Страница 91 из 281
Разом встали на лапы все три паука дроу. Угрожающе нависли над Темными. В посохе Валдиса тут же засветился серп в навершии. Хотя он и еле мерцал сейчас, молодые дроу дружно сделали шаг назад. Пауки тоже отодвинулись.
— Зачем нам убивать Каэла? — Валдис щелкнул пальцами, и серп погас — У нас тоже погиб Лимс. Точно от таких же повреждений источника. И потом — наша миссия одобрена самим Ашем. Зачем ему убивать Каэла?! Он мог сделать это раньше — в Тар-Некросе или в Суране.
— И, правда, Кая — Кел успокаивающе положил руку на плечо эльфийки — Астральные призраки служат ведь и другим… Господам Ада. Не только Ашу.
Сирил дернул за повод, и одна из лошадей поднялась с земли. Ее ноги дрожали, из пасти шла пена.
А у Марты от услышанного голова кругом шла. Оказывается, есть еще и другие демоны?! Об этом ведьмам почему-то никто на уроках не рассказывал.
— А что у нас за миссия? — тихо спросила Марта
Все хмуро посмотрели на нее, но она не опустила глаза. Нужно же знать, ради чего все …это?
— Наша цель… — Валдис задумался, потом тяжело вздохнул, приняв решение не скрывать от ведьмы правды — Разрушить родовой источник в замке Минэя, и открыть оттуда портал для Аша.
Утром я проснулся с тяжелой головой и в тревожных ожиданиях. Съел на автомате кровяную колбасу с тушеной капустой, что передо мной поставил Олаф, и осторожно приступил к расспросам горбуна.
— Слушай, а как ты меня в замок провести собираешься?
— Пойдем вечером, когда в замке все уснут. Князь должен уже уехать. Конрад нас представит охране, как купцов, вызванных к княгине.
— А это не насторожит их — купцы к княгине, да еще поздно вечером?
— Так не ночью же! Вечер — обычное дело, когда господа не хотят, чтобы слуги знали про их дела. К тому же встреча с ней будет происходить в часовне, а значит, нас вообще мало кто увидит.
— Ну, как скажешь…
Олаф по-отечески усмехается, собирая на поднос грязную посуду.
— Поди, соскучились, княжич? Почти год с матушкой не виделись. Хорошая она у вас.
Меня хватает лишь на то, чтобы смущенно кивнуть головой. Врать ему совершенно не хочется. Осторожно спрашиваю слугу.
— Как думаешь, матушке стоит про все, что случилось, рассказывать?
— Даже не сомневайтесь! Её светлость — единственная, кому вы сейчас можете довериться — С пылом откликается Олаф. Замолкает на несколько секунд, а потом добавляет — И спросите ее совета, как вам быть с князем. Он человек …сложный, не знаешь, чего от него ожидать.
Я снова согласно киваю и спешу перевести разговор на другую тему.
— Может, до вечера по лавкам пройдемся? Хочу к алхимикам и кузнецам зайти — нужно посмотреть, что у них здесь есть.
— Можно и зайти. Только таких знатных лавок, как в Ируте, тут вы все равно не найдете.
— А вдруг?
Олаф пожимает плечами, видимо не собираясь меня переубеждать, и я начинаю одеваться. Время до вечера все равно нужно чем-то занять, чтобы не сойти с ума от волнения, так почему бы не провести его с пользой?
За делами этот день пролетел совершенно незаметно. Мы обошли большое количество лавок и несколько кузниц в нижнем городе, увидели много чего интересного, кое-что нужное даже прикупили. Оказывается, если правильно задавать людям вопросы, многое можно найти и в Минэе, надо только быть настойчивым в своих поисках. Олаф был очень удивлен, когда и здесь, например, нашлась селитра — или алькастова соль, как местные ее называют. А чего нет в местных лавках, то для вас доставят из Фэсса или Ирута, но уже за большие деньги. Торговые караваны в другие княжества — дело сейчас не только хлопотное, но и опасное для жизни и кошелька. Значит, и дерут за такой «импортный» товар втридорога.
Наконец, перекусив и дождавшись, пока на город опустятся сумерки, мы отправляемся навстречу судьбе. Если честно, волнуюсь я жутко. Не знаю, как буду разыгрывать перед матерью Йена любящего сына. Стыдно ей врать. Но с другой стороны жалко несчастную женщину, которая одного за другим потеряла обоих сыновей. И вот что мне прикажете делать? Олаф чувствует мой мандраж, но понимает его по-своему — наверное, думает, что я боюсь наткнуться на кого-нибудь из родственников. Пусть амулеты надежно скрывают мою внешность, но все равно ведь придется тогда отвечать господам на разные неудобные вопросы. А не хотелось бы…
…Но все происходит на удивление гладко. Конрада, который встречает нас неподалеку от ворот замка, я узнаю сразу, и в памяти почему-то всплывает, как он прикрывал юного Йена от страшного отцовского гнева — прятал его в одной из многочисленных кладовых, пока князь не перебесился и не сменил гнев на милость. Он не скрывает радости от моего появления, но, кажется, чужая личина останавливает его от того, чтобы обнять меня по-отечески. Я сам кладу руку ему на плечо, приветствуя старого слугу:
— Здравствуй, Конрад! Не узнал? Как поживаешь? Как Тереза, как Мирт?
— Живы, слава Единому — Лицо его вдруг мрачнеет — Про старшего моего сына слышали?
— Слышал. Прими мои соболезнования.
— И вы, княжич, примите мои. Жаль Ульриха, хороший воин был, смелый, и князь из него неплохой получился бы. Не было в нем лишней жестокости.
Я киваю, и наш разговор быстро затухает — мы подходим к въездным воротам в замок, и сейчас стоит помолчать. Массивная кованная решетка уже опущена на ночь, ворота наглухо закрыты, и для прохода осталась лишь небольшая дверца, оббитая железом. Стражники настороженно оглядывают нас, но слова Конрада служат для них пропуском.
— Это купцы к княгине Софии по важному делу. Командир должен был вас предупредить.
— В главный дом?
— Нет, Ее светлость распорядилась проводить их в часовню.
— Проходите.
Прежде, чем попасть в основной внутренний двор замка, нам приходится пройти под длинным гулким сводом проездной арки, потом миновать пару небольших замкнутых дворов и лишь после этого выйти на широкую открытую площадь, мощенную булыжником. На меня потоком обрушивается узнавание, теперь кажется, что здесь мне знаком каждый камень. Но в основной жилой корпус, где расположены все парадные залы и жилые покои, мы не идем, сразу сворачиваем в сторону и дальше проходим по крытой галерее, а потом и через лабиринт узких мрачных коридоров. И если в галерее на стенах еще горят светильники, то в коридорах царит полная темнота — ночью здесь мало кто ходит. О том, чтобы применить магию и создать на ладони факел для освещения дороги, не может быть и речи. Конрад достает масленый светильник и зажигает фитиль, но толку от него немного — его света хватает лишь на то, чтобы не пропустить следующий поворот.
Наконец, мы снова выходим на улицу и попадаем в еще один небольшой закрытый двор. Память мне подсказывает, что именно здесь расположена часовня замка и корпус со старыми гостевыми покоями, которыми давно уже никто не пользуется из-за их ветхости.
Сердце замирает, а потом пускается вскачь, когда из дверей часовни показывается невысокая женская фигура с такой же масляной лампой в руке. Поседевшие от горя волосы, заострившиеся черты лица… Сейчас она мало похожа на красивую блондинку из воспоминаний Йена. Мы медленно идем навстречу друг другу, и замираем на расстоянии десятка шагов. Мои спутники расступаются, женщина с тревогой и надеждой всматривается в мое лицо, хотя в неверном свете ламп, наверное, мало что можно рассмотреть. Вздохнув, я снимаю амулет. Княгиня неуверенно шепчет
— Йен…?
В глазах ее появляются слезы, женщина застывает, непроизвольно зажав рот изящной ладонью, чтобы не вскрикнуть от ужаса.