Страница 75 из 191
Погромом слободских полков дело 16 мая не кончилось. Невилль сообщает также, что другой татарский отряд прорвался к русскому обозу в месте дислокации войск Казанского разряда Б. П. Шереметева, но тот «перенес удар поистине с большим мужеством, чем Емельян, и, наконец, принудил татар отступить»[766]. Судя по сводной именной росписи потерь, полку Шереметева действительно пришлось нелегко в этот день, однако масштаб столкновения и понесенный русской стороной ущерб не стоит преувеличивать. Характер ранений показывает, что крымцы осыпали полки Казанского разряда тучей стрел, но на прямое столкновение с русскими боевыми порядками решились немногие из них. Подавляющая часть ранений солдатами и офицерами была получена от выстрелов из лука, и лишь единицы были ранены от ударов копьями («пробита голова копьем») или саблями[767]. Эта информация позволяет уточнить рисунок боя, сводившийся именно к интенсивному обстрелу из луков полков Шереметева татарскими отрядами, поочередно приближавшимися к боевым порядкам Казанского разряда на необходимое расстояние[768] при довольно спорадических рукопашных схватках и интенсивном ружейном и пушечном огне с русской стороны по гарцующим татарам. Особенно в этой атаке досталось рейтарскому полку Данилы Цея, укомплектованному служилыми людьми из Галича, Вологды и Белоозера, Курскому рейтарскому полку Ивана Гопта (куряне, ефремовцы и козловцы), Касимовскому солдатскому полку Б. Беника и копейной шквадроне полуполковника Александра Шарфа.
Тяжело был ранен подполковник полка Цея Л. А. Сытин («ранен тяжелую раною»). Ранения получили еще ряд офицеров: ротмистры И. С. Фандерберхов («пробита левая рука в мышку да правая нога, икра пробита») и Ф. С. Гневышев, капитан-поручик А. А. Остолопов, поручики Д. А. Кольчугин, В. И. Брянченинов («голова пробита со лба, а [стрела] вышла в правое ухо, рука правая пробита насквоз»), С. М. Полозов, прапорщики В. М. Чернавский («правая рука, плесно насквозь пробито, да левая нога ниже колена пробита насквозь же, раны тяжелы») и Д. С. Баскаков[769]. Рейтар было ранено 48 человек (и лишь один записан как раненый копьем), некоторые получили по две стрелы, а галичанин Ларион Щулепников имел «шесть ран стрелных в спину, раны тяжелы». При этом убитых в полку было не много: 5 человек — трое галичан и двое вологжан[770]. У рейтар Гопта потери в офицерском составе были не так значительны, но все же заметны: ранены оказались 4 поручика (С. Ю. Сангер, П. Н. Процкой, Г. И. Карен, Ф. П. Мей) и 2 прапорщика (Д. И. Букреев и Г. К. Веневитинов). Причем Федор Петров сын Мей, судя по описанию его ран, попал в серьезную переделку: «ранен на шее в дву местех, поколоно копьем, да на правом плече да на локте порублено саблею, да на спине по правую сторону поколоно копьем наискось, да на левом плече в двоем месте подле шеи и по суставу порублено саблею, да на правой ноге выша колена в двоем месте поколоно копьем наискось, раны тяжелы». Рядовых в полку Гопта было ранено 67 человек (из них — 62 из лука), при этом многие легко, а в шквадроне А. Шарфа — 22 копейщика (из них 21 — из лука)[771]. В полку Б. Беника ранены были двое офицеров, майор-иноземец С. Ф. Федоров («ранен копьем по горлу») и поручик «из руских» В. Д. Инин («ранен из лука в кишку выше пупа»), а также и 27 солдат (26 — из лука)[772]. При этом убитых во всех трех формированиях не записано ни одного.
В меньшей степени татарская атака затронула другие полки Казанского разряда: рейтарский Христофора Ригимона, стрелецкий С. Кровкова и два солдатских полка — Воронежский А. Девсена (Девсона) и Симбирский Е. Линстера (Липстрома). Полк Ригимона понес заметные потери ранеными в офицерском составе: легко ранен из лука майор О. В. Линенбек, «из лука в голову выше затылка» — ротмистр И. Д. Некрасов, из луков же были ранены поручики Н. Я. Кулагин и Г. Т. Безпорточной («в левую ногу в стегно против естества»), а также пятеро прапорщиков. Рядовых рейтар было ранено 11 человек (10 — из лука), убито — пятеро (каким образом — не указано)[773]. В стрелецком полку Кровкова были ранены капитаны Е. А. Бехтеев, Л. Т. Шестаков и М. И. Шестаков и двое стрельцов (все из лука, причем Бехтеев — 2 раза)[774]. В Симбирском полку Линстера (Липстрома) был ранен поручик В. К. Ванцев (из лука «ниже левой титки» в двух местах и копьем в спину) и 7 солдат (все из лука), 2 убиты, 2 пропали без вести; в Воронежскому полку А. Девсина (Девсона) ранен был и вовсе один солдат[775].
Об ответе на татарские стрелы интенсивным ружейным и артиллерийским огнем свидетельствуют ранения нескольких служилых людей: трое стрельцов полка С. Кровкова были «на бое опалены зельем», у одного солдата полка Беника — И. К. Щедрина было «из пушки ополено лицо»[776]. При этом огнестрельные ранения присутствовали и у ратных людей Казанского разряда: 16 мая из пищали были ранены городовой дворянин из Ржевы-Володимеровой А. И. Болкавин, рейтары полка Гопта П. В. Григорьев («ранен в левое плечо ис пищали и пулка стоит в нем») и А. В. Поминов, рейтар полка Ригимона Я. М. Мишуков («в голову выше правой брови») и солдат Воронежского полка А. И. Миронов[777]. Были ли это результаты «дружественного огня» либо редкого обстрела русского войска немногочисленными вспомогательными османскими отрядами, остается только гадать.
Вышеописнный характер боя определил небольшое число потерь, которые полк Шереметева 16 мая понес убитыми (16 человек) при впечатляющем количестве раненых — 234 человека. Это среди прочего показывает и невысокую эффективность обстрела из луков боевых порядков противника с целью нанесения ему именно безвозвратных потерь (впрочем, при тогдашнем уровне медицины, когда значительная часть тяжелораненых впоследствии умирала из-за сепсиса, часть санитарных потерь могла в скором времени превратиться в безвозвратные), в то время как русский артиллерийский и ружейный огонь должен был быть в этом плане гораздо более результативным, о чем свидетельствует и такой заслуживающий доверия наблюдатель, как Гордон.
Невилль тем не менее замечал, что крымцы, несмотря на отступление и, следовательно, поражение в битве, добились «преимуществ» и захватили добычу, а русским, разбив лагерь, еще предстояло озаботиться поисками воды[778]. После битвы состоялись похороны тел погибших сумцев и ахтырцев. Эти полки везли на своих повозках легкие суда, возможно для десанта за Перекоп, но теперь из-за массовой гибели полковых лошадей в ходе сражения их пришлось изрубить и сжечь[779].
17 мая, переночевав, русское войско выступило к р. Каланчак. В официальной отписке Голицын вновь сообщает о тяжелых боях с татарами, которые пытались не допустить продвижения армии вперед. По словам главнокомандующего, его войска тем не менее крымцев «побили многих и живых поймали» и «то поганство с жестоким и кровавым боем прогнано». В итоге московские отряды, ведя «во весь день кровавые бои», вышли к Каланчаку, а татары «побежали за Колончак к Перекопи»[780]. Мазепа в третьем сеунче писал, что в результате натиска царской армии татары, «не могуще отстоятися, скорым скоком ушли за Каланчак и бежали за самой Перекоп, а мы с войсками вашего царского пресветлого величества, того ж числа став на Каланчаке, ночлег отправили»[781].
766
Де ла Невилль. Записки о Московии. С. 147.
767
Сабельных ран зафиксировано всего семь (РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Д. 721. Ч. 2. Л. 86, 87, 88, 90, 101), причем все, кроме одной, были получены рейтарами из полка Гопта, включая поручика Ф. П. Мея. Видимо, именно они более других выезжали биться с гарцевавшими вблизи от русских порядков крымцами. Особенно не повезло рейтарам З. И. Лесному, у которого «левая рука по локоть обрублена саблею» (Там же. Л. 86), и Г. Г. Гнездилову: «голова сзади по затылку разрублена саблею, да левая щека розрублена саблею ж, да правой кострец поколоно копьем двожди, да левая нога ниже колена пробита из лука» (Там же. Л. 88).
768
Описание данной тактики см.: Шейхумеров А. А. Армия Крымского ханства. С. 140–144.
769
РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Д. 721. Ч. 2. Л. 78–79.
770
Там же. Л. 79–83.
771
Там же. Л. 83–94.
772
Там же. Л. 103, 102, 101, 98 (правильная последовательность листов).
773
РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Д. 721. Ч. 2. Л. 96, 95, 97 (правильная последовательность листов).
774
Там же. Л. 103.
775
Там же. Л. 99–100.
776
Там же. Л. 101, 103.
777
Там же. Л. 74, 85, 92, 95, 99.
778
Де ла Невилль. Записки о Московии. С. 147.
779
Величко С. Літопис. С. 637.
780
Устрялов Н. Г. История… Т. 1. С. 371. «Записка… мерным верстам» лишь кратко отмечает, что 17 мая «был бой».
781
РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. 1689 г. Д. 1. Л. 329–331. Третий сеунч Мазепы заканчивается изложением событий 18 мая.