Страница 95 из 281
Глава 6
Трижды на алтаре ритуального зала в Резиденции Инквизиции проклятые святоши выкачивали всю магию из Дианеля, осушая его внутренний источник. Магистр Ордена Земли Игнатиус словно задался целью полностью лишить его магии. Но этого им было мало. Им еще зачем-то нужна была кровь Перворожденного — его кровь. И если после опустошения внутреннего источника, Дианель был просто не в силах пошевелить рукой или ногой — его буквально волоком тащили в камеру — то ритуал по забору крови оказался очень болезненным. Дианеля корчило, било в припадке, но никто и не думал останавливаться. Во рту кляп, голова зажата тисками, руки и ноги жестко привязаны к алтарю прочными кожаными ремнями.
Вергелиус монотонно читает странное заклинание с пергаментного свитка, буквы на котором светились алым в сумерках подземелья. Руфос Ройс в это время вытягивает магически кровь из вен Дианеля, наполняя сосуд с толстыми зелеными стенками. Зелье, которое он вводил перед этим в вену посла, превращало кровь эльфа в расславленную лаву. Но что он мог сделать с проклятым ошейником на шее? Оставалось лишь сучить ногами и закатывать глаза от невыносимой боли, которой, казалось, не было конца.
После изматывающего ритуала, на эльфа надевали целительский амулет, который постепенно восстанавливал его магию и забирал боль. Но еще пару часов после этого Дианель кричал, бился головой об стены камеры. Чтобы он не покалечил себя, тюремщики на это время его связывали и вливали в горло какое-то мерзкое зелье, от которого посол впадал в забытье. Когда просыпался — ел, пил воду и ждал. Ждал, что рано или поздно эти пытки должны будут закончиться. После третьего раза про эльфа и, правда, на время забыли. Наверное, выкаченной магии и его крови им пока хватало для их чудовищных опытов. Судя по обрывкам фразам, эти изуверы пытаются создать эликсир долголетия на основе эльфийской крови. И большого ума не надо, чтобы понять, для кого они так стараются. Конечно, для своего дряхлого Понтифика. Ну, и для себя тоже — Игнатиус уже стар, а умирать и ему ой, как не хочется.
Ошейник все также блокировал магию внутреннего источника Дианеля, и хотя целительский амулет восстановил его физические силы, аура оставалась поврежденной. Эльф чувствовал, что с кровью он потерял какую-то важную частичку себя. Зато у него неожиданно появился друг. Серый юркий мышонок с небольшим белым пятном на правом боку. Посол назвал его Шустриком за совершенно неугомонный нрав. Сначала он просто подкармливал мышонка крошками хлеба, потом тот позволил погладить себя и почесать животик. Мышонок очень быстро приручился, стал прибегать на свое имя.
Несмотря на ошейник, Дианелю после многочисленных попыток удалось достучаться до центра силы амулета. Тонкая зеленая нить стала верным помощником эльфа. Через железную решетку, он протягивал ее в соседние камеры и прощупывал их — увы, все они оказались пусты. Нитью же он касался разума Шустрика, когда хотел заставить его выполнить какой нибудь приказ. Выяснилось, что с помощью этой нити можно вполне сносно управлять примитивным разумом маленького мышонка. Эльф как бы переселялся в голову грызуна и мог вместе с ним путешествовать по коридору вдоль камер. В первую декаду это было всего шесть шагов. Во вторую уже десять. Постепенно расстояние все увеличивалось и увеличивалось. Наконец, Шустрик научился по приказу эльфа поворачивать за угол коридора и контакт при этом не потерялся. Вершиной успеха стало появление мышонка в кордегардии, где обитали тюремщики Дианеля.
Тюремщиков было двое. «Боров» и «скелет», как эльф обозвал своих охранников. «Боров» был огромен. Его брюхо свисало через ремень, щеки налезали на шею, маленькие поросячьи глазки заплыли жиром. Он без остановки что-то жевал. «Скелет» же напротив, был болезненно худ и имел желчное выражение узкого вытянутого лица. Его явно мучила какая-то желудочная хворь, оттого он постоянно морщился, жаловался на жизнь, ныл и вздыхал.
— Когда уже, наконец, наверху решат, что делать с этим проклятым эльфом?
Этим утром, посол в очередной раз вселился в разум мышонка, и Шустрик привычным маршрутом побежал к приоткрытой двери охранников. «Скелет» опять ныл.
— Сколько ради него одного мы тут будем сидеть? Кончить эльфа по-тихому — все только рады будут, что эта тварь, наконец, сдохла.
— А нас обратно в главный корпус? — «боров» жрал свиной окорок и громко чавкал — Оно нам надо?
— И что? В главной тюрьме интереснее — «скелет» налил себе в глиняную кружку красного вина, и жадным глотком отхлебнул сразу чуть ли не половину — Тут мы сопьемся к демонам! А там хоть…
— Что там?
— Да, взять хотя бы ту грудастую ведьму, помнишь?
— А то! Хороша была девка!
— Точно! — «скелет» рыгнул, болезненно поморщился и снова приложился к кружке. — Как мы ее тогда знатно трахнули, пока начальства не было! Она выла и кричала так, что у мертвого встанет!
— Тише ты! — шикнул на него «боров» — Забыл, что здесь и у стен есть уши? Плесни-ка мне тоже вина.
Дождавшись, пока второй тюремщик наполнит его кружку, боров шумно хлебнул из нее, и засмеялся, вспоминая былые приключения.
— Да уж, кричала она тогда сладко. Узковата для нас оказалась, да?
— Для тебя может и узковата, а по мне так в самый раз — тощий сонно зевнул и подпер рукой щеку — Или вот помнишь, тот ересиарх Тибальтус. Как мы его доводили стуком ключей по решетке, а? И день и ночь, и день и ночь, по очереди! А начальство все потом понять не могло, с чего он вдруг голову в бадью с нечистотами засунул, словно хотел утопиться.
— Да… весело тогда было… — «боров» сыто потянулся, отпил еще вина — А с этим эльфом одна скукотища. Этого нельзя, того нельзя…
— Но вздремнуть-то нам можно? Начальство сегодня вряд ли пожалует…
Вскоре «скелет» уронил голову на стол и засопел. «Боров» допил вино, недовольно заглянул в пустой кувшин, и, усевшись поудобнее, откинулся на спинку скамьи. Вскоре он тоже спал, сотрясая воздух могучим храпом. Дианель понял, что это его шанс. Осторожно «пошевелил» зеленой нитью, давая команду мышонку, и тот послушно скользнул в кордегардию. Добежал до скамьи, забрался наверх. По спине тощего перебрался на стол. Там среди объедков и грязной глиняной посуды валялась связка ключей. Шустрик подхватил ее и медленно, с трудом подтащил к краю стола.
Эльф боялся, что тюремщики проснутся, когда ключи, громко звякнув, упали на каменный пол. Но те только дружно храпели и портили во сне воздух. Связка, конечно, была тяжеловатой для мышонка, но спустя какое-то время он все же смог дотащить ее до решетки камеры, а потом и до ног эльфа. Первым делом Дианель отомкнул ошейник и отбросил его в сторону. Расправил руки, как крылья, и потянулся к своему источнику, чувствуя, как впервые за долгое время по телу растекается живительный поток силы. Родная магия леса до краев наполнила ослабленное тело, и задрожала на кончиках пальцев. Боевая «подвеска» из трех заклинаний третьего и четвертого уровня отозвалась и готова была в любой момент сорваться с руки. «Корни дуба», «зеленое копье», или «пыльца высшего эльфа»?
Зло улыбнувшись, Дианель остановился на последнем — щадить он здесь никого не собирался. Открыл ключом решетку камеры, посадил уставшего Шустрика себе на плечо. Тихо ступая, прошел по коридору и заглянул за угол. Дверь кордегардии была по-прежнему приоткрыта, и из нее доносился могучий храп. Эльф поднял руку и с трудом, но все-таки запустил с пальцев заклинание. Зеленая, мерцающая пыль невесомым облаком потянулась в приоткрытую дверь. Внутри раздался сдавленный хрип, а потом и грохот упавших тел. Посол довольно улыбнулся и направился к выходу из подземелья…