Страница 8 из 14
Только что там меня ждёт?
Война.
И снова меня спросят, на чьей я стороне. Хотя нет. Спрашивать они не будут, потому что уверены, что я на их стороне. Но не стоит забывать,что перед вылазкой в Котлованы меня должен был арестовать "Железный Бутон".
Единственный плюс в том, что сейчас меня считают погибшим, и легенду лучше продержать как можно дольше, до определённого момента.
Я потёр вспотевший от жары лоб и закрыл глаза.
Перед внутренним взором тут же возникло лицо Джанко, её улыбка и пронзительные карие глаза, её татуировка на брови, её волосы. Тоска по ней усиливалась с каждой минутой, и я понимал, что эту слабость Целителя увеличивает привязанность.
Срок расставания был слишком большим, и я боялся, что с самой Джанко могло что-то случиться. Я-то пробыл всё это время во сне, а вот ей пришлось ощутить страшную тоску на себе.
Моё дурное воображение вдруг нарисовало картину, как Джанко, не выдержав, бросается в озеро. Всё точно так же, как из той легенды, которую мне когда-то рассказывал Лёва Зверев. А ещё он говорил, что Целители не только накладывают на себя руки, но и сходят с ума.
Я поднялся, взял меч и уже собрался снова использовать Небытие, но тут до меня донёсся пронзительный вой.
Сердце сжалось в спазме.
Этот вой я бы узнал среди миллиона других. Звук существовал только в голове, и никто, кроме меня, его не слышал.
— Демон!.. — Я рванул по песку вдоль холма. — Демон!
Мне неистово захотелось завыть в ответ, чтобы Демон нашёл меня, но этого не понадобилось.
Буквально через несколько минут, когда я выскочил на вершину одного из холмов, вдалеке показался чёрный силуэт. За ним клубилась пыль — волк мчался так быстро, что казалось, он летит, а не бежит.
Сердце зашлось от радости.
Демон почувствовал меня!
Холм за холмом зверь проскакивал с невероятной скоростью и делал пространственные прыжки, то исчезал, то появлялся снова и всё мчался.
Воткнув меч в песок, я стоял на холме и ждал.
Дымчатое солнце жгло кожу, глаза слезились от ветра и песка, а я всё всматривался в марево пустыни. И вот в густых клубах пыли появился Демон, у самого подножия холма. Огромная чёрная зверюга.
Его жёлтые глаза сверкнули, послышался радостный щенячий визг, и мощными рывками волк начал подниматься по склону.
Он нёсся вверх, загребая лапами песок, и в пыли я не сразу разглядел на его спине седока. Это был кто-то, закутанный в тёмные одежды, с тюрбаном на голове и платком на лице.
Я вгляделся в наездника, но никак не мог рассмотреть его лица.
Через десяток невероятно долгих секунд Демон был рядом. Наездник ловко спрыгнул со зверя, и тот, опять по-щенячьи проскулив, кинулся ко мне и сшиб с ног. Его огромная башка закрыла собой солнце, в пасти оголились зубы, и волк принялся вылизывать мне лицо.
Я крепко обнял волчью голову и вдохнул запах влажной звериной шерсти.
— Нельзя, Демон... нельзя. Потом повоешь, дружище... не здесь. Мы и так тут пыль подняли, надо быстрее уходить.
От радости он меня даже за плечо куснул и опять заскулил, боднув лохматым лбом.
— Эй, мальчики! А мне объятья достанутся? — спросили с претензией звонким девичьим голосом.
Очень знакомым голосом.
Я вытер мокрое лицо рукавом, широко улыбнулся и только собрался подняться, но меня снова повалили на песок и стиснули в жарких объятьях.
— Живой! Мы так и знали! Знали! Зна-а-али!..
Девушка неожиданно разрыдалась у меня на груди, потом приподняла голову и сдёрнула платок с лица.
— Мидори... — прошептал я и сам притянул её к себе.
***
Интерлюдия первая. Мидори Арадо
День за днём она искала его.
Всю эту вечность.
Каждое утро отправлялась с Демоном в Котлованы и искала, искала, искала. До слёз тяжело, до боли долго, бесконечно и почти безнадёжно. Задыхалась в песках от жажды, падала от усталости, но искала.
Если бы не чутьё Демона, то они бы столько раз напоролись на отряды врагов, что не сосчитать. Только у неё не было права погибнуть, пока она не найдёт того, кого ищет. Её стремление больше напоминало сумасшествие, поиск ветра, глупую веру в невозможное.
Но она продолжала упорно искать его.
И если бы не её друидская магия, Мидори уже давно была бы сожрана очередным голодным упырём и похоронена в этих проклятых песках.
Но она чувствовала зубастых пустынных червей и обходила стороной, а потом снова отправлялась в путь. По камням, по горячей мёртвой земле, по холмам, навстречу едком дыму и обжигающему ветру.
Она не жалела ни себя, ни Демона.
Несчастный зверь до кровавых мозолей и трещин сбивал лапы, пробегая огромные расстояния в поисках своего хозяина, а потом, возвращаясь домой, выл всю ночь.
Он мало ел и почти не спал, а когда Мидори приходила к нему, чтобы обработать его лапы лечебными мазями, то сидел почти не шевелясь и уставившись куда-то вдаль.
Демон не сразу подпустил её к себе.
Но она была Друидом и умела управлять пространственными животными, в отличие от Джанко и Мичи, поэтому первой вызвалась искать Кирилла.
Они знали и верили: он жив. Но Мидори до конца жизни не забудет тот день.
Тогда, ранним утром, Акулина Снегова явилась в дом Кирилла, где учитель Галей как раз проводил собрание основных членов Клана. Девушка была ранена, вся в бинтах, еле шла и, казалось, еле дышала.
— Кирилл Волков уничтожил Цуо, — сказала она в гробовой тишине.
Это была великая новость.
Но никто не радовался: все молчали, потому что лицо Снеговой было настолько печальным, что всё сразу стало понятным.
— Он спас мне жизнь, — продолжила она, делая усилие, чтобы говорить спокойно. — Кирилл отвлёк врага на себя, но уйти не успел. Они окружили его. Я видела, как он упал от удара фагнума. Упал и больше не поднялся.
Снегова пошатнулась, еле удержавшись на ногах, и учитель кинулся к ней, хоть и сам весь затрясся от такой новости.
Девушка вцепилась ему в плечи и тихо расплакалась, уткнувшись лицом в его грудь. Мидори никогда бы не поверила, что железная Акула умеет плакать, если бы сама не увидела.
А учитель... кто бы видел его лицо в тот момент.
Он будто постарел лет на десять сразу, в один момент.
— Сынок... — прошептал он одними губами. — Сынок... как же ты... как же...