Темные сестры

Ким первая сбежала по лестнице. Я задержалась, чтобы поправить криво висящие портреты папы и мамы, но когда услышала визг сестры, в мгновение ока очутилась в гостиной. К счастью, никакая опасность Ким не угрожала.

На диване, изящно закинув ногу на ногу в своей излюбленной манере, сидела Кайла и насмешливо смотрела на изумленных сестер.

— Кайла! — Ким счастливо кинулась к сестре обниматься. — Тебя отпустили!

— Да, Белами забрал показания. Не знаешь, Кортни, почему?

— Не имею понятия, — усмехнулась я. — Но, боюсь, нам понадобятся твои связи в колледже, чтобы он не передумал.

— Так, значит, все это Белами? Зачем? — удивилась Кайла. — Он что-то хотел от нашей семьи? Денег?

Я несколько секунд размышляла, не спросить ли о документе, который я нашла, но потом решила, что не стоит.

— Вряд ли он убил Хейвен, — вместо этого сказала я.

Кайла тут же помрачнела, и легкомысленная улыбка сошла с ее лица.

— Что-то мне не очень хочется торчать в доме, где убили мою подругу.

— Да, но мы не можем продать Кордеро-холл, ты ведь помнишь завещание.

— Продавать не будем, но предлагаю постепенно переносить официальную резиденцию дома Кордеро. Скажем, в Даркфелл.

Только сейчас я поняла, что Кайла издевается. Кордеро в Дракфелле…

— Убью, — мрачно пообещала я. — Кайла, серьезно, если вы всей семьей переедете в Даркфелл, я буду убивать вас медленно и поодиночке! «К» даже не придется напрягаться.

— Ладно, не кипятись.

Ее взгляд метнулся к лестнице, откуда спускался, застегивая рубашку, Герберт.

— Кайла, рад тебя видеть. Неплохо выглядишь.

Кайла проигнорировала приветствие и поднялась.

— Я в душ и, пожалуй, запишусь в студию красоты леди Уорхол. Мои ногти и волосы в совершенно отвратительном состоянии. С удовольствием выпью кофе, если кто-то его сварит.

— Я сварю! — тут же отозвалась Ким. — А может, съездим к озеру?

Кайла задумалась, а я про себя взмолилась, чтобы никто не согласился. Ненавижу дом у озера, а если всем идея понравится, то и мне придется туда тащиться. Одна я в этом огромном доме не останусь, а, пока не найдут убийцу Хейвен, в Даркфелл возвращаться нельзя.

— Я не против, — наконец сказала Кайла. — Возьми Тая.

— Разумно, — в свою очередь кивнул Герберт. — Там с вами точно ничего не случится.

— Кортни? — с такой надеждой и восторгом спросила Ким, что мне ничего не оставалось делать, как махнуть рукой и согласиться на все, что они предлагали.

Озеро так озеро.

— Я закажу экипаж. Выезжать будем завтра, когда Кайла, — Герберт хмыкнул, — приведет в порядок ногти и волосы.

— Премного благодарна, — саркастически фыркнула в ответ сестра и шутливо раскланялась.

До меня только позже, когда с кухни донеслись ароматы кофе, дошло: Герберт тоже поедет.

Пять лет назад

Через час щека опухла и покраснела. Я невозмутимо, без помощи дворецкого вытащила дорожный саквояж в холл и вежливо поздоровалась с Кристалл. Мачеха застыла над книгой и от удивления открыла рот. Даже немного побледнела — настолько непривычен был мой внешний вид.

— Кортни, что это?! — спросила она.

Я пожала плечами и отвернулась.

— Так… марш наверх! Попробуем что-то с этим сделать, нельзя же в таком виде показываться на приеме! У тебя половина лица в цвет платья — красная!

Но сделать с этим ничего не получилось. Не существовало магии, способной вылечить за пару минут — какая досадная неприятность. Так что ни целительные заклятия, ни зелье от ушибов, приложенное к лицу, не помогли.

— О, боги, — простонала Кристалл. — Сиди здесь, пожалуйста, а лучше приляг. Тебя точно не тошнит?

— Не знаю, — откликнулась я. — Может быть.

Она вышла, оставив меня в темноте и тишине. Наконец-то. Я осторожно потрогала щеку и поморщилась — болела. Ну и красотка я сейчас, хоть портреты пиши. Впервые мне попало от отца так, что остались следы. И, похоже, Кристалл это поразило. Мы с мачехой находились в состоянии холодной вежливости с самого ее приезда в дом. Раньше она не была замечена в подобной заботе. А может, не хотела, чтобы на приеме я сверкала огромным синяком. Чтобы в Хейзенвилле пошли слухи о насилии в семье Кордеро? Да Кристалл скорее удавится, чем такое допустит!

Вскоре послышались шаги, и я села на кровати. За окном уже отгорел закат, на небе появились первые робкие звезды.

Отец остановился в проходе. И я даже сомневалась, что он видел в такой темноте мое лицо.

— Ты остаешься. Не смей даже думать о том, чтобы выйти из дома. Герберт будет заходить.

— Да, папа, — ответила я. — Удачного приема.