Страница 63 из 67
Там он бережно снял с Вари влажный плащ, усадил ее в кресло и укутал пледом. Она повиновалась покорно и безвольно. Маленькая жаровня нагревала воздух каюты, но Варю продолжала бить дрожь. В дверь тихо постучали и Джеймс принял у юнги поднос с двумя кубками подогретого вина.
- Выпейте, это согреет, - он подал кубок Варваре.
Подчиняясь, она сделала глоток пряной горячей жидкости и вновь замерла, уставившись прямо перед собой. Ее изящная рука лежала рядом с кубком, неподвижная, словно вещь. В каюте повисло гнетущее молчание. Вялая апатия, столь несвойственная Варваре, ее мертвое молчание и остановившийся взгляд безумно пугали Джеймса.
- С отливом отплываем, - пробормотал Джеймс, пытаясь разорвать наводящую ужас тишину.
Неожиданно она поднялась и, двигаясь с все той же странной медлительностью, вновь накинула плащ и вышла на палубу. Чуть погодя Джеймс последовал за ней.
Варвара облокотилась на поручни и напряженно вслушивалась в звуки близкого берега. Вот резко вскрикнула болотная птица, скрипучий звук заставил ее очнуться. Она с жадностью, до боли вгляделась в очертания земли, где она жила в родном доме, где перед ней манящим призраком мелькнула любовь, чтобы обернуться тоской сегодняшней ночи. Тихий плеск волны о борт корабля заставил ее посмотреть вниз. На черно-стальные воды ночной Балтики даже глядеть было холодно. Не впервые ей пришло в голову, что если бы тогда Джеймс не вытащил ее из воды, скольких бед могла бы избежать и она и ее семья. На них не лег бы пятном позор ее похищения. Все подумают, что она сама, презрев долг и честь, пренебрегла домом и родной страной, покинув ее ради иноземного авантюриста. Волна снова плеснула, что-то нашептывая. Уже в третий раз вода раскрывала ей свои объятия, сулила покой и разрешения всех проблем. Темные глубины манили к себе, обещали избавление и от велений долга и от стона оскорбленной гордости и от порывов греховной любви. Варя внимала их зову. Что ж, это справедливо, что здесь началось, тут должно и закончиться. Она начала медленно клониться через борт, протягивая руки к волнам. Вода запела радостнее, видя приближающую добычу, когда мощный рывок отбросил ее от поручней, Джеймс подхватил ее и унес обратно в каюту.
- Вы с ума сошли, зачем вы это сделали? - дрожащей рукой он плеснул себе вина. - Ведете себя как истеричная девчонка!
Джеймс осекся, столкнувшись с ненавидящим взором синих глаз.
- Будьте вы прокляты! Я хотела бы, чтобы вы вечно горели в аду! - она старалась говорить спокойно, но голос ее прерывался горем и бешенством, - Один раз вы уже сломали мою жизнь. Вы явились в наш дом и очаровали всех, вынудили меня полюбить вас, заставили надеяться, что вы заметили меня, что я что-то значу для вас! А потом беспощадно выставили на посмешище и здесь, в России, и там, в Англии. Из-за ваших слов моя собственная родня стыдилась меня. Я выдержала это. Вы уехали, а я все изменила! Тех, кто раньше смеялся, я заставила восхищаться мной, завидовать мне, добиваться моего расположения. Я вытравила вас из своей души, разума, сердца. Я была свободна, могла распоряжаться собой. Но будьте вы прокляты, вы явились снова! Вы явились снова и теперь я вам понадобилась. Конечно, ведь теперь я была совсем другой, а вы были не нужны мне, не волновали меня. Такого вы стерпеть не могли. Вы преследовали меня, вновь запутали в свою паутину. А когда я не поддалась вам, вы опять сломали мою жизнь, теперь уже окончательно! Увезти невесту русского царя, ах, как тешит самолюбие! Ради этого, ради вашей прихоти, вы отняли у меня все! У меня был дом, семья, родная страна. Пусть совсем маленький, но у меня был выбор! Я могла стать женой Петра, а могла уйти в монастырь. Вы лишили меня всего! Не только жених, не только батюшка с матушкой, даже монастырь не примет женщину, так опозоренную. Вы закрыли мне все дороги, вы даже не дали мне сделать то, что может сделать любой грешник - лишить себя жизни! В третий раз из-за вас я думаю о том, чтобы умереть, и вот вы даже это право отняли у меня!
С последним выкриком она опустила голову, грудь ее часто вздымалась, ей не хватало воздуха. Его рука коснулась ее подбородка, она упрямо зажмурилась, не желая его видеть.
- Собирайтесь! - скомандовал он. - Переночуем на берегу.
Не понимая, что за новая хитрость пришла ему на ум, она во все глаза уставилась на него. Он натягивал дорожный плащ.
- Собираться? Куда?
- Отвезу вас к родителям. Все еще вполне можно исправить. Ваш отец достаточно умен, чтобы хотя бы первое время не придавать огласке ваше исчезновение. Уверен, никто, кроме членов семьи, еще о нем не знает. Корабль с командой я отправляю в Англию, вернемся тихо, вы, я и ваша горничная, никто и не заметит. Не волнуйтесь, я расскажу боярину, что увез вас силой, так что чужие не узнаю, а свои не осудят.
Не веря своим ушам, она слушала его.
- Я не понимаю, почему вы делаете это?
Он отвернулся.
- Простите меня, Барбара, кажется, я причинил вам много зла, гораздо больше, чем думал. Постараюсь его исправить. Ну, что пойдем? - он шагнул к двери.
Она не пошевелилась.
- Сперва я должна понять, соображаете ли вы, что делаете. Если вы отвезете меня домой, явитесь к моей родне, да еще один, и сознаетесь в содеянном, вы думаете, батюшка простит вас? Вы просто тихо исчезнете и даже тела вашего не найдут!
Он невесело усмехнулся.
- Ну, это мы еще посмотрим, но даже если так, терять мне особо нечего. Семьи у меня нет, плакать некому. Надоело мотаться по морям и океанам и всегда возвращаться в пустой и холодный дом. Только в ранней молодости игра с миром привлекает ради самой игры, ради чувства, что можешь все, что ты - победитель. С годами это хочется делать для кого-то, для тех, кто будет гордится тобой в настоящем и наследует тебе в будущем. А мне кто наследует, мой мерзопакостный троюродный братец Джарви? Так произойдет это раньше или позже, какая разница!
- Вы могли бы вернуться в Англию, жениться на какой-нибудь леди, завести детей.
- Сударыня, вопреки всему, что вы думаете обо мне, я все же не подлец и не чудовище и не собираюсь губить жизнь ни в чем не повинной женщины, - чувствовалось, что бесплодный разговор у порога каюты начал раздражать его.
- Но почему губить! - голосок Вари звучал растерянно, она ничего не могла понять. Зачем было тратить столько сил, похищать ее, везти сюда, чтобы теперь по первому ее слову не только отпустить, но и обречь себя на верную смерть, сопровождая ее к отцу.
- Да потому, что всю жизнь я буду попрекать ее за то, что волосы у нее не золотые, походка другая и глаза не синие! - уже в гневе загремел Джеймс, - Что она говорит по-английски без акцента и не швыряется кувшинами с вонючим квасом! Потому что я никогда не прощу ей, что она - не вы!
Варвара медленно подошла к нему.
- Но почему, ради Господа, почему?
Окончательно разозленный ее бесконечными "почему", он схватил ее за плечи и заорал ей прямо в лицо.
- Да потому, что я люблю тебя, дура московская трижды недоутопленная! Потому что я жить без тебя не могу! Может, ты, ведьма, меня чем-то опоила, но я люблю тебя и не хочу отдавать ни царю, ни Богу!
Напуганная силой его слов, прижатая к его груди силой его рук, она яростно замотала головой, разбрызгивая со щек злые слезы.
- Нет, нет, вы не любите меня, я просто раздразнила вас, разбередила самолюбие и вы решили доказать и мне и всему миру...
Ласково отирая ей глаза, он прервал ее.
- Вы меня совсем сумасшедшим считаете, да кто же ради одного уязвленного самолюбия навязывает себе на голову такую бешеную кошку? Подобную глупость можно сделать только по очень большой любви, от которой просто деваться некуда. Я думал, что если увезу тебя, ты должна будешь забыть все глупости насчет браков с иноземцами и в конце концов будешь счастлива. Но, кажется, я ошибся, а за ошибки надо платить. Так что поехали!
Он решительно шагнул к выходу, но сделав несколько шагов, обнаружил, что идет один. Варвара стояла посреди каюту и казалось такой маленькой и растерянной, такой нуждающейся в защите, что он подошел и тихо обнял ее. Она не отстранилась, а уткнулась лбом ему в грудь, едва слышно шмыгнула носом и пробормотала: