Страница 124 из 281
— Да ты никак обиделся на правду, княжич?! — продолжает насмехаться надо мной ведьма. — А за что сгорали на кострах наши ни в чем не повинные сестры? Стой, сын негодяя! Я еще не договорила с тобой.
Боковым зрением замечаю, как стервозная тетка вскидывает руку, собираясь сотворить какую-то пакость, и резко поворачиваюсь, одновременно активируя одну из своих новых заготовок — огненный шар размером с футбольный меч. Над моей головой вспыхивает маленькое солнце.
— Не шути со мной ведьма! Я с женщинами не воюю, но на нападение отвечу так, что сгоришь прямо здесь, на жертвеннике, во славу своей Карифы.
Интересно бы еще узнать, что это за богиня! Но ведьма отшатывается и нехотя опускает руку, на лице страх вперемешку со злобой.
— Вот так-то лучше. Скажи, а чем ты сама отличаешься от негодяя, которого так люто ненавидишь? Если готова ударить невиновного в спину.
Ведьма задумалась, развеяла окончательно заклинание.
— Захочешь нормально поговорить и извиниться — найдешь меня сама. А я ничего доказывать тебе не собираюсь. Радуйся и дальше чужому горю, ведьма.
— Постой, я не…
Но я уже, не оглядываясь, спускаюсь по тропе вниз, не считая нужным больше с ней разговаривать. У каждого из нас своя правда, и таким обиженным, как она бесполезно что-либо доказывать. Альбрехт Тиссен — сволочь еще та, кто бы спорил, но причем здесь Йен? Он что ли ведьм ловил и сжигал?
Отошел от древнего ведьминского капища на несколько шагов, и словно с души камень свалился, даже легче дышать стало. Похоже, здесь находится какая-то геопатогенная зона с далеко не положительной энергетикой, по крайней мере, для меня. Если и есть у этих менгиров целебное воздействие, я его точно не почувствовал. Уж слишком чужеродная энергия давит на психику. А тут и Лукас подоспел — дышит тяжело, как загнанная лошадь, пот со лба и шеи вытирает, руки-ноги явно дрожат от усталости.
— Уже нашел чего-нибудь? Артефакт четко указывает на это место.
— Нашел. Да только не то, что нам нужно. Пошли отсюда, потом все объясню.
Схватив мага за рукав, я потащил его вниз, к нашей стоянке. И только спустившись вниз, объяснил своим соратникам, с кем и чем я там столкнулся.
— Тьфу, темное отродье, только время зря потратили! — расстроился горбун и, сплюнув от досады, принялся затаптывать костер. — Хорошо хоть похлебку не успел сварить…
— Ничего, отрицательный результат — тоже результат. Вычеркнем это капище из нашего списка и забудем о нем. А ведьма пусть продолжает радоваться, и спит теперь спокойно — их месть Тиссенам свершилась. Уезжаем, не хочу больше здесь оставаться.
— Что, даже не поедим? — кто о чем, наш толстяк снова о еде.
— Лукас, давай, ты в седле перекусишь? А горячего поедим, когда до дома доберемся.
Маг печально вздыхает и, кряхтя, забирается на свою лошадь. Сердобольный Олаф вручает ему лепешку с вареным мясом в качестве утешения. Всю обратную дорогу молчим. Потраченного времени действительно жалко, и встреча с ведьмой оставила в душе очень неприятный осадок. Как будто несвежей воды хлебнул. Надо будет потом расспросить Лукаса, что он вообще знает о ведьмах и об их богине Карифе. Вот чувствую, с этими дамами нам еще не раз придется встретиться…
После ужина решили посидеть у костра на свежем воздухе. Вечером ветер с гор делает его прохладным, даже куртку на плечи пришлось накинуть. Попросил Олафа подогреть нам красного вина со специями. Здесь этот напиток делают в основном зимой, и он очень напоминает земной глинтвейн — местные тоже бросают туда корки цитрусовых, добавляют мед и специи, вкусом похожие на имбирь и корицу. Получается очень вкусно. Пока горбун священнодействует над котелком, завожу разговор с Лукасом о ведьмах. Сегодняшняя встреча не дает мне покоя.
— Не нужно думать, Йен, что все ведьмы злые. Это просто тебе такая сегодня попалась. Среди них встречаются и вполне безобидные, и даже в чем-то наивные, как настоящие дети природы! Да они таковые и есть, по сути. Ведьмы редко живут в городах, они тесно связаны с природой — оттуда в основном и черпают заемную силу. А своего внутреннего источника у них нет, или он есть, но слишком мал. Этим они и отличаются от нас, магов — используют силу не одной стихии, а всех понемногу, но в основном Земли и Воды. Поэтому из них получаются отличные лекари, повитухи, и травницы. Еще ведьмы широко пользуются силой рода, которую получают и передают по наследству по женской линии вместе со всеми остальными знаниями.
— А почему же тогда на них Церковь ополчилась?
— Борьба с язычеством. Ведьмы еще при Оттоне отказались подчиняться Церкви Единого и какому-то одному Ордену. Заявили, что у них есть свои богини, свой Ковен и своя Верховная ведьма. А поскольку они признают над собой власть Императора — этого вполне достаточно. Ну, и после таких заявлений они тут же, разумеется, попали под жернова борьбы с многобожием. И каких только грехов жрецы Единого ведьмам после этого не приписали. Да, тут еще и Аш случился, к которому часть ведьм вслед за некоторыми магами переметнулась.
— А что у ведьм с богами?
— С богами? Да толком никто и не знает. Послушать церковников, так они все поголовно Ашу поклоняются, но это вранье. Большая часть ведьм Аша так и не приняли, и с Темными они вообще никак не связаны. У темных ведьм давно есть своя Верховная и свой Орден — Молчащих.
— Почему Молчащих?
— А им язык выдирают.
Я открыл рот от удивления. Олаф тоже крякнул от удивления.
— А после посвящения, они его себе обратно выращивают. Такой вот жестокий экзамен по целительству.
Мы молчим, перевариваем услышанное. Жесть! А Лукас продолжает:
— Читал в древнем трактате, что истинные ведьмы, как они себя называют, поклоняются только нескольким древним богиням, и никому больше. Одна из них — Лилит, мать двух лун: Тиры и Леи, вроде как жизнь ведьмы зависит от лунных фаз, и в полнолуние их тела наполняются энергией лун до краев. Другая — богиня земли Мерея, которая дала им силу природы и дар врачевания. И есть еще та самая Карифа, в чьем капище ты сегодня был — богиня судьбы, женской доли и возмездия. Ей особо поклоняются те ведьмы, у кого есть дар предвиденья и пророчества.
Сижу. Обдумываю. Тяну потихоньку винишко, приправленное медом и специями, смотрю на яркие угли костра. Все очень непросто с древними богами в мире Риона, очень… Их целый пантеон.
Лукас тем временем начинает принюхиваться к чему-то. Делает пассы руками, потом вздыхает.
— Что-то случилось?
— Сейчас узнаете…
В ночной тишине раздается громкий стук в калитку, отчего мы с Олафом невольно вздрагиваем:
— Кто там, на ночь, глядя? — хмуро кричит горбун в темноту и пододвигает к себе поближе меч.
— Пригласишь зайти, княжич? Вроде сам звал, вот я и пришла! — слышу я знакомый насмешливый голос.
— Заходи, ведьма, если с добром пришла.
— С добром, не добром, но и не со злом точно.
Лукас убирает выставленный на ночь охранный контур, ведьма проходит к костру под настороженным взглядом Олафа. Я киваю ей на низкую скамью, предлагая присесть. Горбун, заметив мой гостеприимный настрой, немного поколебавшись, наливает и протягивает ведьме кружку с разогретым вином. Та принимает ее с достоинством королевы, благодарит слугу сдержанным кивком головы:
— Тамира меня зовут. Княжич, я пришла извиниться за то, что набросилась на тебя с бранью. Ты прав, мальчик — сын за отца не отвечает, и в тебе я не увидела ненависти к ведьмам, как в твоем безумном отце.