Как влюбить дракона

Гвен не спалось. Казалось бы, сборы в дальнюю дрогу должны были утомить её. Однако в голове беспрестанно крутились беспокойные мысли и картинки нового будущего.

Завтра уедет Брянка. Послезавтра — они с отцом.

А потом…

Она вздохнула и перевернулась на другой бок.

— Надеюсь, папа знает, что делает и не переоценивает свои силы и влияние, — произнесла Гвен, глядя в потолок, расписанный раздражающими цветочками и щекастыми крылатыми духами.

Захотелось пить.

Гвиневра поднялась с постели, подошла к столу, стоящему у окна, налила из кувшина воды и с наслаждением глотнула. Местная вода была и в половину не так вкусна, как чистейшие ключи Риамонта. Однако в комнате было так душно, что выбирать не приходилось.

Она уже хотела вернуться в постель, как вдруг её внимание привлёк необычно яркий свет, загоревшийся в окне дракона. Гвен подошла поближе к окну, вытащила из шкатулки, стоящей на подоконнике, маленькую подзорную трубу и направила на башню, которая не раз становилась объектом её ночных наблюдений.

— Хос! — вообще-то Гвен мало, что могло удивить, но увиденное просто потрясало.

В комнате Адайна Ясскарлада была Лика.

«Лика, хос побери!»

И они… судя по всему, целовались!!

Однако Гвен была бы — не Гвен, если бы к ней тотчас не вернулось самообладание вкупе со способностью трезво мыслить.

Не то, чтобы поцелуй Лики и дракона что-то менял. Однако необходимо было действовать, причём незамедлительно.

Гвен аккуратно сложила подзорную трубу в шкатулку, закуталась в халат, крепко перевязала пояс и вышла из комнаты.

Её тут же ожидаемо окликнули стражи:

— Ваше высочество, по приказу её величества в ночное время вам следует оставаться в комнате.

— Пока в замке находится мой отец, а именно, король Риамонта, он лично отвечает за мою безопасность, — отчеканила Гвен.

— Но ваше высочество, — заблеял страж. — У его величества, короля Риамонта, множество иных забот. Её величество лично…

Гвен не стала дослушивать, а просто пошла прочь по коридору.

— Одумайтесь, ваше высочество, — схватил её за руку второй страж, менее болтливый в силу почтенного возраста.

Гвен презрительно смерила его взглядом:

— Как ты смеешь меня лапать?

Страж всё ещё удерживал её.

— Как вы смеете требовать от меня отчёта?! — распалялась Гвен. — Если я закричу и обвиню вас в домогательствах…

Страж ожидаемо отпустил её руку.

— Так-то лучше, — Гвен одёрнула рукав и направилась прямиком в ту часть замка, где располагалась делегация Риамонта.

Лика

— Творец всемогущий, на моём лице, должно быть, и правда красуется огромный синяк. Признаться, об этом я не подумала.

Адайн едва заметно усмехнулся.

— Меня можно понять, — начала оправдываться Лика. — Сначала переживания после нападения, потом полёт, потом… я… здесь, — голос подвёл её.

— Всё хорошо, что хорошо заканчивается, — вздохнул Адайн, домазывая остатки смеси под глазом и почему-то на переносице. — Мазь будет действовать пять часов. После вы смоете её, снова увидите в зеркале прежнюю Лику и в нужное время вернётесь в свои комнаты. Только у меня к вам просьба.

— Всё, что хотите, — слишком поспешно ответила Лика, и тут же исправилась, пояснив своё рвение, — в благодарность за спасение жизни принцессы Ардара и её репутации.

— Репутации, которую вы упорно хотите погубить.

— Я не…

— Бросьте. Я же вижу, вы не желаете оставлять своё намерение.

— Кажется, у вас была просьба, — сменила Лика тему разговора.

— Две просьбы. Первая: никто не должен знать ни о вашем ночном приключении, ни о том, что я вылечил ваш синяк.

— Само собой. Тем более, мне некому больше доверять свои тайны, — попыталась Лика вызвать у дракона сочувствие.

— И вторая…

«Вызвать сочувствие не получилось».

— Представьте себе, — пристально взглянул на неё Адайн, — подумайте хорошенько и представьте совместную жизнь с нелюбимым мужчиной.

Теперь пришла очередь Лики усмехаться:

— То есть, вообразить себе то, к чему меня готовят каждый день? Адайн, а вы не думали, что это и есть причина, по которой я так отчаянно за вас цепляюсь?

Дракон изменился в лице, а через несколько гнетущих мгновений отвернулся к столу, продолжив колдовать над содержимым второго кубка.

— Помнится, вы спрашивали, что есть любовь, — произнёс он, стоя спиной к принцессе Ардара. — Так вот, если в двух словах: это когда тебя ведёт не эгоизм, а счастье любимого.

— А если любимый — и без того самое несчастное в мире создание? Стоит ли жертвовать собственным счастьем, бросая его в бездонную яму?

Адайн тяжело вздохнул. Повернувшись к Лике, он протянул ей кубок:

— Выпейте.

— Что это? — от прозрачной жидкости пахло липовым цветом.

— Второй компонент лечения.

Лика залпом осушила кубок, содержимое которого оказалось на удивление приятным. И вдруг почувствовала, что язык больше не подчиняется ей, в ноги и руки вступила слабость, а в голову — лёгкий туман…

Адайн

Прежде, чем сражённая усиленной дозой снотворного Ликария рухнула на пол, Адайн забрал у неё кубок, поставил его на стол и подхватил спящее тело девушки, чтобы отнести его на кровать.

Но не успел и шагу ступить, как дверь в его покои затряслась от чьего-то настойчивого стука.

27

Гвиневра Риганштад

— Нет, — твёрдо ответил Эрик.

Несмотря на позднее время, брат не спал. Кажется, он только что явился с поздней прогулки.

— Что значит нет?! — взвилась Гвен. — Неужто ты позволишь ему… им… позволишь Лике… — от возмущения она с трудом подбирала она слова.

— А что ты предлагаешь? Устроить скандал? — Эрик принялся сдёргивать с кончиков пальцев тугие перчатки.

— Конечно, мы должны им помешать!

— Допустим. Пойдём к отцу, перебудим пол дворца. И что потом? Думаешь, Морриганы позволят скомпрометировать единственную дочь и наследницу Ардара?

— М-м-м! — едва не застонала от бессилия Гвен.

Брат же со свойственным ему цинизмом продолжил разбивать её надежды:

— Я ставлю на то, что при подобном раскладе дракон женится на ней. Таким образом Ардар ещё сильнее укрепится. А чего добьёмся мы, сестра?

— Ты прав, ничего.

— Ко всему прочему, как ты объяснишь свою осведомлённость?

— Уже никак, — выдохнула Гвен. — Хотя мне даже врать бы не пришлось: я не спала, захотела пить, подошла к окну и заметила свет в башне драконов.

— А потом взяла подзорную трубу и принялась разглядывать происходящее.

— О-о, не дави на больное.

Эрик был прав и ещё раз прав — башня драконов настолько удалена от окон принцесс, что определить, кто именно в ней находится, можно лишь с помощью специального приспособления.

— Да, сестра. Всколыхнёшь это, и возникнет вопрос: за чьими окнами ты ещё наблюдаешь?.. Конечно, его не зададут. Но будь уверена, подозрения останутся. Старик Морриган удвоит бдительность, усилит охрану. Гвиневра, наш план и без того трещит по швам! — Эрик устало рухнул в кресло у потухшего камина. — Так что да, сейчас ты промолчишь. Как и я… А теперь, сделай одолжение, не испорти всё окончательно и сейчас же возвращайся в свои комнаты.

Гвен зацепили его слова. Однако ради мести Лике она наступила на горло собственной гордости и не стала ссориться с братом:

— Но ты ведь не простишь ей? — едва ли не взмолилась она.

— Будь уверена, сестра, — Эрик что было сил сжал подлокотник. — Ликария заплатит сполна и за своё высокомерие, и за распущенность.

Лика

Во сне Лика бродила по лабиринту, по бесконечным каменным пещерам и коридорам, извивающимся внутри огромной скалы. Бродила одна. Без цели и, что странно, без желания выбраться.

Странное это было место. Здесь она не мучилась от холода или жары, не страдала от слишком яркого солнечного света, но и не боялась темноты. Ещё она откуда-то знала, что здесь нет противных насекомых или опасных животных. Определённо, здесь ей ничто не угрожает. А ещё очень скоро сюда придёт… он. Адайн.