Темные сестры

Я вспомнила, как мачеха запретила нам ухаживать за отцом во время болезни. Как он злился, угрожал, а она стояла на своем, защищая нас от тяжелой работы у постели отца, который никогда не проявлял к нам той же заботы, что требовал к себе.

— Договорились, — слабо улыбнулась я. — Этот секрет я сохраню.

— Спасибо. Отдыхай. Девчонки придут, как только немного придут в себя. Ничего не бойся, у дверей дежурят двое стражников. В них нет надобности, но Райан Хефнер пользуется служебным положением вовсю.

Я улыбнулась. Райан Хефнер… Жизель рассказывала о нем. Она любила старшего брата. Может, в память о ней он хоть немного будет любить меня?

Герберт наклонился и поцеловал меня в макушку. Очень осторожно, без какого-либо подтекста, но так ласково и тепло, что горло сдавил болезненный спазм.

— Мы справимся, Ким. Тебе не нужно ничего бояться. Все очень рады, что ты поправишься. И будь уверена, я сделаю все, чтобы тебя отпустили. Тебе очень повезло, ты знаешь? Муж твоей сестры — отличный юрист.

— Да хранят боги кумовство и коррупцию, — фыркнула я. — Иначе мне твои услуги не потянуть.

— Спокойной ночи.

— Герберт…

— Да, Ким?

— Знаешь, я плохо помню ту ночь в склепе. Но знаю, что говорила и делала. Прости.

— Ты была больна. За это не извиняются.

— Раньше я думала, что люблю тебя.

— Что изменилось?

— Ну, я посмотрела вокруг и поняла, что влюбленные люди не пытаются убить объект вожделения. Много думала и все такое. А если серьезно, то я просто придумала образ человека, который придет и спасет меня. Ты был единственным, кто хоть немного под него подходил.

— Прости, детка. Я должен был вас спасти. Должен был его остановить.

— Ты бы не выстоял.

— Мы никогда не узнаем. Я ошибся, Ким. Повел себя как подонок. Видел только Кортни и никого больше. Спасал ее, не замечая — или делая вид, что не замечаю, — что вы с Кайлой нуждаетесь в помощи не меньше. Если бы я был чуть менее зациклен на чувствах к твоей сестре, я бы смог спасти множество жизней.

Я долго смотрела на него, изучая. Когда-то я хорошо различала ложь. Многие менталисты чувствительны к ней, но я обладала невероятным чутьем. Но либо оно после ментального удара отца исчезло, либо Герберт не лгал. И он действительно сожалел.

— Спасибо, — выдохнула я. — Спасибо, что это сказал.

— Прости, что не стал твоим героем. Но, похоже, им стал кто-то другой? Хантер дежурил здесь несколько ночей. Пока не убедился, что ты поправишься. Честно говоря, я так и не понял, как должен поступить. Хочешь, засужу его за незаконные ментальные эксперименты и домогательства?

— Нет! — воскликнула я и от неожиданности даже села.

Герберт рассмеялся. Он силой уложил меня обратно на подушки.

— Я так и думал.

— Хантер помог мне, рискуя всем.

— Да, он очень необычный человек. Не уверен, что хороший. Но определенно интересный. И я за ним послежу. Просто на всякий случай.

Так странно: я не одна.

Как будто мне пятнадцать и семья волнуется, узнав о моем первом парне. Только я уже давно не ребенок, а парень вряд ли захочет иметь подружку, пропустившую колледж в лечебнице для безумцев. Даже если он сам там работает.

— Тебе пора, — сказала я, почувствовав, что устала.

Веки налились тяжестью. Действовали успокаивающие зелья.

— Еще кое-что. Вот, возьми.

Герберт вытащил из кармана нитку со старинными деревянными четками. Бусины были гладкие и теплые на ощупь. Сколько я себя помню, он не выпускал их из рук.

— Когда станет страшно или одиноко, вспомни, что хоть я и не стал твоим спасителем, могу быть рядом.

— Спасибо.

Дверь за Гербертом закрылась, и я осталась одна. Проваливаясь в сон, я увидела, как в палату проник тусклый свет. Я повернула голову к окну, куда заглядывала огромная полная луна.

И улыбнулась ей.