Страница 125 из 281
— Извинения приняты, обиды на тебя больше не держу — и поколебавшись, спрашиваю ведьму без обиняков — Скажи, а за что мой отец вообще так ненавидит вас, дочерей природы?
Тамира, вздохнув, потянулась за палкой и поворошила угли в костре, заставляя пламя снова ярко вспыхнуть. Подбросила немного хвороста в огонь и уставилась, на него не мигая.
— Старая история. Неприятная…
— Так расскажи, пусть на одну тайну между нами станет меньше.
Ведьма какое-то время молчит, потом нехотя начинает рассказывать:
— Когда Альбрехт был в твоем возрасте, он любил охотиться в горах и часто бывал в охотничьем замке.
— Том, что у водопада?
Тамира кивает головой и продолжает:
— Однажды погнался он за добычей, оторвался от своих ближников и заблудился в горах. Вечером, вот так же у костра встретил одну молодую ведьму. Ей бы бежать сразу, как только его узнала, а она, дурочка, пожалела заплутавшего, продрогшего парня. Позвала к костру, накормила… Слово за слово — разговорились они. Княжич спросил ведьму, сможет ли она судьбу его предсказать. Дурехе бы промолчать, что у нее есть дар Видящей, а она по доброте душевной решила парня от беды предостеречь, наставить его на путь истинный. Взяла и выложила ему всю правду. Что младший брат не виноват в том, что родители любят его больше, что зависть и жестокость доведут его, Альбрехта, до беды, что каждый дурной поступок будет шагом молодого княжича к пропасти. И что князем-то он станет, но если не опомнится и не исправится, то на нем же древний род Тиссенов и прервется — ввергнет он свое княжество в войну, а сыновья-наследники погибнут по его вине.
Ведьма замолкает и снова погружается в свои думы. Ну, да… что было дальше, догадаться не трудно. Кому же приятно о себе такое слышать. И зная мстительный характер Альбрехта Тиссена, ту сердобольную ведьму точно ничего хорошего не ждало. Встретил где-нибудь случайно и сдал на растерзание храмовникам. А потом еще, наверное, и первым в ее костер факел бросил, чтобы она никому больше не проболталась. Вот так и рассказывай людям об их судьбе! Интересно, кем та молодая ведьмочка была Тамире? Словно услышав мои мысли, та поднимает на меня глаза, в темных зрачках которых пляшет отражение пламени.
— Руза сестрой моей младшей была. Мы с ней из рода Видящих. Но о своем будущем ты меня не спрашивай — не вижу я его. Как и твоего прошлого. Так… только тени какие-то и отголоски пересечений с чужими судьбами. Для того, кто побывал за гранью, жизнь всегда словно начинается заново — считай это щедрый подарок от Карифы, древней богини судьбы. Дорожи им, и никогда не повторяй ошибок отца.
— Так, тот древний менгир в горах ее капище?
— Забудь туда дорогу, княжич! Простым смертным там делать нечего, Карифа — особенная богиня.
— Но ведь что-то же привело меня туда?
— Только поэтому мы сейчас с тобой и разговариваем. Сама хочу понять, почему ты там оказался, у Карифы ничего просто так не бывает, ее нить куда-нибудь, да приведет.
От пристального взгляда ведьмы мне становится не по себе, и я первым отвожу глаза. Она что — думает, я туда пришел выспрашивать Карифу про будущее? Да ну, к Ашу все эти игры в «узнай свою судьбу»! Жил без этого и еще сто лет проживу. Вообще никогда не понимал стремление людей узнать свое будущее. Вот сказал бы мне кто, что я в молодом возрасте сгорю в огне — и что? Только извел бы себя понапрасну, а может еще и квасить бы с горя начал, поджидая неминуемую смерть. А так, вроде бы все пока сложилось к лучшему — жизнь моя в огне не прервалась, воскрес на алтаре в другом мире, живу себе дальше. И судьба моя здесь хоть не простая, но прямо скажем — очень интересная. И день ото дня все интереснее…
— Ты вообще, княжич, хоть что-то знаешь о ведьмах?
— Откуда, если храмовники все, что можно переврали, а вы теперь сами от людей прячетесь.
— И не видел до меня ни одной?
— Видел. — Я стыдливо отвожу глаза. — В тот день, когда мы вернулись в Минэй, на площади молодую ведьму сожгли.
Тамира тяжело вздыхает и расстроено качает головой.
— Говори им, не говори, дурехам — все они к людям тянутся, не могут усидеть в горах. Словно медом им в городах намазано! Сколько уже молодых ведьм их дурное любопытство и доверчивость сгубили, а все никак не уймутся. То одна, то другая погибнет. Но последняя — бедняжка не из нашего Ковена, я даже не знала ее.
Ведьма долго молчит, потом неожиданно восклицает:
— Только не заблуждайся, княжич, есть среди нас и такие, кто вполне сможет постоять за себя и дать своим обидчикам достойный отпор. А есть еще и темные ведьмы — те, кто служат Темным Лордам и Ашу. Упаси тебя боги столкнуться с тварями из Ордена Молчащих!
— А что особенного в темных ведьмах?
— К Тьме ведьмы приобщаются через участие в ритуале, связанном с человеческим жертвоприношением. За это они и получают доступ к темной силе Аша. Сила эта мощная, сродни вашей магии, но противная самой природе нашего мира. И цену за такое могущество ведьмы платят непомерную. Те, кто поклоняются одновременно Ашу и Лилит, принимают с момента ритуала только темную сторону ее лунной магии. Поэтому при жизни темные ведьмы не имеют потомства, не могут принимать роды или лечить женское бесплодие. А после смерти все они превращаются в темных духов лилу — убийц новорожденных, это их страшная цена за их дар от Аша.
— Темные Лорды тоже бесплодны? — в разговор вступает Лукас
— Нет. Простые женщины вполне могут от них зачать, но рожают им или уродов, или полукровок — демонов, которые долго не живут. Наш мир отвергает их выродков. Они их к Ашу в Некрополис отправляют. Там с ними что-то делают, чтобы они жили дольше и были сильнее.
Угу… От осины не родятся апельсины. И тут генетика рулит, мать ее! Значит, у всех темных имеет место быть настоящая мутация генов. Не терпит природа над собой такого насилия. А в Некрополисе поди генетические эксперименты еще какие-нибудь ставят.
— Хорошо, с темными ведьмами все понятно: погнались за дармовой силой, примкнули к злу, искорежили свою природу. Ну, а истинные? Вы что — все сплошь белые и пушистые?
— Как ты сказал? Пушистые? — ведьма захохотала. Лукас с Олафом к ней присоединились
Отсмеявшись, Тамира продолжила:
— А что истинные? С подачи храмовников о нас тоже много дурного говорят, только люди одного не понимают — за творимое зло мать — природа лишает нас своей благодати и отлучает от силы. Кто же станет рисковать? Мы живем уединенно, подальше от городов, крупных поселений, и там, где нет храмов Единого. Лечим людей, помогаем женщинам при родах, снадобья разные готовим. Иногда прорицаем, если милостью Карифы ведьме дан дар Видящей. У крестьян на магов-лекарей денег нет, поэтому мы их последняя надежда, и они нас редко выдают жрецам. Темные ведьмы — те всегда имеют метку на ауре и оставляют след после своего колдовства, по которому инквизиторы их находят. А истинная ведьма, не причастная к Тьме, может выдать себя только делом или в неосторожном разговоре — именно поэтому инквизиция еще не переловила нас всех. Вот так и живем: вроде бы нас не видно, и в то же время мы есть.
— Так ваши пророчества не выдумка?
— Княжич, кто же посмеет гневить богиню судьбы Карифу выдуманными пророчествами?! Наши пророчества— ее подлинные послания, они всегда сбываются. Только вовсе не так, как думает сам человек, а так, как богиня считает нужным. И еще Карифа всегда дает человеку выбор — слепо следовать напророченным путем, или же сделать так, как сам считаешь нужным, положившись на свои ум и силы.