Страница 59 из 105
— Куриные яйца! — притворно обрадовался Ма Дань-би. — Чего же ты раньше мне не сказал? Мне как раз нужны куриные яйца. Не продашь ли их мне?
— А сколько ты даешь? — сразу оживился толстяк.
— Товар у тебя ценный. По серебряной монете за штуку — согласен?
У торговца от жадности заблестели маленькие глазки.
— Одну корзину возьмешь или две? — спросил он.
— Обе возьму, — ответил Ма Дань-би. — Только прежде чем платить, надо знать, сколько платить. Давай пересчитаем яйца.
— Где же мы будем их считать?
— Да вот хоть на этом столе.
— Что ты! — забеспокоился торговец. — Стол гладкий, яйца скатятся и разобьются.
— А ты обхвати стол двумя руками, они и не скатятся.
Так сделали. Торговец широко расставил ноги, обхватил стол руками, а Ма Дань-би вынимал из корзин одно яйцо за другим и клал на стол.
Когда обе корзины опустели и на столе выросла целая гора яиц, Ма Дань-би сказал:
— Очень много у тебя оказалось яиц. Считал, считал, даже устал. Ты подержи яйца до утра, а я посплю.
Только теперь торговец понял, как надул его бродяга.
Но что же делать?! Чуть пошевельнешься — раскатятся яйца, попадают на пол и разобьются.
А Ма Дань-би раздвинул ящики и корзины, подозвал путников и сказал:
— Я же говорил, что этот почтенный человек уступит нам место. Ложитесь; друзья, мы тут прекрасно выспимся.
Давясь от смеха, друзья улеглись.
Толстяк принялся неистово браниться. Но усталым путникам это ничуть не мешало. Они прикрыли головы куртками и спокойно проспали до самого утра.
Кто лучше видит?
На северной дороге, ведущей в главный город провинции Чжэцзян, лежал небольшой городок. В нем и решил остановиться на ночь Ма Дань-би. Тут произошла с ним вторая история, в которой, как и в первой, тоже все до последнего слова истинная правда.
Была в этом городе винная лавка, где часто собирались друзья, чтобы побеседовать за чашкой подогретого вина. Ма Дань-би, как известно, был человек веселый — любил послушать, любил и сам поговорить. Вот он и зашел в винную лавку.
Как раз в это время за столиком сидели три сюцая. Ма Дань-би присел неподалеку и стал слушать, о чем говорят ученые люди. К своему удивлению, он услышал, что ученые люди попросту хвастают друг перед другом.
Старший сказал:
— Какое у меня все-таки прекрасное зрение: когда лопается стручок, я за сто шагов вижу, куда раскатились горошины.
Самодовольно усмехнувшись, он отхлебнул глоток вина, хотел прикрыть чашку, чтобы вино не остывало, но промахнулся и положил крышечку рядом.
Другой сюцай сказал:
— Это что! Вот у меня глаза так глаза. За сто шагов я вижу, куда ползет муравей и что он тащит.
И он начал лить вино из чайника мимо чашки.
Третий сюцай, видно, решил оставить за собой последнее слово.
— У вас, конечно, неплохое зрение, — снисходительно проговорил он. — Но скажу, не хвастаясь, вам далеко до меня. За сто шагов я прекрасно вижу, как машет крылышками летящая мошка.
С этими словами он потянулся к чашке, пошарил по столу и смахнул чашку рукавом халата на пол.
Ма Дань-би с удовольствием слушал этот разговор. Он немало побродил по свету и хорошо знал, что, хотя начищенная медная монета блестит не хуже золотой, она не становится золотом. Он тут же, не успев и глотнуть вина, придумал, как повеселиться самому, повеселить горожан и проучить трех ученых сюцаев.
Скрыв усмешку, он почтительно поклонился.
— Осмеливаюсь выразить вам свое восхищение. Такого зрения, как у вас троих, нет ни у кого во всей Поднебесной. Однако, если в горах растут три высоких дерева, какое-нибудь из них да окажется выше. Верно, и один из вас превосходит зоркостью двух остальных. Как раз представляется удобный случай это выяснить. Дело в том, что я купил винную лавку, в которой мы сейчас сидим, и заказал новую вывеску. Завтра в полдень я повешу ее на двери. Кто из вас сможет за сто шагов прочесть иероглифы на вывеске, тот и победит.
Сюцай с беспокойством заерзали на стульях. Но что нм было делать? Они приняли предложение Ма Дань-би и даже попытались сделать вид, что очень обрадовались. Потом они сразу же ушли, ссылаясь на важные дела.
Ма Дань-би остался сидеть за столиком, потягивая вино. Он ждал, как рыбак, закинувший удочку, ждет, когда рыба клюнет. И правда, рыба скоро клюнула. В лавку вернулся младший из сюцаев. Осторожно, оглядываясь по сторонам, он приблизился к Ма Дань-би.
— Почтенный торговец, — сказал он вполголоса, — у меня нет никаких сомнений, что завтра я займу первое место. Однако всякий благоразумный человек стремится исключить случайности. Поэтому я все же хотел бы узнать, что будет написано на вывеске.
— Ах, господин сюцай, — ответил, вздыхая, Ма Дань-би, — негодяй мастер взял за вывеску целую серебряную монету, и теперь я так огорчен, что даже не помню, какие слова я велел ему написать.
Сюцай сразу понял, в чем дело, и из широкого рукава его халата прямо в ладонь Ма Дань-би выкатилась серебряная монета.
— Вспомнил! — радостно воскликнул Ма Дань-би. — На вывеске будет написано: «Что просишь, то получишь».
Довольный сюцай направился к двери. В дверях он столкнулся со вторым сюцаем, быстро входившим в лавку. Оба подозрительно посмотрели друг на друга и молча разошлись.
Второй сюцай присел на стул рядом с Ма Дань-би и заговорил:
— Выиграть завтрашний спор — для меня сущие пустяки. Но ученому человеку не пристало напрягать зрение, чтобы прочесть простую вывеску, оно ему нужно для чтения мудрых книг. Скажите мне, что написано на вывеске?
— Господин сюцай, вам, который так много учился, известно, что знания не даются даром. Не скрою, вас опередил ваш достойнейший приятель. Но он был скуп, дал всего одну жалкую серебряную монету, и я открыл ему только треть истины.
Второй сюцай тоже оказался понятливым, и Ма Дань-би сейчас же ощутил на своей ладони две серебряные монеты. Тогда он сказал:
— На вывеске написано: «Что просишь, то и получишь». А за то, что вы были так щедры, я добавлю — иероглифы эти будут позолочены.
Второй сюцай ушел, а Ма Дань-би остался ждать третьего. И, действительно, тот не замедлил явиться.
— Настоящим ученым приличествует неторопливость, — сказал, увидев его, Ма Дань-би. — Верно, ваши приятели преуспели в науках куда меньше вас. Они оба уже побывали здесь.
У третьего сюцая вытянулось лицо. Но Ма Дань-би поспешил его успокоить:
— Я честный торговец и поэтому лучший товар продаю тому, кто платит больше. Всего за три серебряных монеты вы узнаете все, что знают ваши друзья, а вдобавок и то, чего они не знают. Так вот, — продолжал он, опуская в карман три серебряные монеты, — во-первых, на вывеске написано: «Что просишь, то получишь», во-вторых, иероглифы позолочены, в третьих, они обведены узкой каемочкой красного цвета.
После беседы с третьим сюцаем ждать уже было нечего, и Ма Дань-би отправился спать.
Жители города прослышали об удивительном состязании, и задолго до полудня на площади перед винной лавкой собралась толпа. Все три сюцая в новых шелковых халатах явились точно в назначенный час.
Ма Дань-би отсчитал сто шагов от двери винной лавки и пальцем провел по земле черту.
Первым на нее ступил младший сюцай. Прищурив глаза, он вгляделся вдаль и громко сказал:
— Я ясно вижу, что на вывеске написаны четыре иероглифа: «Что просишь, то получишь».
В толпе послышались смешки.
Второй сюцай, став рядом, тоже взглянул вперед и объявил:
— Я вижу не только надпись: «Что просишь, то получишь», но и позолоту на всех четырех иероглифах.
Смех в толпе стал громче.
Третий сюцай отошел на двадцать шагов дальше черты и небрежно сказал:
— Я вижу все, что увидели мои ученые собратья и вдобавок еще кое-что. Все четыре золоченых иероглифа обведены тонкой красной каймой!
Тут в толпе грянул оглушительный хохот. Сюцай растерянно посмотрели на Ма Дань-би. А Ма Дань-би сказал, низко кланяясь: