Темные сестры

Глава 6

Райану стало легче через два дня, и то время, что я провела без него, было лучшим за последние недели. Я спала, ела, читала, бродила по новым апартаментам и отдыхала. Душой и телом.

Когда Райан пошел на поправку, у меня с души словно свалился камень. И я вновь начала радоваться чашке кофе утром, горячей ванне вечером.

Нарушали идиллию лишь письма отца, которые приходилось просматривать. Его почерк, фразы — все возвращало меня в то время, когда папа был жив. Порой казалось, его голос звучит наяву. А еще он снова приходил ко мне в кошмарах.

Они с Мэнфордом действительно дружили, во всяком случае, вели переписку — и она доставляла отцу удовольствие. Обсуждали новости, исследования отца, историю, политику. В том числе и Конрада Кордеро.

Если верить отцу, Конрад обладал могуществом, которое не снилось никому из современных магов. Дирижабли, поезда, магический свет, камни для приготовления пищи — основы для всего этого заложил именно он. Он опережал время. Его наработками пользовались до сих пор. И если раньше я скептически относилась к одержимости Мэнфорда дневником, то сейчас начинала сомневаться: а все ли я знала об отце? И какие еще тайны рода Кордеро он не успел нам передать? Или не хотел…

Райана привели в апартаменты вечером, когда я продиралась через отцовские черновики, неизвестно как добытые Мэнфордом, и неспешно попивала почти остывший чай. Но ароматный свежезаваренный напиток был до того хорош, что, даже холодный, он мне нравился.

Послышались голоса, несколько мужчин — наверняка работавших у Хефнеров — помогли Райану лечь.

Комнат, к слову, в выделенных апартаментах было две. Маленькая, дальняя, которую занимала я, — уютная, в темно-зеленых тонах, с небольшой кроватью, столиком и креслами. И большая, серо-зеленая, куда вместились и трюмо, и выход в ванную, и несколько шкафов, стеллажей, и даже небольшой бар. Правда, пустой. В ней разместили Райана.

Зачем Мэнфорд так упорно селит Райана рядом со мной? Чего он добивается?

В первый раз — наказать меня, хорошо. Но ведь я спасла Райана, сейчас-то какой в этом смысл?

Обо всем этом я и собиралась спросить Мэнфорда, но, пока переодевалась, он уже ушел. Райан был в сознании и даже пришел сам, хоть и не без посторонней помощи. Он смотрел внимательно, рассматривая, казалось, каждую пуговицу на мне.

— Привет, — как-то не очень уверенно начала я. — Как ты себя чувствуешь?..

— Несмотря на все твои усилия, — холодно проговорил Райан, — неплохо.

— Что? — выдохнула я. — Я, вообще-то, тебя спасла!

От его равнодушного тона я почувствовала себя так, словно меня окатили ведром ледяной воды.

— А перед этим пыталась убить.

— Что ж, я рада, что тебе лучше. Полагаю, тебе надо отдыхать, поэтому пойду к себе. Спокойной ночи.

— А мне больше нравилось, когда ты сидела в ногах.

Лежачих не бьют, Кайла. Больных — тем более. А больных на голову вообще жалеют.

Райан словно и забыл, как тянуло его ко мне во время лихорадки. А может, и не забыл. Его ненависть и злость ударили хлыстом, заставив поморщиться. Я долго сидела в своей комнате, рассматривая витиеватый узор на стене.

— Подойди, — спустя некоторое время раздалось из гостиной.

Сначала не хотелось. Потом подумала, что, если Райан раскричится, сюда сбежится весь дом. И вряд ли Мэнфорд поверит, что я всего лишь обиделась на неласковую встречу.

— Чего тебе? Воды, еды, подзатыльник?

— Я бы предпочел что-нибудь погорячее, — усмехнулся он, — но, боюсь, тебе не подхожу. Ты ведь дважды на одного мужика не прыгаешь, да?

— Зато среди них, кроме тебя, не было идиотов. Райан, что тебе нужно? Я устала и хочу спать.

Он придумывал — поняла я. Он придумывал, зачем меня позвал! О да, наш мальчик поправился и снова стал собой.

— Хефнер, если ты полагаешь, что мне доставляет удовольствие твое общество, то совершенно напрасно. Либо говори, что тебе нужно, либо проваливай ко всем демонам, потому что я устала и хочу спать.

— Ну, насколько мне известно, раньше, — он сделал ударение на последнем слове, — тебе мое присутствие доставляло много удовольствия.

— Да, прекрасное время. Мне еще нравилось то, где ты в бреду был милым и очень трогательно со мной прощался. Жаль, что все хорошее так скоротечно.

— Ты так стремилась сбежать от своих сестер в мои объятия… Что?

Райан рассмеялся.

— Ты покраснела? Серьезно? Кайли, ты краснеешь передо мной? Вот уж не думал, что когда-нибудь такой момент наступит. Но разве я не прав? Что, кстати, твои сестры? Почему они до сих пор не вытащили тебя отсюда?

— Ты ничего не знаешь о моих сестрах, — проговорила я, чувствуя, как начинаю мелко дрожать от злости.

— Разве? А мне кажется, они оказались чуть умнее, и ваш папочка не лишал их наследства. Почему ты уехала в Даркфелл? Уж не потому ли, что в родном городке тебе больше не с кем было спать?

Я взорвалась. Просто в один момент поняла, что в глазах темнеет, и чудом, нереальным внутренним усилием я не влепила Райану пощечину. Срывающимся от ярости и обиды голосом я произнесла:

— Чтобы ты знал, Райан, я уехала из Хейзенвилля, потому что моя младшая сестра оказалась сумасшедшей. Она убила четырех человек, пыталась убить меня и Кортни. Я уехала, когда Ким заперли в психушке до конца жизни, а Кортни вышла замуж и стала главой рода. Потому что места мне там не оставалось. Но в твоем, Райан, ограниченном мире люди убегают из дома просто потому, что им скучно живется. И значение имеют только твои чувства. Ты умирал — и я была нужна тебе рядом. Ты выздоровел — и вот я превращаюсь в шлюху, пригодную только для тренировки остроумия. И знаешь что? Мне плевать, что ты думаешь о моем переезде или обо мне лично. Совсем плевать. И на тебя мне тоже плевать, а вылечила я тебя лишь потому, что сама не хочу отправиться следом. Поэтому, в сущности, мне все равно, в каких условиях ты тут будешь жить. Поэтому будь добр, если не собираешься умирать, не трать понапрасну силы — не зови меня. Можешь пожаловаться отцу. На это мне тоже плевать.

Я сохранила спокойный тон до конца и так же спокойно ушла к себе, плотно закрыв дверь. К сожалению, не было замка, а подпереть дверь ничем не удалось. Но мне хотелось верить, что Райану хватит ума не трогать меня сейчас. Потому что иначе я не выдержу. И это будет истерика, самая настоящая. Со слезами, криками и дракой.

Он не пришел.

И, разумеется, я испытала от этого дикое разочарование. К списку эмоций добавилась ненависть к себе.