Страница 96 из 281
Утром Лукас схватился за голову.
— Убили помощника Фридуса?! Что вы натворили!
— А что собственно такого? — я равнодушно пожал плечами и зевнул — Заслужил сученок.
— Посмотри теперь на улицу! — маг ткнул пальцем в окно постоялого двора.
Я вгляделся в мутное стекло. По улице, под окнами нашего постоялого двора по четверо в ряд двигались конные всадники в красных плащах и с пиками. Во главе отряда ехал молодой парень в черном дублете, его грудь украшала тяжелая серебряная цепь. Лицо у парня надменное и злое, над верхней губой — щеточка черных усов. Рядом с ним оруженосец с алым стягом, на котором вышит княжеский герб Тиссенов. В парне я "узнаю" одного из бастардов князя — Дитриха. За моей спиной удивленно присвистнул Олаф.
— Рота пограничного княжеского полка «Головорезы Эскела». И Дитрих с ними.
— Полк разве не полег на Золотой речке? — тихо поинтересовался я
— Их там не было. Этот отряд особенный. Он несет службу в горной крепости на Ведьмином перевале, охраняя главный тракт, соединяющий наше княжество с другими светлыми землями. Помните, княжич, мы их видели, когда на Остров с вами ехали?
— Помню — вру и не краснею. В памяти Йена эти «головорезы» совершенно не отложились, видно не до них ему было.
— Они еще патрулируют границу с Шимзедом — задумчиво цедит Олаф. — Видимо полк возвращался в свою крепость, а их вестником перехватили.
Про это маленькое нейтральное княжество я читал в книге барона Дильса. Там была какая-то странная магия, которая не позволила Темным захватить его.
— Лучше посмотри на них Оком — горестно простонал Лукас — Зачарованные доспехи, в каждой роте маг уровня подмастерья. На некоторых еще и амулеты навешаны! Город перекрыт, сейчас они его перевернут по камешку. А если ваш старший братец сможет поднять труп Жакуса…
— …тот скажет, кто его убил — мрачно закончил за толстяком Олаф — Надо было этой твари голову отрезать…
— Что теперь гадать — я уткнулся лбом в стекло — Надо срочно уезжать на хутор.
— Ваша матушка хочет, чтобы вы приняли родовую магию. Сегодня ночью — твердо произнес Олаф — Пока не князь не вернулся в город. Когда еще такой случай представится?
Лукас мое решение принять родовую магию воспринял с большим энтузиазмом. Внимательно выслушал за завтраком пересказ доводов княгини, и полностью с ними согласился. Если коротко изложить его пламенную речь длиною в пять минут, то: «Надо брать, что плохо лежит, а то быстро другие желающие найдутся». Что ж, он прав. Я это и сам понимаю. Вон один из этих "желающих" недавно под нашими окнами проехал.
— Ну, что решено — сегодня ночью?
Я все еще немного сомневался. Скрыть такое нереально, и реакцию князя невозможно представить.
— А чего откладывать? — Лукас пожал плечами — Это действительно лучше сделать, пока в замке нет князя и его придворного мага. А я в это время подежурю на площади, послежу за магическим фоном. Самому интересно, как он изменится в момент смены хозяина замка.
— Может, пойдешь с нами? В часовне меня подождешь?
— Нет, на расстоянии все изменения в защитной магии замка будут видны лучше.
Ну, этому любознательному магу лишь бы за экспериментами наблюдать, да опыты ставить. Услышав про княжескую библиотеку, Лукас только что не запрыгал, как маленький. Была б его воля, он уже бы мчался туда, сверкая пятками. И этот человек только что предлагал нам сваливать из города. Где логика, сэр?
— Лукас, а ты сам хоть что-нибудь знаешь про этот ритуал?
— Откуда?! Кто ж тебе будет о таком рассказывать? Это семейные тайны, передающиеся из поколения в поколение. А если кого постороннего посвящают, то сразу берут с него клятву на крови. Как ты взял с меня и Эверса.
— Ну, хоть что-то..?
Толстячок задумывается, потом неуверенно говорит.
— Раз магия родовая, значит все должно быть завязано на крови. Чтобы чужие не получили доступ к источнику. Так что кровью тебе точно придется там пожертвовать, чтобы доказать, что ты Тиссен. Что еще… Силу свою видимо влить придется, раз этот ритуал только маги пойти могут. По сути это, скорее всего, ритуал принесения себя в жертву роду и клятва безоговорочного служения ему. Значит, алтарь там тоже по идее должен быть, без него никак. Наверное, и пентаграмма будет, или другая какая ритуальная звезда.
— А какие они еще бывают, эти звезды?
— Шестилучевая — гексаграмма, семилучевая — септаграмма, восьмилучевая — октаграмма.
— И в чем там разница?
— Ну, …пентаграмма — в большинстве храмовых ритуалов используется. Сам же видел, как мы в храме Айрана ее с Густавом вычерчивали. Главная суть — связь с божеством. Гексаграмму очень ведьмы любят использовать. Два треугольника — символы мужчины и женщины, их сплетение — знак защиты семейного очага. Но если честно, то думаю, что у твоего родового источника что-то посложнее должно быть — обеспечивающее связь всех стихий с разумом, телом и душой хозяина. Скорее всего …все-таки септаграмма — чешет он затылок — или как ее еще называют — эльфийская звезда. Само по себе число семь в магии обозначает мудрость и помогает магу черпать знания из источника. Грубо говоря, любая септаграмма — это передатчик знаний и энергии. А вот октаграмма — звезда равновесия, это уже несколько другое — толстячок мечтательно причмокивает пухлыми губами — Эх, мне бы сейчас в вашей библиотеке порыться! Может, я бы до чего и еще додумался. А пока это лишь мои догадки.
— Будет тебе библиотека — тяжело вздохнул — если, конечно, я там не сдохну во время ритуала
— Йен, ты главное не бойся! Страх — плохой советчик. И иди туда с открытым сердцем. Оно само тебе подскажет. Мы же и в храме Айрана тоже толком ничего не знали, но ведь нам все удалось.
Я задумчиво ковыряюсь в своей тарелке, согласно киваю головой. Удалось… Если бы еще эти твари-инисы не испортили нам весь праздник поминальным костром.
— И магию сегодня зря не расходуй, в кристалл-накопитель ее не сливай. Внутренний источник должен быть полным, а тело отдохнувшим. Тренировки сегодня тоже не будет. Что еще… Меч, пожалуй, в замок не бери. Все-таки на нем печать Айрана, а у вас там магия Воздуха — вдруг, что пойдет не так. А вот кинжал с собой возьми обязательно! Он тебе точно пригодится, когда нужно будет кровь пустить. Ну, и помедитировать перед выходом тоже не помешает, хороший настрой — полдела.
— Может, мне еще и попоститься сегодня для верности?!
— Зачем? — не понимает моего сарказма жизнерадостный толстячок, для которого еда — одна из главных радостей в жизни. Наш разговор ничуть не мешает ему лузгать какие-то семечки из мешочка на поясе.
— Ну, чтобы очистить не только разум, но и тело, как велят церковники.
— Чушь какая! — Возмущается Лукас — И грохнуться потом на ритуале в голодный обморок?
— …Йен, я верю в тебя, мой мальчик, все будет хорошо! На тебя, теперь вся надежда.
Княгиня поцеловала меня в лоб, осенила знаком Единого и легонько подтолкнула к дверям, за которыми начинался спуск в родовой склеп Тиссенов. Вздохнув, я поудобнее перехватил в руке факел и, не оглядываясь, шагнул в темноту. Крутая лестница, закрученная тугой спиралью, уходила глубоко в подземелье, и через пару минут я потерял счет ее каменным ступеням. Мне уже казалось, что они никогда не закончатся. Только легкое потрескивание факела и тихий звук шагов. А впереди полная неизвестность…
Материнское напутствие это конечно хорошо, но мне бы еще эту святую уверенность княгини в то, что все закончится успешно. Они все так истово верят в меня — и София, и Лукас, и Олаф и даже Конрад, словно я заговоренный. И от их веры поневоле становится не по себе. Нет, пугало не то, что я не пройду испытание. Скорее я боялся не оправдать их надежд. Ответственность, от которой я открещивался изо всех своих сил, наконец, настигла меня и теперь давила каменной плитой.