Темные сестры

Глава 5

Домиком на озере мы, слегка иронизируя, называли любимый особняк Кристалл. Он действительно располагался на берегу небольшого, но живописного озерца, которое тоже принадлежало нашей семье. Всякий, кто здесь бывал, без сомнений говорил, что место чудесное, а воздух еще лучше. Свежий, вкусный, лесной. В нескольких десятках метров действительно начинался довольно густой лес.

Я не любила это место, но первые семнадцать лет жизни ничто не могло спасти от бесконечных унылых каникул здесь. Разрешение не ехать я впервые получила при помощи Герберта. Вспоминать, при каких обстоятельствах, не хотелось.

Но оказалось, вся неприязнь улетучилась, едва я ступила на порог дома и поняла, что отца в нем нет. Что мы с сестрами отныне здесь полноправные хозяйки. Даже дышать стало как-то легче.

Мы приехали после полудня, и Ким с Таем унеслись гулять. У них были удивительные и чистые отношения, первая любовь. Я была совершенно уверена, что, если ничего неординарного не случится, в скором времени они поженятся.

Пусть хотя бы Ким будет счастлива в любви. У нас с Кайлой как-то не сложилось…

Сразу после школы Кайла влюбилась в парня, который работал помощником у отца. Спустя две недели отношений парень жестоко ее бросил и обокрал папу. С тех пор Кайла, насколько мне было известно, кроме коротких необременительных интрижек, в отношения не вступала. Что до меня… моим первым и единственным мужчиной был Герберт, и этих месяцев хватило так, что, оказавшись в Даркфелле, я почти не общалась с парнями, а уж если приходилось сдавать экзамены молодым преподавателям, впадала в ступор. Сейчас, конечно, смешно, но тогда казалось, что я просто сломалась и отношений у меня уже никогда не будет.

Может, и не будет, но сейчас я не слишком расстроюсь.

Когда стемнело, было решено устроить ужин на берегу. Герберт с Таем развели костер, принесли мясо и намеревались организовать настоящий пикник, хотя в доме имелись и печь, и даже современная панель, работающая на чистой магии. Но звук потрескивающих в костре поленьев успокаивал, дым отгонял назойливых насекомых, а пламя ласково облизывало мою руку. Ким и Кайла так не могли.

Иногда я думала: а какой стала бы магия Хейвен? Могла бы она вот так, голой рукой, перебирать тлеющие угольки или играть с языками пламени? Или ее дар принял бы совершенно иную форму, не отравленный наследием Кордеро?

Разум. Огонь. Алхимия.

Вот три самых сильных дара, три самые могущественные энергии.

Ментальная магия — способность управлять сознанием и душой. Огонь — самая разрушительная сила во всех мирах. Алхимия — магия преобразования. Конрад Кордеро — так говорил отец — обладал сразу тремя составляющими и был по-настоящему всемогущ.

А до нашего поколения дошло лишь пламя. И немного менталистики: папа изучал ее в колледже. Кайла так и осталась магом-теоретиком, а Ким наверняка найдет себя в искусстве.

Чтобы не мешать во время приготовления ужина, я побрела вдоль берега и дальше, по пирсу. Внизу плескалась темная вода, и, если честно, очень хотелось окунуться. Но вечер выдался прохладный, а плавала я из рук вон плохо.

Кайла и Ким о чем-то болтали, стоя у перил. Я заметила в их руках уже знакомые «подарочки» от Кристалл: блокнот и зеркало. Сердце екнуло. Опять?

— Шушукаетесь, как бы поскорее от меня избавиться? — спросила я, поднимаясь к сестрам.

— Думаем, кто мог убить Хейвен, — ответила Кайла. — Странно это все. Не вижу причин для Белами убивать кого-то.

— Да, я тоже. Если бы не записка, я бы подумала, что смерть Хейвен — нелепая случайность. У меня нет идей. Возможно, стоит все рассказать Портеру.

— Фу, — скривилась Кайла, — он допрашивал меня. Мерзкий мужик. Мне показалось, он готов на все, лишь бы закрыть папку с делом и не искать настоящего убийцу. Он спрашивал о тебе, Кортни.

— Да, я слышала эту версию. Сомневаюсь, что Портер докажет мою причастность.

— Если только наш таинственный друг не подставит тебя, как сделал это со мной.

— Кайла, не нагнетай! — Ким передернуло. — Мне уже снятся кошмары!

— Все, — я достала из кармана часы, — хватит с меня. Прощай, Кристалл. Ты была отвратительной мачехой, но, возможно, неплохим человеком.

С этими словами я выбросила часы в озеро. Они в последний раз блеснули в лунном свете и пошли ко дну. Пораженные Кайла и Ким смотрели на меня со смесью опасения и надежды. А потом последовали моему примеру.

— И что, все? — спросила Кайла, когда вода успокоилась и ничто не напоминало о предметах, которые она в себе похоронила.

— Вряд ли. — Я хмыкнула. — Но тому, кто это делает, придется придумать более оригинальный способ донести до нас свои сообщения.

Я принюхалась: в воздухе отчетливо пахло смесью дыма и мяса.

— Идемте, а не то они все съедят.

Иногда моя семья выглядит нормально. Иногда Кайла весело смеется над чужими шутками и не кривится при виде еды прямо с костра. Ким и Тай счастливо обнимаются, а Диналия рисует в большом альбоме для эскизов. И даже Герберт кажется расслабленным, надежным и тем самым Гербертом, который часами сидел со мной за учебниками, натаскивая на экзамены тайком от отца. В такие моменты я забываю, почему уехала в Даркфелл, и просто наслаждаюсь жизнью.

Мы просидели до самой ночи, болтая обо всем, но в то же время старательно избегая смерти Хейвен, ареста Кайлы или моего возвращения. Просто вспоминали забавные истории из детства или спорили о последних мировых событиях. Вино немного ударило в голову, и я была, пожалуй, абсолютно счастлива. Но так устала за последние дни, что намеревалась весь следующий день проспать.

— Ой, а можно покататься на лодке? — вдруг встрепенулась Ким.

— Завтра я ее посмотрю, — кивнул Герберт. — Если еще цела — почему нет?

— Давайте сейчас! — заканючила сестра. — Такая луна красивая!

Луна действительно сияла высоко в небе, огромная, с легким золотистым оттенком.

— Нет, Ким, — строго сказала Кайла. — Ночью никаких купаний. Завтра днем — пожалуйста, ясно?

— Ясно, — проворчала Ким, но тут же захихикала, когда Диналия показала ей рисунки, и мгновенно забыла о несостоявшейся прогулке.

Потом они затеяли игру в ассоциации, но я поняла, что слишком устала. Через открытое окно в спальне еще долго доносился их смех. Я находилась на грани между сном и явью, сильно кружилась голова. Только когда все разошлись по комнатам и тишину нарушал лишь шум воды, я уснула крепко и без сновидений.