Страница 2 из 3
Я вырываюсь из его рук и смеюсь, убегаю. Кружусь по полю, танцуя среди высоких колосков травы. Закрываю глаза и подставляю лицо солнцу, ловлю лучики руками. Вячеслав совсем рядом — раз и словит, а я только рада — млею и падаю в его крепкие, надежные руки. Мы ложимся в траву, словно на мягкую перину и я открываю глаза. Смотрю на него долго — долго, думаю. Он солнце — такое же яркое, как на небе. Теплое, уютное. Он него всегда пахнет яблоками, а волосы пшеничной россыпью щекочут мне лицо. Я готова прожить с ним всю жизнь, и знаю — я буду счастлива. Но, потеряю все то, что так нежно люблю.
— Я подумаю. Дай мне неделю, — шепчу ему я, и мой голос утопает в беззаботной улыбке.
Я хожу возле церкви каждый день, внимательно рассматривая холодное белое строение. Оно не пугает, не вызывает мурашки по телу, а просто не отзывается. В нем словно нет души. Я слежу за прихожанами, которые ходят на утреннею и вечернюю службу, смотрю на их горящие взгляды, на крепко прижатые к грудям книжечки. Мне хочется взглянуть поближе, но я не решаюсь. А после бегу в лес, чтобы подышать пропитанным хвоей воздухом. Мавки кружат где-то рядом, я слышу их, но не вижу. Сердце в задумчивости погружается в свой мир, пока дни сменяют друг друга. Даже матушка замечает, что со мной что-то не так и допытывается. Я признаюсь, но она не журит, не осуждает. Просто советует:
— Не найдешь, ты нигде такого больше мужа. Хлопец хороший и по дому все сделает и с хозяйством разберется. Да и надежды на него большие возлагают, может и вовсе кузнецом уедет в большое село работать. Ты с ним, как за пазухой у Бога будешь, — матушка крестится, и я слежу за ее движениями. Складываю пальцы, смотрю на них. Я единственная кто в семье обряд крещения не прошла. И то только потому, что пастор сам заявил — каждый к Богу должен сам прийти.
А я тогда не пришла. И сейчас сомневалась. Но слова матушки, как спиртовая настойка — разум одурманили, и тело захватили. Что будет со мной, если Вячеслав уедет? Я же скучать по нему буду, по улыбке и рукам таким нежным и крепким. Болела душа, аж до самой поздней ночи, а с утра ноги унесли в лес — прощаться.
Утренний лес встретил меня прохладой. Все такое любимое, родное. Я видела частичку магии в каждом кустике, в каждом следу на мягкой земле, замечала где прошла мавка, а где след леший оставил. Каждое существо этого леса было его неотъемлемой частью, а я лишь гостей. Наш поселок долго жил в мире и согласии с дивным народом и научился существовать вместе. Как сильно раньше болело мое сердце, от того что многие отказались от прежнего и родного. А теперь я и сама встала на этот путь.
Сердце кровоточило, гудело. Упала на колени и взмолилась к земле:
— Прости, меня матушка, земля родная. Простите милые мавки и духи леса, — слезы, точно ручей полились по моим щекам, окропляя зеленый мох под моими ногами. Лес не отвечал, жил своей привычной жизнью. Пели птицы, шуршала в кустах хитрая лисичка, шумели могучие сосны. С леса не убавится — он продолжит жить, а я умру. Оставлю здесь частичку своей души навеки.
Покинула лес уже ближе к вечеру, когда солнце ручками потянулось к земле. Как бы я не старалась, но не смогла выйти на старую, знакомую тропу. Тропинка вела меня кругами, заманивая все больше вглубь, но не выводила к мавкам. Разорвалась связь наша, как только сомнения зародились. От того на душе так тягостно было, хотелось лечь и припасть к земле, стать одной из широких ив и ветками к земле клонится — вечность прощения у родной просить. Но выбор был сделан. Перед глазами явился любимый, такой теплый, ласковый. Согрел душу мою и мысли плохие отогнал. Ради него все делаю, дорогого. И я знаю, горя знать с ним не буду, а значит, и счастье придет, обязательно вернется!
Сваты пришли на новой неделе и окатили поселок долгожданными новостями — Вячеслав Людмилу в невесты взял. Все село гудело, да так сильно, что и до соседних достало. Ох, как матушка радовалась, счастливая ходила. Подготовка началась и аж до осени затянулась, как раз урожай на полях собрали и сколько добрых яств наготовили! В тот день, как свадьбу делать собрались, ранним утром меня окрестили.
Не свет, ни заря пришли мы в церковь. Слова заученные мною в груди пустотой отзывались, но я старательно повторяла их и верила — верила в мечту свою рядом с Вячеславом быть. От того и стало казаться, что с каждой минутой мое сердце теплом чужим согревалось и новое ставало родным и близким. Вода священная все сомненья смыла, и разум очистила. А крестик, из дерева теплым казался, таким, что как будто всегда его с детства носила и с груди не снимала. С церкви я вышла впервые за недели — счастливой.
Свадьба громкая вышла. Гуляли всем поселком неделю, а то и больше. И столы ломились, и гости довольные были. А сколько раз хвалили меня и любимого, за то какая пара мы красивая, хорошая. Я только улыбалась и к мужу плечом прижималась, пока он меня в объятьях родных держал. Ничего на свете мне уже не было дороже, кроме улыбки Вячеслава. Да и он меня любил, так сильно, что на руках носил.
После свадьбы время прошло — где-то больше двух месяцев. На улице уже хорошие холода стояли, осень поздняя в ежовые рукавицы окутала и щипала морозом за щеки. Жили в браке мы счастливо, душа в душу. Пришел любимый вечером к ужину, а я стол накрыла. Он руки мне поцеловал и прежде чем за стол садится — новость радостную сообщил:
— Людмила, приглашают меня кузнецом в город работать. В подмастерье к мастеру хорошему, — Вячеслав подхватил меня на руки и закружил по кругу. А я рассмеялась радостно и лицо ему зацеловала. Жизнь новыми красками играть начала.
Перед отъездом решила напоследок в лес заглянуть. В последнее время — в сердце тоска поселилась. Сны снились яркие, как будто я снова с мавками по лесу в танце кружилась. И душа и тело просились заглянуть в родное место — и напоследок воздухом лестным подышать. Вячеслав отпускать не хотел, волновался, что заблужусь там и просил в лес глубоко не заходить. Со мной порывался, но я отговорила. Хотелось одной побыть и с местом попрощаться.
Серое небо над головой несло беспокойные тучи. Лес шумел — громко и холодно, ветер не на шутку сильный поднялся. Я сильнее в одежды закуталась, руки спрятала и шла вперед, к знакомой тропинке. Хотелось мавок напоследок увидеть, хоть краешком глаза взглянуть на прекрасные лица. А как хорошо было бы снова оказаться на вечно цветущей поляне — там всегда тепло было и красиво!