Страница 10 из 16
— Альберт, сын мой, — нехотя молвит Император, шевеля кустистыми седыми бровями. — Что ты думаешь по этому поводу? Правду ли молвит дочь моя, Селестина? Стоит ли нам беспокоиться?
— Чушь собачья! — незамедлительно отвечает тот, смеясь. — Стоит ли нам беспокоиться о том, что жалкий баронишка поднимет бучу в своей деревне? Золотые стражи сравняют с землей его крестьян и его самого, буде он нападет на город!
— Никто из вас даже не желает разобраться в причинах его недовольства! — восклицает девушка. — Его подданные голодают, а зверолюди, служащие ему...
— Зверолюди смеют возмущаться?! — кричит, пытаясь приподняться со своего кресла, толстяк в рясе. После пары неудачных попыток, он оставляет эту идею и потрясает руками в притворном гневе. — Эти оборотни, нападающие на мирных граждан! Крысы и жалкие отродья, которым не место на святой земле, должны быть благодарны нам за то, что мы даем им работу и еду! Воистину, это дикое богохульство, принцесса! Как сказал Единый...
— Достаточно! — морщась, несильно стучит кулаком по столу Император. — Мы услышали ваше мнение, преподобный Пью! Пустословие оставьте на своих прихожан!
Сухопарый кардинал что-то шепчет на ухо Святому папе. Тот нехотя откидывается на кресле, исподлобья глядя на Императора, но тот уже отвернулся и с теплом смотрит на старшего сына.
— Почему бы тебе самой не разобраться с Нефедоффым, сестра? — вдруг спрашивает принцессу тот, кто почти никогда не вмешивается в ход собрания. Император удивленно смотрит на своего второго сына, не зная, что и сказать.
— Верно! — резко подмечает старший принц. — Точно, сестренка! Владения барона недалеко. Езжай сама и проверь. Вряд ли барон будет против твоего приезда!
Он ехидно улыбается. Несмотря на право наследования престола, его двоюродная сестра пользуется признанием горожан и, что страшнее всего, армии и личной гвардии Императора. Ее любят и славят в отличие от него. Народ не желает видеть его на троне и это не является ни для кого секретом. Но если с принцессой что-то произойдет вне замка…
— Поддерживаю! — поднимает руку толстый Пью. — Селестина — набожная дева! Она не допустит праздношатания там, где есть церковь, несущая слово Его. Вот только это ее увлечение...
Он вовремя замолкает, не вызывая гнева Императора. Но тот не мигая, смотрит на Селестину.
— Действуй, как сочтешь нужным, дочь моя, — наконец, говорит он. — Действуй так, как сочтешь нужным...
Все сразу же понимают, что Император только что отдал негласный приказ принцессе поехать и разобраться с беспорядками. Она, конечно, может не подчиниться, но при этом потеряет последнее доверие в лице правителя. Принцесса встает и кланяется. Легкая тень пробегает по ее лицу, когда она смотрит на старшего брата. Но никто не замечает полуулыбку, скользнувшую по лицу второго принца...
Собрание заканчивается....
Глава 5. Война. Война никогда не меняется...
— Госпожа, вы же понимаете, что ваш старший брат специально поддержал решение второго принца? Это наверняка ловушка! — ахает Марина, собирая в дорогу платья принцессы.
— Конечно, понимаю, Мари, — немедленно отвечает ей Селестина. — Распорядись о том, чтобы меня сопровождали мои личные гвардейцы. Те, в ком я могу быть уверена. Особенно, если это будут Лиза и Ганс.
— И вы все равно поедете?! — ужасается та. — Вас же могут убить! Принц Альберт ни за что не упустит такого шанса избавиться от вас! Вы же знаете...
— Тс-с-с! — зашипела принцесса. — Не забывай об осторожности. Мари. Особенно в замке. Иди лучше разыщи мою стражу...
Через час карета принцессы выехала в направлении владений мятежного барона. Ее сопровождал десяток лучший рыцарей принцессы, в том числе Эльза Пламенная, герой двадцатого уровня, а также Ганс Фламберг, ее подручный, достигший десятого. Казалось, с такой поддержкой принцессе не грозят никакие опасности. Но путь до усадьбы Нефедоффа был неблизким, и мало ли что могло произойти...
Получасом ранее.
— Мы получили плату. Вперед! Нужно успеть подготовить засаду. Взять парализующие яды! Будут герои! Нужно устранить их в первую очередь быстро и эффективно!
— А принцесса?
— Велено убрать всех! Даже ее!
— Пресветлую?! Да как же...?!
— Не наше дело! Да. Мне тоже не по себе, но дело есть дело! Нам нельзя не выполнить приказ самого...!
— Как скажете! Выдвигаемся!
Кавалькада всадников, сопровождающих карету принцессы, въехала в лес, находящийся между владениями мятежного барона и королевскими садами. Дорога была не ухожена, поэтому рыцарям постоянно приходилось ссаживаться с коней, чтобы расчистить небольшие завалы. Барон обычно посещал столицу верхом на лошади, даже не пытаясь проехать на повозке именно по этой причине. Один-два всадника могли пересечь лес без особых усилий, но для телег пришлось бы расчищать всю дорогу, как это сейчас и делали охранники Селестины.
Принцесса и ее горничная с тревогой наблюдали за всем этим из окошек. Дочь императора мучили ужасные предчувствия — у нее из головы не выходила ехидная ухмылка старшего принца, когда на собрании был поднят вопрос ее будущей поездки. Она ожидала худшего, а ее служанка поддерживала опасения хозяйки, даже, несмотря на поддержку двух героев.
Эльза Пламенная получила свое прозвище за яростный и вспыльчивый характер, который ухудшался с каждым ушедшим годом. Дело в том, что, еще будучи юной и не особо смышленой девочкой, Эльза дала клятву на могиле отца, что сохранит свою девичью честь для того, кто сможет победить ее в честной битве. Девушка столь упорно принялась тренироваться, что к совершеннолетию победила всех профессиональных мечников в округе. Потом в одиночку зачистила подземелье «С» ранга, чем заслужила статус Героя. Познакомившись с принцессой, Эльза вступила в ее личную охрану, отчаянно ищу того, кто смог бы ее одолеть. Иногда, с позволения Селестины, она уезжала с подругой детства, работорговкой, сопровождать груз. А вернувшись с последнего рей да, Эльза изменилась до неузнаваемости, превратившись из замкнутой угрюмой женщины в веселую и беззаботную девушку. Принцесса тут же выяснила причину — ее охранницу кто-то победил в дуэли! К сожалению, Эльза затруднялась его описать, но клялась, что он скоро навестит столицу.
Тем не менее, именно мысли об ее сопернике и послужили причиной того, что Эльза расслабилась и пропустила момент атаки. Когда впереди возник очередной завал, она даже не осмотрелась, взвалив свои обязанности на плечи помощника. Ганс же вчера здорово перепил, а теперь мучился от похмелья. Таким образом, никто из них оказался не готов к началу сражения.
Когда четыре дюжих латника присели, хватаясь за здоровенное бревно, странным образом упавшее так, что полностью перегородило дорогу, а потом одновременно осели, отпустив его, никто ничего не понял. Лишь после того, как сама Эльза вскрикнула, хватаясь за шею и сползая с лошади, Ганс спохватился, заорав:
— Тревога! Напад...
И замолчал, словив отравленный дротик в шею. Тут же на оставшихся в живых охранников из кустов бросились молчаливые воины в одинаковых черных накидках, скрывающих из лица. Это была бойня. Атакующие оказались профессионалами, а не обычными разбойниками. Они мгновенно расправились с пехотинцами, добили рыцарей, стащив с лошадей тех, кто еще оставался в седлах и обезоружили героиню с помощником. Один из них, скорее всего вожак, подойдя молча взглянул в ее посиневшее лицо. Эльза еще была в сознании, но парализующий яд уже сковал ее тело. Даже герой не мог противиться его эффектам. Ее голубые глаза широко раскрылись, когда меч вожака пронзил ее сердце. Следом за ней убили Ганса.
Один из наемных убийц попытался открыть дверцу кареты, но та, разумеется, оказалась заперта. Применив силу, он просто выломал хрупкую калитку, но тут же получил нож в лицо. К карете тут же кинулись остальные, но вожак, остановив их жестом, крикнул:
— Лучники! К бою!