Страница 87 из 137
«А я его приподниму!» — «показал» я, «увидел» серию картинок, на которых крылатая шалунья вжимается головой в мою щеку в излюбленном стиле Рыжей, и сдался. В смысле, вывалился в реальность, почесал Снежану, идеально изображавшую мокрую курицу, под клювом и объяснил поведение этой хулиганки участницам веселья, успевших к нам подплыть: — Прочитала мой эмофон, почувствовала, насколько нам хорошо, и, конечно же, захотела составить компанию. В общем, бестолочь. Но хорошая.
Слово «хорошая» мы употребляли как бы не чаще всех остальных, а мои эмоции позволили додумать все остальное, так что кошечки согласно замурлыкали, а Маура от избытка чувств выбросила себя на бортик и лизнула совушку в пузико…
…Видеозапись самоубийственного эксперимента Снежаны, сделанную камерами «Бастиона», я сдуру показал в самом начале завтрака и превратил тихую семейную трапезу в бардак. Над подвигом крылатой ныряльщицы угорали не только супруги, но и обе горничные. Правда, последние только улыбались или хихикали, зато первые озвучивали предложения, от которых я то и дело сползал под стол. Особо забавные вроде необходимости срочно заказать акваланг с ластами и специальными накладками, превращающими крылья в плавники, «пересказывали» новоявленной звезде и ухохатывались от ее реакций. А еще возмущались безынициативности ирбисов, ни разу не попробовавших освоить полеты, и, конечно же, усиленно гладили Дичков, и без того балдеющих от переизбытка внимания. Как и следовало ожидать, в конечном итоге умопомрачительно вкусные блинчики с вишней съели уже холодными. Зато во дворец вылетели в великолепном настроении и неслабо удивили им государя, встретившего нас мрачным взглядом из-под сдвинутых бровей.
Делиться с ним причинами веселья мы и не подумали — этот «подвиг» Снежаны был внутренним делом семьи, и нам не хотелось, чтобы слухи о редкой безбашенности «посланницы роевого разума карельской магической аномалии» обсуждались в каждой подворотне планеты. Так что сослались на начавшееся потепление, заявили, что соскучились по теплу, а через пару минут болтовни ни о чем услышали Самую Последнюю Новость:
— Вы не поверите, но вместе с Хенриком Пугливым в Москву прилетел и его хозяин!
— Небось, под пару десятков гарантий безопасности, подтвержденных клятвами Силой и Жизнью?! — презрительно фыркнула Софа.
Самодержец утвердительно кивнул, ткнул какой-то сенсор на рабочем терминале и вывел на экран визора тексты озвученных обещаний.
Причина его плохого настроения стала понятна при прочтении первого абзаца: если убрать всю словесную шелуху, то любая царапина, полученная Густавом Браге во время пребывания в Первопрестольной, должна была ударить по Александру Восьмому с утроенной силой! Да, в формулировке, предварительно согласованной обеими сторонами, имелось немаловажное уточнение «по вине Императора Александра Михайловича Рюриковича, его подданных или разумных хищников магических аномалий Карелии и Алтая», но самодержец понимал, что Дичков могут и спровоцировать, вот и жаждал получить хоть какие-нибудь гарантии.
Его дочурка, врубившаяся в суть проблемы самой первой, вальяжно откинулась на спинку кресла, закинула ногу на ногу, шлепнула ладонями по подлокотникам и насмешливо фыркнула:
— Пап, а чего ты так напрягаешься? Эта встреча нужна им, а не нам, так что Снежана может послать обоих по известному адресу или заявить, что получила указание пригласить этих венценосных переговорщиков в какой-нибудь эпицентр пожестче. К примеру, к завтрашнему полудню.
— …и предупредить, что переговоры начнутся только после испытания Силы, Воли и Чистоты Помыслов! — ехидно добавила Рыжая.
— Было бы здорово… — невесело вздохнул самодержец. — Но эта встреча нужна и нам. Вернее, не она, а кое-какие открывающиеся перспективы.
— Объясните, чего именно вы хотите добиться, и мы надавим в нужную сторону… — предложил я.
— Нечто подобное и планировал… — кивнул он, посмотрел на экран комма, подался вперед и облокотился на столешницу: — Они прибудут во дворец к полудню, так что у нас есть три с половиной часа на качественную проработку стратегии поведения…
…Обсуждать с Хенриком Флемингом и Густавом Браге конкретные вопросы внешней политики вроде отказа от запретительных таможенных пошлин, снижения обычных и заключения новых межправительственных соглашений мы, естественно, не собирались, но Александр Восьмой заставил нас ознакомиться со структурой имеющегося товарооборота с двумя этими странами. Вроде как на всякий случай.
По большому счету, увиденное мне понравилось. Мы экспортировали в Скандинавию высокотехнологичное оборудование, машины, суда и плавучие конструкции, продукты перегонки нефти, удобрения, целлюлозно-бумажные изделия, продукцию химической и мукомольно-крупяной промышленности, жиры, масла растительного и животного происхождения, алкоголь, изделия из никеля, стекла, каучука, резины, текстиля и даже шлак. Соответственно, торговали не сырьем, а готовыми изделиями. А импортировали сравнительно немногое — некоторые продукты фармацевтической промышленности, мыло, поверхностно-активные органические вещества и моющие средства, оптику, звуковоспроизводящую и звукозаписывающую аппаратуру, пластмассы, изделия из них и относительно немного медного концентрата. Обратил внимание и существенный перекос между экспортом и импортом предметов роскоши — Россия поставляла Финляндии и Швеции раз в двадцать больше предметов, относящихся к этой категории, чем получала. Но вникнуть в отдельные позиции я не успел — как-то почувствовав, что я запомнил все необходимое и слегка расслабился, государь переключился на следующий вопрос и продолжил нас знакомить с очень приличным списком имеющихся недопониманий, взаимных территориальных претензий и более-менее острых проблем.
К сожалению, матушка Радослава не затачивала мой разум на усвоение настолько больших объемов весьма специфической информации, и уже часа через полтора я начал тупить. Нет, самое главное все-таки запоминал, а второстепенное старался «привязать» ассоциациями, но чем дальше, тем хуже это получалось. В результате к половине двенадцатого я соображал в разы хуже, чем хотелось бы. Даже с учетом того, что регулярно освежал мозги очищением разума. Признаться государю в том, что оказался настолько деревянным, не позволила гордость, но первые пару минут долгожданного отдыха я ел себя поедом. А потом в личный канал прилетело сразу два сообщения.