Содержанка

От Алекса безумно вкусно пахнет, этот запах становится моим миром.

Наши губы не отрываются, его язык у меня во рту. Алекс поглощает меня, он всюду становится. Так сильно это ощущение нравится, что признаться страшно.

Сжимаю его лопатки. Выгибаюсь, царапаю. Мы вместе двигаемся, а он пальцами меня трахает. В какой-то момент хлопает ладонью прямо по самой нежной коже. Я выдаю стон, он тут же продолжает. Безумие. Легкие удары проходятся по нервным окончаниям, лишая остатков сопротивления. Сам дышит часто. Сам он просто невероятный.

Я тону в этом всем. В своих бездонных чувствах, в его бешеной взаимности. В том, что мы вместе. Что преодолеваем трудности. В том, как приятно он делает. Как важен он, как сильно важен для меня.

Оба стонем, когда его пальцы вновь проникают в меня. Быстрые резкие движения. Еще и еще.

В момент оргазма я запрокидываю голову и сжимаю его руку ногами. Перекатываюсь на бок, дрожу, ерзаю, наслаждаясь спазмами. Удовольствием, греющим тело до самых кончиков. Рафа обнимает крепко, прижимает к себе.

- Моя, - обжигает ухо дыханием. - Блядь, моя девочка.

Мы опять целуемся. Я тянусь и сжимаю его член, понимая, что он вновь напряжен. Следуя порыву, наклоняюсь и обхватываю ртом головку. Обвожу языком, втягиваю в себя. Кожа такая нежная, что испытываю небольшой шок. Мне совсем не противно, напротив. Интересно. Охватывает азарт.

Алекс садится, я приподнимаюсь на колени, чтобы было удобнее. Убираю волосы через плечо.

- Ива, - выпаливает он.

Отрываюсь, смотрю на него, облизываюсь.

- Я продолжу?

Кивает.

Наклоняюсь. Облизываю ствол снизу вверх, импровизирую. Ласкаю его, целую. Люблю. Потом начинаю сосать, помогать рукой там, где не достаю.

Мы оба вновь впадаем в какой-то будто транс, охватывает страсть, сексуальное напряжение. В крови коктейль от любви и жажды. Иначе не получается.

Алекс накручивает мои волосы на кулак, чтобы не мешались. Сжимает. Свободной рукой ведет по члену. Чуть оттягивает его, направляя меня к мошонке, которую тут же облизываю, догадываясь, как ему это нравится. Едва он отпускает ствол, я вновь захватываю в плен головку. Вожу рукой вверх-вниз, слюны много, это легко получается. Алекс дергается, сжимает крепче волосы.

- Мы не обсудили. Куда. Можно кончать, - выпаливает.

- Я люблю тебя, - отвечаю. Разве еще нужны какие-то ответы?

Раз я люблю тебя, ты можешь кончить, как тебе хочется. Мне это будет приятно. Его жидкость теплая, солоноватая, необычная на вкус, но не противная. Ее много. Я проглатываю, еще раз облизываю головку.

Рафа падает на подушки. Я тут же забираюсь сверху. Устраиваюсь на нем в позе наездницы. Его глаза закрыты, между бровей складка. Он дышит, отдыхает, чувствует. Он опустошен, а во мне, напротив, море энергии!

- Ты мой, - выпаливаю бесстыже. - Только что я была твоей. А теперь ты мой.

Он открывает глаза. В них чувства. Острые, как бритва. Я режусь душой, сердцем, мне нравится. Его руки на моих бедрах как-то сразу. Поглаживают

- Я хочу, чтобы ты был только мой. Слышишь? Именно в этом смысле. Только мой. Если ты хочешь, чтобы я был счастлива, если любишь... то должен дать мне больше, чем обещал изначально.

Алекс переворачивает меня и нависает. Плитой придавливает к матрасу, я изо всех сил обнимаю его руками и ногами. Срывается на дрожу и толкается бедрами, будто во мне.

- Какая наглая содержанка, - приподнимет брови.

Щипаю его изо всех сил.

- Эй!

Морщится, но не защищается, позволят.

- У тебя будет со мной всё, что захочется. Я буду стараться. Я всё для тебя сделаю.

Глава 32

Столько бодрости, словно всю ночь проспала. Хотя в действительности — ни минуты.

Ношусь по номеру будто обе ноги здоровы. Собираюсь. Алекс развалился в кровати, отдыхает под белой простыней. Смотрит на меня. Зевает.

- Я опаздываю. Это ты виноват. Ты во всем виноват, - бормочу под нос. Замираю перед зеркалом, начинаю причесываться. - Всю ночь с тобой... всё это. Я на Игры прилетела, а не... вот это вот.

Он смеется.

- Я закончу дела в два и приеду. Продолжим?

- Да! - выпаливаю. Кидаюсь к сумке, перетряхиваю ее.

Он смеется.

- Вот что значит, восемь лет разницы. Я выжат, она носится.

Передразниваю. В действительности мой энерджайзер и правда притих. Мы как-то слишком ярко мирились, иногда было даже стыдно, столько ощущений и откровенной близости. Но стыдно, если кто-то увидит. Алексу всё нравилось, перед ним не было.

- Да где же они! Еб вашу мать! - кричу я. Мы маски сорвали, можно уже не держать марку, что неженка.

- Ого как она умеет, - Алекс падает на подушку и смотрит в потолок. - А с виду такая милая.

- Несмешно! Я не могу найти шпильки. Да где они!

- Расчешись просто.

- Ты не понимаешь! Это особенные чемпионские шпильки. Шпильки победителя. Сегодня Таня выступает второй, и всё должно быть безукоризненно. Чтобы у нее всё получилось. Блин-блин-блин! Я не могла забыть их дома! Я тогда умру на месте! Зачемя вообще без них летела!

- Малыш, даже если мы снимем частный самолет, чем окончательно убьем Бориса, мы не успеем до выступления Тани. Купи другие. Никто не узнает. Я буду молчать.

- Даже под пытками?

- Хоть яйца отрезай.

Усмехаюсь его готовность поддержать бред, что несу.

- Да нельзя другие! - Вижу в боковом кармане бордовый мешочек, выхватываю его и прижимаю к груди. - Вот они! Боженька, спасибо! Спасибо тебе огромное!

- Они волшебные? - спрашивает Алекс.

- Да. Самые настоящие.

Делаю прическу перед зеркалом. Закалываю волосы, заливаю лаком. Всё по правилам.

- Таня, возможно, даже не узнает, что ты там.

- Это неважно. Мои девочки должны получить всю поддержку и волшебство, какое только есть.

Заканчиваю с прической, натягиваю спортивный костюм. Кроссовки.

- Куда ты, блин, собралась, недоцелованная? - рычит он.

Время поджимает, такси уже ждет, но не могу уйти просто так. Подбегаю к Алексу, целую его в щеки, в губы. Мы крепко обнимаемся, словно неделю не виделись.

- Я проведу пару созвонов и приеду к тебе, - говорит он. - Если накатит, просто помни, что для меня ты лучшая. Самая лучшая. А я не просто левых хер, я скоро запущу батареи в космос. Блядь, я это сделаю Ива.

- Я знаю, - улыбаюсь. - Понимаю, что твоя работа важна. Люблю тебя. Спасибо, что ты у меня есть.

Он улыбается. А когда я выхожу из номера — вновь натягивает на лицо простынь. Смеюсь!

Прошлая ночь была горячей как ад, прекрасной как мечта, жаленной как любовь. Он хотел меня всё время так сильно, что сердце замирало. Двигался, вжимал в себя. Он стонал, когда кончал в меня или на меня. Он прижимал потом к себе, он что-то говорил на ухо.

Боже...

Он был так глубоко, любил так нежно и чувственно, страстно, до моих слез, до своих ругательств.

Не знаю что это, если не любовь. Мне кажется, на одной похоти невозможно так наслаждаться человеком. Да, влечение бывает сильным, я могу такое представить, наверное. Но после секса оно ведь пропадает и переключаешься на что-то другое, привычное, важное. У нас оно не пропадало ни разу. Даже после близости он прижимал к себе и целовал мои пальцы. В подтверждение своим признаниям. Уже больше не скрывая и не сдерживаясь.

Прыгаю в такси, водитель протягивает стаканчик кофе и шоколадку.

- Хорошего завтрака, - говорит на английском.

- Вау, спасибо! - отвечаю, вновь улыбнувшись. Это Алекс, конечно, заказал. Мы хотели с ним пойти позавтракать в семь, но не смогли встать. Позаботился.

Всё, что он сказал вчера, бесспорно, вскружило голову. И да, я отдаю себе отчет, что он сложный и что с ним нелегко. Ну не бывает среди гениев простаков и добряков! В большом бизнесе, как и в проф спорте, лишних людей нет. Все до одного особенные. Алекс — ходячий импульс, эти его особенности еще... Но когда он говорит о чувствах, когда доказывает поступками, я понимаю, что с этим можно справиться.