Темные сестры

Я рассмеялась. Хефнер — мечтатель, приверженец тех странных теорий про тайные общества, погибшие цивилизации и иные миры.

— Знаете, я тысячу раз рассказывала это студентам на лекциях, но никогда не думала, что придется объяснять взрослому человеку. Менталистика, огонь и алхимия — вот три столпа магического сообщества. Ни одна из этих сил на данный момент не способна решить проблему перелетов. Некоторые называют технику четвертой силой. Раньше я относилась к этой идее скептично, но, прокатившись на поезде, стала не такой категоричной.

— Вы скептик. Интересно, ваш отец обладал намного более широкими взглядами.

— Что ж, мой отец научил меня одному: не быть такой, как отец.

— Конрад мыслил не просто на века вперед. Он мыслил категориями, которые не подвластны даже современным магам. Он изучал яды, новые заклинания, зелья. Именно он вывел состав для зеркальных порталов. Лишь малая часть его изобретений стала известна. Остальная оказалась утеряна.

— Утеряна? Или спрятана?

Мэнфорд кивнул.

— Да, Кайла, скорее всего, Конрад Кордеро спрятал свои работы. Почему? Никто не знает. Возможно, он боялся, что его работы используют во зло. Возможно, надеялся вернуться к ним позже или выгодно продать. Считается, что он погиб во время беспорядков на сорок восьмом году жизни. Кроме пары дневников, ничего так и не нашли. Конрад спрятал или уничтожил все оборудование, все исследования, ингредиенты, записи, книги — все! Его сыну не досталось ничего из великого наследия отца.

— Хорошо, — я потерла виски, ибо чувствовала, что начинается мигрень, — но при чем здесь я и Стелла? Зачем вы затеяли эту погоню? Я вас не совсем понимаю, господин Хефнер.

— Всему свое время. Я ведь рассказываю с начала, чтобы тебе было проще. Так вот, однажды мы с твоим отцом беседовали, и он обмолвился, что кое-какие дневники, вопреки расхожему мнению, уцелели. Ему удалось заполучить пару книг Конрада на аукционе наших… гм… южных партнеров. Что косвенно подтверждает мою теорию.

— Какую? О том, что мой отец помешался на могуществе Кордеро и скупал за бесценок всякий хлам? Да, вы угадали. Весь подвал завален этим дерьмом. Впрочем, сестра наверняка уже все выбросила.

— Нет, Кайла, ту теорию, что гибель Конрада в самом расцвете лет была лишь тщательно продуманным спектаклем. Я уверен, он всего лишь не хотел, чтобы его наработки использовали во зло. Но не мог противиться тяге к знаниям, а потому уехал, инсценировав смерть. И продолжил работу.

— Потрясающая история. Все еще не понимаю, при чем здесь я.

— Твой отец купил один из дневников Конрада на черном рынке. Мне нужен этот дневник, и ты поможешь мне его найти.

— Я? Каким образом? Понятия не имею, где отец хранил такие вещи. Да и договариваться о поисках в доме нужно с Кортни, а не со мной…

— Карл никогда не стал бы хранить такие ценные документы в доме, — отмахнулся Мэнфорд. — Нет, он спрятал его в другом месте. Тебе лишь нужно понять в каком — и я отпущу вас со Стеллой.

— Я боюсь, вы разочаруетесь. Я никогда не была близка с отцом. Он ничего мне не рассказывал.

— Ты ошибаешься, Кайла. Вы все ошибались насчет него.

Мэнфорд устало откинулся в кресле и прикрыл глаза, словно устал. У меня в голове вертелись сотни вопросов, но задать их я не успела.

— На сегодня все. Тебя проводят.

— Что в дневнике? За чем вы так охотитесь?

Мэнфорд долго молчал. Я думала, так и не ответит. Лишь когда за дверью раздались шаги служанки, он тихо произнес:

— Твой отец кое-что рассказывал о дневнике. Он может помочь одному не совсем здоровому члену моей семьи.

— Что ж, похвально, что вы еще надеетесь вернуть сыну мозги, — холодно сказала я.

— Да, — усмехнулся Мэнфорд, — к слову, о Райане. Если ты считаешь, что я оставлю твою выходку безнаказанной, — глубоко ошибаешься. Сиси проводит тебя к моему сыну. И, Кайла, в твоих интересах сделать все, чтобы он выжил. Иначе наш разговор будет немного другим.

Все же мы, девушки, бываем довольно наивны. Я не ждала от Мэнфорда полной свободы и уж точно не думала, будто ко мне станут относиться как к принцессе. Но все же полагала, что в целом я буду скорее на правах гостьи, пусть ограниченной в свободе, но все же гостьи.

Но нет. Пленницей я не была, гостьей тоже. В планах Хефнера-старшего я была сиделкой, причем для мужчины, которого сама пыталась убить.

По мне, это решение было несколько… беспечным. Если принять за точку отсчета то, что я разумный человек, опасающийся за свою жизнь, Райану ничего не угрожает, второй раз я не попытаюсь его убить. Но разве Мэнфорд достаточно хорошо меня знает, чтобы рисковать жизнью сына? Что ж, похоже, в этой семье родственные связи значат еще меньше, чем значили в моей.

— Целитель бывает у хозяина дважды в день, — сообщила мне Сиси. — Он вас всему научит. В шкафу несколько комплектов одежды для вас. Ванная комната вон там.

Я хмуро кивнула, снимая пиджак, и только когда повесила его на спинку стула, поняла, что в этой комнате явно чего-то не хватает.

— Так, погодите! А спать я где должна?!

В спальне Райана действительно была всего одна кровать, причем он лежал ровно посередине, и при всем желании я не смогла бы его сдвинуть.

Сиси, к моему удивлению, поджала губы. Я даже опешила, настолько служанка стала вдруг похожа на капризную молодую хозяйку.

— Граф велел сказать вам, что ваши, и исключительно ваши проблемы, где вы будете спать.

— А кормить вы меня тоже не собираетесь? Не боитесь, что доем вашего, — я хмыкнула и кивнула на Райана, — мальчика?

— Кормить вас будут, не беспокойтесь.

Значит, мне не показалось, и Сиси действительно меня невзлюбила. Но была ли служанка отражением отношения хозяина или у нее имелись свои причины ненавидеть Кайлу Кордеро? Как оказалось после смерти отца, таких людей было очень и очень много.

— Граф еще раз просил напомнить, что если с господином Райаном что-то случится, то вас ждут неприятные последствия.

— Знаешь, дорогая, — я, к удивлению Сиси, изобразила ласковую улыбку, — передай графу, что если я соглашусь на его выгодное предложение, то бонусом к оговоренной цене попрошу вышвырнуть тебя на улицу без выходного пособия. Как думаешь, он пойдет на эту маленькую уступку, чтобы получить желаемое, или граф ценит твои рвение и верность выше всех своих стремлений?

Да, я даже начала забывать, что это довольно приятное чувство.

Краска медленно залила лицо служанки, и она вышла. Дверью хлопнуть не решилась.