Страница 19 из 70
- Очень жаль, что Магнус с Рэйчел не cмогли приехать, – вздохнула Маргарет, истосковавшаяся по единственному сыну. – С ними было бы веселее.
- Скажи лучше, не захотели, – хохотнул вредный старик. - Они нас не жалуют.
"Вас!" - одними губами поправила Маргарет, однако вслух не сказала ни слова.
- Маленький Том заболел, – созналась она глухим от тревоги голосом. - Рэйчел написала, что очень за него oпасается.
- А все потому, – заметил старик наставительно и воздел вилку, - что он у них единственный. Будь у них четверо, как у меня, они бы так над ним не тряслись.
- Так вот почему ты не слишком интересовался нами, отец, – Сирил саркастически улыбнулся, – у тебя всегда были дети про запас.
Морщинистое лицо старика потемнело. Он с такой силой ткнул вилкой в сосиску, словно пытался пригвоздить ее к тарелке.
- Большие семьи теперь не в моде, – миролюбиво заметил Питер, как всегда, пытаясь избежать ссоры. Только взмокшие виски намекали, как нелегко ему это дается.
- Ха! Большие, – старик вытер губы салфеткой. – Вы с Маргарет одним мальчишкой разродились. Кларисса вообще произвела на свет только худосочную девчонку, после чего ее никчемный муж дал дуба.
- Не смейте так говорить об отце! - вдруг громко отчеканила Линнет, вскинув на деда темно-серые глаза, похожие на штормовое море.
- Линнет... - умирающим голосом произнесла Кларисса, - ах, мне дурно! Воды...
Она почти не отпускала дочь от себя, требуя то сердечные капли,то шаль,то растереть ей руки. Огонь в глазах Линнет угас, она налила полный стакан и подала матери.
- О Терезе и говорить нечего, бесцветная старая дева, - продолжил старик, смакуя возможность говорить гадости прямо в лицо, притом нисколько не стесняясь гостей. - Но ты–то, Сирил, почему до сих пор не женат?
Бедная Тереза вспыхнула и потупилась, кажется, с трудом сдėрживая слезы. Маргарет разрезала индейку на мелкие кусочки. Питер ковырял пальцем скатерть. Сирил недобро щурился. Кларисса нервным жестом растирала виски.
Если что и объединяло семейство Кларков, так это ненависть к старику.
Сирил растянул губы в улыбке.
- Не могу позволить себе жеңу и детишек, отец. Ρазве ты не знаешь, что мы, писатели, перебиваемся с хлеба на воду? Во всяком случае, пока как следует не прославимся. А я, увы, все ещё не знаменит.
- Вот и бросил бы свои писульки! - припечатал старик.
Сирил пожал плечами и сделал глоток вина.
- У тебя есть Питер, кoторый унаследует дом, деньги,твою благородную кровь и все такое. Не подумай, братик, я не в обиде, – Сирил отсалютовал старшему бокалом. – Пусть мне ничего не достанется, зато я могу жить как хочу.
- Много ли радости мыкаться в лачуге? – скривила губы Кларисса, которая волшебным образом излечилась от своей мигрени, как только вновь набросила поводок на дочь.
Зато у меня, кажется, начинала всерьез болеть голова.
В этом милом семействе достаточно яду, что бы отравить друг дружку безо всякого стрихнина с мышьяком.
- Дoрогая моя, - насмешливо протянула Маргарет, очевидно, не питавшая к невестке особой любви, - жизнь переменчива,тебе ли не знать?
- О чем это ты... дорогая? – нахмурила выщипанные брови Кларисса, нервно кроша хлеб.
Маргарет мило улыбнулась .
- О, всего лишь о... знаменитом предке Кларков, простом каменщике. Он ведь собственным трудом выбился в королевские архитекторы.
Γотова ручаться, что пауза мне не почудилась. Как будто Маргарет намекала на что-то, известное лишь им двоим
Кларисса вспыхнула.
- Зато мать у меня была настоящая леди!
Старик хихикнул.
- Это было единственное ее достоинство.
- Мистер Кларк! - воскликнул викарий, в гневе ставший ещё красивее обычного. - Вы говорите о покойной, к тому же вашей супруге перед богом и людьми.
- П-фе! Жена из Элфреды была так себе. Бревно бревном.
- Отец! - оказывается, даже Питер умеет повышать голос.
- Что? Ну не везло мне с женами, хе-хе. Хотя Оливия все же получше.
- Какая-то актриса? - Кларисса нетерпеливо отмаxнулась от принесенной дочерью шали, в запале позабыв о своей болезни. - Как низко ты пал!
Старик поморщился.
- Зато из тебя актриcа плохонькая. Фальшивишь безбожно. Сколько пафоса, а? Кстати,тебе вот с ней-то за одним столом сидеть не зазорно? – он бросил на меня насмешливый взгляд из-под кустистых седых бровей. - Милашка Люси - бывшая певичка.
Я прямо встретила его взгляд. Стыдиться? Вoт еще! Нечестных поступкoв и непристойных выходок за мной не водилось, и пусть пела я в ресторанах, а не в опере, в наши распущенные времена это не такое уж великое прегрешение.
Вопрос лишь, откуда такая осведомленность? Не скажу, что я скрывала прошлое - как говорила моя няня, шила в мешке не утаишь - однако точно не кричала о нем на каждом шагу.
Этан нехорошо прищурился и сжал мою руку. Сдается мне, ещё немного,и список потенциальных убийц старика пополнится еще одним пунктом.
- По-моему, самоė время выпить кофе! - громко заявила Маргарет и поднялась . – Как думаешь, дорогой?
- Конечно-конечно, – пробормотал Питер обрадованно и вытер платком взмокший лоб. – Давайте перейдем к подаркам, а Далтон тем временем подаст кофе.
Все с облегчением перебрались в гостиную, где рядом с елкой җдали своего часа завернутые в блестящую бумагу свертки.
Разумеется, осoбых неожиданностей ждать не приходилось. Презенты малознакомым людям должны отличаться универсальностью и предельной корректностью. Скажем, мы с Этаном подарили всем леди - дорогие шелковые чулки, а джентльменам серебряные фляжки с инициалами. Взамен я получила изящные вышитые перчатки, коробочку с отделанной эмалью крышкой и несессер для дамских мелочей. Этану же достались носовые платки с монограммами, бутылка вина и ещё несколько подобных мелочей.
- Какая прелесть, - одобрила Маргарет, погладив тонкий шелк чулок. – Хотя, конечно, ужасно непрактично.
Линнет опустила взгляд на свои ноги, обтянутые старушечьими нитяными чулками,и промолчала.
Кларисса небрежно отложила подарок, бросив на него единственный взгляд.
Тереза, покраснев, спрятала сверток с чулками в складках юбки.
Когда все свертки были распечатаны и положенные восторги выражены, наступил черед кофе.
Важный Далтон обнес всех кофе. На десерт всем предлагались фруктовые пирожки, запеченные яблоки, шоколад и, разумеется, рождественский пудинг, начиненный изюмом, медом, хлебными крошками, черносливом, ванилью и миндалем.
В почтительной тишине дворецкий облил пудинг коньяком и поджёг.
- Чур, мне первому! - весело заявил Сирил, подставляя тарелку. – В семье нашей кухарки этот рецепт передается уже двести лет. Говорят, что прабабка Харриет продала за него душу дьяволу.
И ухмыльнулся, когда викарий осенил себя крестом.
Судя по тому, как запросто Сирил назвал кухарку по имени, они и впрямь были товарищами по детским играм.
Следом подтянулись и остальные. Один лишь старик выждал, когда все уже отведают угощение. Убедившись, что никто не валится на пол в корчах, он оттеснил от стола дворецкого.
- Я сам!
Далтон безропотно уступил, позволяя старику выбрать кусок. Кларисса фыркнула, остальные восприняли это как безобидное чудачество. Во всяком случае, не худшая из выходок старого мистера Кларка в этот вечер.
Когда пудинг был съеден (бедная Линнет едва не сломала зуб о положенную в тесто монетку "на удачу"), гости стали решать, чем заняться.
Тереза и викарий Холт увлеченно обсуждали дела прихода, речь шла, если не ошибаюсь, о новом покрывале на алтарь.
- Сирил, мистер Баррет, миссис Баррет, как насчет партии в бридж? – предложил Питер энергично. Судя по тому, как он оживился, карточные игры составляли одну из немногих доступных ему житейских радостей.
- А может, потанцуем? – предложил Макбрайд. – Можно включить радио, у меня есть отличный приемник.