Темные сестры

Наутро не принесли завтрак. Ни мне, ни Райану. Пока я умывалась, все надеялась, что вот-вот скрипнет дверь и Сиси принесет поднос. Но, видимо, Мэнфорд не зря поселил нас рядом. И в мои обязанности теперь входило таскать Райану еду. Заодно и себе.

Когда я шла в ванную, он еще спал. Но теперь, закончив мыться, я слышала, как он медленно ходит по комнате. Какая-то часть меня радовалась, что он быстро восстанавливается. Но другая злилась. Так сильно, что порой я испытывала сожаление. Не рискни я с зельем — в памяти навсегда бы остался Райан, перебирающий мои волосы, умоляющий, чтобы я сказала, как люблю его. А теперь он будет мучить меня, пока не наиграется. Да, я законченная эгоистка. Ничего нового в этой мысли нет.

— Схожу за едой, — буркнула я, выскочив из ванной.

Выйти мне не дали. Хефнер перегородил проход между креслом и кроватью, придержав меня за локоть.

— Я не знал про Ким, — сказал Райан. — Как давно…

— Год назад, — глухо ответила я. — Когда умерла мачеха. Кортни пришлось вернуться из Даркфелла на похороны, и Ким начала играть с нами. Это она убила папу.

— Кортни уехала в Даркфелл?

Я усмехнулась, подняв на Райана глаза. Не издевался… надо же. Ему действительно было интересно, как мы жили?

— Да. Кортни сбежала в Даркфелл, когда ей исполнилось восемнадцать. От Герберта.

— Постой… Кортни и Герберт…

— Вместе. После того как Ким пыталась убить их обоих, они поженились. Кажется, они счастливы, хотя папа убил бы Герберта. Но у папы больше нет права голоса, моя младшая сестра его отравила. И мачеху. И мою лучшую подругу Ким тоже убила, она…

— Кайли, стой. — Райан протянул руку, чтобы вытереть с моего лица слезы, которые сама я не заметила. — Тихо. Я понял. Много пропустил. Я не знал, что Ким… и вообще.

И про Стеллу он не знает, и про Лавреско. Кажется, Райан вообще ничего не знает, в том числе и обо мне. Только это не мешает ему бить как можно больнее.

— Расскажешь мне? — попросил он. — О том, что вообще происходило, пока меня не было.

Рассказать? Мысленно я усмехнулась. Знал бы Райан, что именно я от него скрываю. Что ж, может, если он будет думать, что я с ним откровенна, мне будет проще скрыть дочь. Я все еще не теряю надежды вырваться и вернуться домой.

— Схожу за завтраком, — кивнула я. — Потом поговорим. Ляг, пожалуйста, иначе потревожишь рану.

Райан послушно направился к постели.

И, уже приоткрыв дверь, я услышала голос. Он доносился снизу, и я не сумела разобрать слова, но голос… я узнала его сразу. Бархатистый, с хрипотцой, низкий и до боли знакомый. Я часто сравнивала Герберта и Райана, пытаясь понять, почему сестра не ошиблась с выбором мужчины, а я обожглась. Мы обе влюбились в тех, кого никогда не одобрил бы отец, обе наши истории прервались долгой разлукой. Только разлука Кортни обратилась возобновлением страсти и свадьбой, а моя… моя чуть не кончилась убийством. А может, еще и кончится, если Райан не прекратит надо мной издеваться.

Я распахнула дверь, чтобы выскочить в коридор, едва сдержав радостный возглас. Герберт меня нашел! Приехал за мной! Конец заточению у Хефнеров, я снова стану свободной и придумаю, как забрать Стеллу!

Райан подошел со спины едва слышно, обхватил меня за талию, а свободной рукой зажал рот. И осторожно навалился на дверь, закрыв ее. Поначалу я опешила и испугалась, а потом поняла, что Мэнфорд внизу придумает, что соврать, а Райан здесь не допустит, чтобы я выдала свое присутствие.

Паника, злость и обида накрыли одновременно.

Я брыкалась, как дикая кошка, вырывалась, норовя его ударить. Но он с легкостью пресекал все мои попытки высвободиться. Райана, казалось, совсем не беспокоила рана. Слезы бессилия и обиды хлынули из глаз, я сопротивлялась с каждой секундой все слабее и слабее.

И обида была не на несостоявшуюся встречу с Гербертом и не на ускользнувшую свободу, а на то, что именно Райан держит меня, именно он не дает вырваться из этого дома. Да, мне казалось, что он добрее отца. Он дал мне кровать, когда я спала на полу. Просил помощи, когда умирал. А потом, выкарабкавшись, вновь напомнил, что парень, обещавший меня спасти, — всего лишь фантазия юности.

— Кайли, — шепнул он мне, — пожалуйста, ты нам нужна.

Я снова дернулась, попав ему по голени. Райан зашипел, но стальная хватка стала только сильнее.

— Кайли, не бойся меня, прекрати брыкаться, ты нужна нам, ну, пожалуйста, я не могу тебя отпустить. Тебя никто не тронет, я обещаю. Детка, ну не плачь, пожалуйста, ты разбиваешь мне сердце.

Сердце? А оно у него вообще хоть когда-нибудь было?

Я почувствовала его дыхание на шее. Горячие губы прижались к очень чувствительной коже за ухом. Раньше я таяла от таких поцелуев, но сейчас он только причинил еще большую боль.

— Кайли, — голос Райана охрип, — идем в постель, я обещаю, ты забудешь об Уолдере и своем желании отсюда уйти.

Меня вдруг охватила ярость, и на миг даже удалось вырваться. Я закричала, но Райан тут же изловчился и снова сжал меня в объятиях. Он опустился в кресло, и я окончательно потеряла возможность сопротивляться. Силы пропали разом. Я откинулась ему на грудь и сквозь слезы рассматривала лепнину на потолке. Райан что-то шептал. Ласковое, успокаивающее. Но я не могла разобрать слов из-за ударов собственного сердца и всхлипов, которые уже не зависели от моей воли. Его рука запуталась в моих волосах, перебирала неровно окрашенные пряди. И постепенно, убаюканная этой размеренной лаской, я задремала. Во сне, где разум отступал в тень, давая волю бессознательному, мне хотелось быть как можно ближе к этому мужчине, вдыхать его запах, чувствовать тепло его тела.

Проснулась там же, когда почти стемнело и красные отблески заката играли с хрустальными подвесками на люстре. Обнаружила себя в теплых объятиях Райана и испытала приступ стыда за собственную слабость.

— И снова привет, — шепнул Райан. — Тебе легче?

С молчаливой холодностью я поднялась с его колен, чтобы отряхнуть платье и пригладить растрепавшиеся волосы.

— Не злись на меня, Кайла, и не проклинай. Я обещал, что отпущу тебя, как только поможешь, и я отпущу. Но Герберт Уолдер лишь осложнит ситуацию. Я еще раз повторяю: никто не причинит тебе боль. Никто не опустится до насилия. Девочка в безопасности, Вероника не знает, где она, как и то, что я с тобой вообще знаком. Но пойми меня, Кайла, я…

— Замолчи, Райан, — глухо произнесла я. — Мне плевать.

Я подошла к окну и замерла, вглядываясь в сумеречный туман до тех пор, пока не заболели глаза. Я готова была смотреть куда угодно: на птиц, на кроны деревьев, на облака и закатное солнце, но не на Райана и опостылевшие апартаменты.