Турнир

Я перехватился левой рукой, вцепившись в запястье Кетота и не давая ему вытащить меч из меня.

Пять змеев, семь змеев...

Ошибка.

— Да сдохни же!

На миг ослеп, на этот раз от боли. Дарсов Кетот использовал оружейную технику, а ведь меч всё ещё торчит во мне.

Захрипев от ненависти, я сломал Кетоту запястье, отправил в него змеев, наверняка заполнив ему руку своей стихией и то ли выжигая там ей всё, то ли выжирая чужую стихию на своём пути.

Жар опасности, который снова было вспыхнул, бесследно исчез. Что, Кетот, не выходит больше использовать эту технику?

Десять змеев, полный рот крови, и я просто выплюнул её в Кетота, пятнадцать змеев, Кетот резко обмяк, захрипел, судорожно дёргая меч и снова разжигая перед собой обращение, можно отправить мысль распорядителю, чтобы он бил в гонг, пока Кетот действительно не прикончил меня.

Не вышло, мысль, которую я толкнул из себя, явно ушла в пустоту, не дойдя до распорядителя. Я потратил миг, чтобы отвернуться от перекошенного болью и ненависти лица Кетота и найти взглядом распорядителя, и тут меч Кетота словно раздвоился во мне — в спину впился ещё один клинок, обдав холодом.

Я даже не сразу сообразил, что это не рана, не подсказка боевой медитации, а Прозрение.

Помог мне злой, свистящий шёпот в голове:

— Ты...

Причём шептал не Кетот.

Кто это шепчет, что случилось и как это можно использовать в свою пользу, я понял сразу.

Навалился на руку Кетота, разрывая себе грудь, но выворачивая ему запястье и локоть. Три змея и теперь уже локоть хрустнул, а я позволил Кетоту, наконец, выпустить меч. Я прижался к Кетоту, не давая ему и малейшего шанса сбежать или дотянуться до кисета за новым оружием, рукоять меча упёрлась в грудь Кетота, раздирая меня. От боли я ничего не видел, но мне уже и не нужно было видеть. С правой руки я всё так же вливал в тело Кетота змеев воды, на левой же зажёг Коготь Роака.

Всего первое созвездие, которое духовная защита Кетота растворила бы через вдох, но мой кулак прижимался к его боку и у него не было этого вдоха.

Кетот снова вздрогнул, снова захрипел и как-то обмяк в моей хватке.

Коготь исчез, и я разжал руки. Кетот же просто выскользнул из моих рук, сложившись куда-то вниз, к ногам.

Я несколько раз моргнул, смахивая багровую пелену боли перед глазами. Когда начал видеть, то Кетот так и лежал передо мной, даже не шевелясь. Правда, я видел над ним печать контракта, а значит, он был жив. Но выглядел он не очень хорошо.

— Леград! Гарх тебя побери! Разве я заслужил такого?

Голос Шандри в голове я проигнорировал. Открыл рот, чтобы потребовать победы, но закашлялся, едва не захлебнулся кровью, которая словно только и ждала этого мгновения, чтобы хлынуть мне в горло.

Справившись с собой, прокаркал:

— Гонг. И лекаря ему, Дизир, если не хотите, чтобы он умер.

— Ты!

Но гонг ударил.

Меня же хватило, чтобы вытянуть из груди меч, запечатать дыру ладонью и растянуть окровавленные губы в ухмылке:

— Что я? Меч слеп. Он мне тоже едва не пробил башку, а по дырам в груди мы равны, только мне с ударом повезло больше.

Распорядитель медленно, словно не веря тому, что произносит, объявил:

— Победил Орден. У Дизир больше нет участников, и в турнире победа также достаётся Ордену.

Трибуны орали, перекрикивая распорядителя и даже не слушая его. Уж пустоту под флагом Дизир на Арене заметить не сложно, как не сложно и помнить, что схватка с Кетотом была последней.

Правда, все они немного ошибались. Самую малость. Буквально на одного человека.

Я медленно покачал головой и сообщил, не заботясь о том, слышит меня хоть кто-то или усиливают ли мой голос:

— Ещё нет. Ещё нет.

Перевёл взгляд с распорядителей дальше, в сторону, туда, куда раньше только уходили проигравшие участники и ещё никто из них не возвращался назад.

Но ведь Самум и не проигрывал, верно? Поэтому и может вернуться.

Именно он стоял там. Именно его желание убить меня я ощутил несколько вдохов назад. Сейчас же оно исчезло, словно мне всё это почудилось, точно так же, как почудился свистящий шёпот в голове.

Но нет. Просто Самум справился с этой короткой вспышкой гнева. Думаю, окажись на его месте я, обнаружив, как меня обманули, я бы злился гораздо дольше.

Жаль, что он не ушёл с концами, как обещал. Зато это позволило мне переиграть всё в последний миг.

Скосил глаза на Кетота, вокруг которого склонилось сразу два лекаря, озарив его сиянием земных техник. Я вырвался из-под защиты Купола Прибоя с расчётом, что змеи воды покалечат его достаточно, чтобы подорвать здоровье и Возвышение. Нельзя на это надеяться полностью, но те фонтаны крови у него изо рта, что я видел, нельзя назвать простыми ранами, да и последний удар Когтя, на который меня подтолкнул Самум, я постарался направить так, чтобы зацепить средоточие. Не уверен только, что сумел достать, но...

— Это нарушение правил!

— Нарушение? Ты хочешь поговорить о нарушениях, орденец? Взгляни на Кетота? Это больше похоже не убийство, а не на победу.

— До этого ни Дизир, ни уважаемых Гарой подобное не беспокоило, так вам ли говорить о нарушениях?

— Никогда ещё травмы в этом турнире не были так велики.

— Всё когда-то случается первый раз. Меч слеп, а кулак не имеет глаз, вы первые напомнили эту старую поговорку.

— Давайте решим вопрос без взаимных упрёков. У нас есть ещё один участник и он имеет право выйти на ринг.

— Он ушёл с Арены. Кто знает, что он делал за её пределами?

— Что он там мог делать? — разъярённо шипел распорядитель Дизир, отлично понимавший, что терять последний шанс на победу не имеет права, а может, и получивший приказ мыслеголосом. — Восстанавливал силы? Так он мог делать это и здесь, как делал ваш Римило-Леград. Обвинить его вы можете только в лечении ран, но вот ведь беда, у него не было ран! Он победил вашего участника не пострадав.

— Правила гласят другое.

— В них есть ОСОБЫЕ обстоятельства. Считайте, что это они и были. Живот прихватило у нашего участника, а теперь он вернулся. Есть возражения против такой трактовки?

— Есть! — рявкнул наш распорядитель.

Но спустя миг, едва стих его голос, я негромко уронил:

— Возражений нет.

И меня услышали. Распорядитель Ордена стиснул зубы, катнул желваки, явно не желая так легко сдаваться. Но во всём безумии, что творилось сегодня, Шандри пытался меня остановить лишь короткими нравоучениями и горестными восклицаниями, а магистр так даже поддерживал. Уверен, сейчас, когда план Шандри о городе Тысячи Этажей может спасти лишь ещё одна схватка, он точно на моей стороне, а магистр будет на стороне двух своих следующих преемников.

Я даже вздрогнул, едва осознал эту мысль. Нет, нет и нет. Ни за что. Вон, в подчинение Ловеру пойду, гонять обнаглевших вольных, которые каким-то чудом возвысились до Предводителей. Не моё это — сидеть в кресле и взмахом руки отправлять людей сражаться и погибать.

Распорядитель тем временем выслушал всё, что ему неслышно приказывали, справился с собой и недовольно согласился:

— Орден принимает возражения, последний участник от Дизир допускается на ринг.

Распорядитель Дизир торопливо рявкнул:

— Самум!

Тот тоже катнул желваки по скулам, неспешно двинулся к рингу, ко мне. Я, не сводя с него глаз, отправлял в рану под ладонью одну лечебную технику за другой, торопливо разбираясь с ней.

Самум же, остановившись у края ринга, не сделав последний шаг, глухо буркнул:

— Осталось только спросить меня — намерен ли я сражаться? Тем более, против того, кто едва стоит на ногах и залил своей кровью половину ринга?