Девственная любовница

Потом я передал ей свою верхнюю одежду, рубашку и т.д., которые надлежало аккуратно развесить. Встав на колени, Лили сняла с меня ботинки.

Она заранее привязала к волоскам на лобке ленточку, и теперь я забавлялся тем, что дергал за неё, не обращая внимания на восклицания девушки, испытывавшей достаточно болезненные ощущения.

Ещё только войдя в комнату, она напомнила мне о ленте и сказала, что страшно хочет "пи-пи". Последнее я ей на некоторое время запретил.

Угрожая плеткой, я заставил Лили стоять прямо и ощупал ей живот. Он был довольно твердым и раздутым. Я надавил указательными и средними пальцами с двух сторон в тех местах, где начинались бедра. Лили попросила, чтобы я прекратил, утверждая, что если я не перестану давить ей на пупок и живот, она не сможет больше сдерживаться.

По-прежнему угрожая "тростью с приветом", которой я всего несколько раз нежно дотронулся до неё, я уговорил девушку сесть на вазу. Долго сдерживаемая струйка мочи громко зажурчала о дно сосуда, а я стоял над девушкой и наблюдал. Лили сделалась пунцовой от стыда, однако осталась довольной, и похоть её распалилась.

Затем мы перешли на постель, оба совершенно голые. После обычных поцелуев и тесных объятий я приказал ей помастурбировать. Она наотрез отказалась, но я был непоколебим. Снова в дело была пущена плетка, с которой я не расстался даже в постели. В конце концов, Лили неохотно положила ладонь между бедер и начала неловко и медленно ласкать себя, делая вид, будто не знает, как за это браться. Я получал огромное удовольствие, ощущая бедром изящное тело девушки и наблюдая за сменой выражений на её лице. Она то хмурилась, то веселилась, однако страсть скоро взяла своё, и требуемый результат был достигнут следующим образом. Лили согласилась сделать то, о чем я просил, при условии, что я накрою её руку своей и буду щекотать нежное местечко вокруг, пока она займется бутоном. Благодаря объединенным ласкам наших рук она скоро разговелась, после чего мы долго целовались и лизали друг друга.

Потом я лег на девушку и стал делать вид, будто собираюсь проникнуть в неё естественным образом, до тех пор, пока мы оба ни оказались вне себя от желания. Лица наши были рядом, бедра Лили раздвинуты, ноги вытянуты. Мое орудие терлось о верхнюю часть отверстия, ведущего вглубь расщелины, наши языки сплетались, а указательным пальцем правой руки я медленно пронзал горячий задний проход девушки.

Внезапно она обняла меня, свела бедра и, зажав между ними мой орган, сказала:

– Как это приятно!

Я стал двигаться вверх-вниз внутри импровизированного таким образом влагалища и тереться о киску; Лили вскидывала бедрами, встречая толчки. Наслаждение пронзило нас в одно и то же мгновение; я ощутил, как вибрирует её тело, и обильно кончил.

Я перевернулся на спину и, когда мы пришли в себя после изматывающего поединка, обратил внимание Лили на то, в каком состоянии её бедра и лобок, залитые моим густым семенем.

– Ах! – в испуге воскликнула она, и её лицо и рот исказил ужас. – Я потеряла девственность?

Она явно переполошилась, но я объяснил разницу между тем, что проделали мы и настоящим совокуплением. Успокоенная, она попросила меня крепко её обнять и заснула у меня на груди. Я вел себя тихо, чтобы не разбудить девушку, и тоже задремал.

Когда мы проснулись, было шесть часов; Лили, как маленький ребёнок, во сне пускала слюни прямо на мою волосатую грудь.

У нас завязалась долгая беседа. Лили сказала, что нашла присланную мной сцену флаггеляции, в которой участвуют отец и дочь, "довольно банальной", и предпочла бы, чтобы после порки оба занялись любовью; потом она спросила, не появилось ли у меня каких-нибудь свежих идей на тему её эротического рабства.

Я ответил, что хочу лизать её интимные места, пока она будет лежать связанная по рукам и ногам, и пообещал научить её новому способу онанизма. Я заставлю её испытать спазм, щекоча клитор кисточкой из верблюжьего волоса, о чем уже писал однажды из Лямалу.

Обсуждение всех этих похотливый прожектов доставляло Лили огромное удовольствие. Я заставил её просить у меня прощение за то, что она так долго мне не писала: уже одетая, она стояла передо мной, задрав юбки и по очереди показывая себя спереди и сзади.

Её заветной мечтой было принять меня в своей постели в Сони. 27-го августа, в субботу, я должен буду сесть на вечерний поезд, отбывающий в девять часов, как раз когда её служанка ложится спать. Старая бабушка была глупа, ничего не видела и не слышала. Моя возлюбленная встретит меня, и мы будем гулять в темноте, поскольку в девять часов в тех краях уже нет ни души. Потом она проведет меня в дом – все собаки знают меня и не станут лаять, – а обратно я могу уехать последним поездом, после того, как мы насладимся друг другом.

Я дал Лили понять, что хотя новейший способ спускать ей между бедер безумно мне понравился, я скучаю по её нежному ротику.

– Отдохните, – сказала она, – и я у вас пососу.

Было уже очень поздно, и силы покинули меня. Я не стал говорить девушке о том, что провел прошлую ночь в обществе одной опытной парижской матроны. Лили повторила самый постыдный из поцелуев – feuille de rose, – при котором кончик её язычка нежно трепетал в моём анусе, и призналась, что ей нравится это делать.

Я хотел заговорить о встрече с лордом Фонтарсийским и Кларой, но так и не смог собраться с духом. Я предполагал, что этот трудный вопрос окажется твердым орешком, и решил оставить его до следующего раза.

Меня так и подмывало спросить её ещё кое о чем, однако это было бы политически неверным шагом.

Её двухнедельное молчание, за которым последовала перемена в "месячных", и та готовность, та опытность, с какой она поймала мой разбухший ствол бедрами, не оставляли у меня сомнений в том, что перед отъездом г-н Арвель поиграл с ней. Они вместе читали "Азбуку", и сладострастный папа явно воспроизвел этот искусственный конгресс с идентичного отрывка, который я специально ввел в текст для него и его дочери! Как бы то ни было, совпадение получилось любопытным.

Я никогда не учил её этому стилю чувственности. Она узнала о нем раньше и выделывала всевозможные фортели, переместив таким образом свой менструальный цикл с обычной даты. Девочкам с хорошим здоровьем свойственна регулярность, тогда как все женщины, предающиеся каким бы то ни было чувственным развлечениям, обнаруживают, что их расстройство может произойти как раньше положенного числа, так и позже. Очень часто из-за задержек у женщин начинаются приступы страха; думая, что забеременели, они бросаются принимать неизвестные лекарства, тогда как в действительности причиной запоздания является просто чрезмерное увлечение радостями Венеры.

27-е августа 1898

Кажется, будто это было вчера: жаркой летней ночью я приехал в Соню-сюр-Марн и увидел мою "дочку", ожидающую меня в компании своих собак. Как я был счастлив гулять с ней, болтать о милых пустяках, ласкать и целовать её в темноте; она со страстным наслаждением возвращала мне мои ласки, а я упивался сознанием того, что через какой-нибудь час буду лежать голый в её постели.

Время прошло быстро, и мы возвратились на виллу; я осторожно вошел в ворота и тихо двинулся по траве, тогда как Лили зашумела по гравию дорожки, тем самым заглушая звук моих шагов. Она прошла в дом, а я, следуя её указаниям, поднялся по лестнице на балкон, огибавший по периметру все здание. Лили нарочно оставила открытым окно в лучшей спальне, и я проник через него внутрь, сел рядом с родительским ложем, на котором сейчас не было ни простыней, ни покрывала, и побросал на постель шляпу, пальто и трость. Возможность воспользоваться последним предметом мне так и не представилась.

Ждать мне пришлось недолго: Лили вошла в свою спальню и тихо окликнула меня из-за занавески, служившей дверью между обеими комнатами.