Турнир

За воротами я огляделся, кивнул главе:

— Спасибо за дорогу.

Он повторил мой жест:

— Тебе, Атрий, спасибо за Зверя, своё место ты отработал с лихвой. Не хочешь наняться ко мне? Я же вижу, тебе нравится дорога и ты к ней привычный.

— Нет, спасибо, — я улыбнулся. — Когда-то я хотел объехать весь Пояс, может, когда-нибудь и объеду, но этот путь начнётся не сегодня.

— Как знаешь, Атрий, — глава каравана ещё раз кивнул. — Прощай.

— Прощайте.

Спустя три улицы, в узком переулке Атрий, вежливый Воин невысокого Возвышения, бродяга в потрёпанном кожаном доспехе исчез. Вместо него появился Римило, сильный Мастер в дорогом синем халате.

Я с досадой отметил, что едва влез в подарок Рейки. В росте я почти не прибавил за эти два года, а вот в плечах раздался. Снова.

Теперь нужно пройти город насквозь и выйти через северные ворота.

Я шагнул из проулка, зашарил взглядом по сторонам.

— Эй, ты!

На миг показал на ладони дешёвый духовный камень. Через вдох чумазый мальчишка уже оказался рядом со мной.

— Что желает господин?

Я открыл было рот и замер. Мальчишка? Я по-прежнему видел перед собой худого, грязного и босого мальчишку лет девяти с несколькими выгоревшими контрактами над головой. Вот только откуда-то совершенно точно знал, что это девочка.

Я моргнул. Вероятно, это и есть одно из отличий Предводителя Воинов от Мастера? Возможность взглянуть глубже? Заглянуть под внешнее, наносное? Увидеть суть под грязью и короткими волосами?

Девочка отшагнула назад, голос её дрогнул:

— Господин?

Я снова моргнул и сказал:

— Покажи путь к северным воротам.

Девочка зыркнула на меня, успев за миг оглядеть с головы до ног, и потребовала:

— Сначала плата, господин.

Я хмыкнул и швырнул камень. Он исчез в её обносках, а она тут же заулыбалась и мотнула головой:

— Идёмте, господин.

Я шёл за ней и вспоминал другую девочку. Та лишь притворялась оборванкой, а на деле была дочерью одного из самых влиятельных идущих Морозной Гряды. Когда-то я хотел найти её и просил за неё, не зная о её истинном происхождении. Особенно забавно было то, что просил за неё у её отца. Хорошие были времена в Первом поясе, а вот потом что-то пошло не так. Ровно с момента, как я пересёк Врата между Поясами.

Невольно я вспомнил и другую девочку, которая однажды мне посочувствовала, отдав свою пилюлю. Дочь Домара. Драгоценная маленькая госпожа. Уверен, что её отец мёртв. Я сделал всё, чтобы он умер, не избежав моей мести. Но хотелось бы, чтобы за тот год, что я ему подарил, он сумел вывезти дочь из земель Саул или хотя бы устроить ей новую жизнь.

Но можно ли на это надеяться? Отлично помню, что когда на площади оглашали Бедствие, намекали, будто Домара уже поймали, да и потом я же видел его выгоревший контракт.

Жаль, что я не сумел отплатить той девочке за добро. Мимолётное, неощутимое, но шедшее от всего сердца.

«Держи, станешь сильным!»

Но слишком уж много ненависти стояло между мной и её отцом. Это нельзя было изменить и я отплатил её семье тем же, чем и они мне. Может быть, сейчас она тоже где-то побирае...

Я сглотнул и впился взглядом в идущую впереди девчонку. Откуда у оборванки, что хватается за любую работу у ворот города, контракты? Кто оказался настолько щедр и безумен, что потратил на ту, чья работа беляш — дорогущий контракт? И почему они выгорели? Не потому же, что Закалка их переросла?

Мне понадобился всего вдох, чтобы контракты, которые девочка носила над собой, стали моими, снова налились силой, а символы, которые были вписаны в них, стали читаемыми.

Я, Аледо Саул, клянусь своему отцу Домару Саул, что не расскажу никому про лекарства, которые он...

На миг я зажмурился, но красные символы контракта оказались словно выжжены передо мной, я видел их даже с закрытыми глазами.

Это она.

Вот так встреча.

Вот так встреча...

Впрочем, мне ли после встречи с Фатией, удивляться чему-то?

Но я всё равно медленно покачал головой, словно помогая мысли улечься.

Я всё же встретил эту девочку.

Наше знакомоство было мимолётно, её помощь мне была бесполезна, но для чего случилась эта встреча сегодня? Разве для того, чтобы я увидел её, уверился, что она жива и пошёл дальше своей дорогой?

Или... Нет?