Страница 61 из 142
Затем принц незамедлительно двинулся к Могадору.
Могадор, приморский город, расположенный на противоположной стороне Марокко, является личной собственностью султана. Помимо личных доходов, которые султан извлекает из него, это еще и источник весьма значительных государственных доходов, поскольку Могадор служит крупным центром торговли.
Принцу надлежало оккупировать Могадор.
Бомбардирование Танжера должно было доказать султану, что в столкновении с Францией ему не следует рассчитывать на поддержку какой-либо державы.
Оккупация Могадора должна была заставить его подумать о материальном ущербе, который могла нанести ему Франция.
За несколько часов батареи Могадора были принуждены к молчанию, как прежде это произошло с батареями Танжера, и, несмотря на отчаянное сопротивление гарнизона, город был оккупирован нашими войсками, в высадке которых принимал личное участие принц де Жуанвиль.
Тем временем маршал Бюжо переправился через Исли, несмотря на огромное скопление вражеской конницы на другом берегу; имея восемь с половиной тысяч пехотинцев, тысячу четыреста солдат регулярной кавалерии и шестнадцать орудий, он двинулся на двадцатипятитысячное марокканское войско.
Все знают итог этой знаменитой битвы у Исли, в которой враг оставил на поле боя восемьсот мертвых, потерял одиннадцать пушек и всю боевую технику; по крайней мере две тысячи вражеских солдат были ранены.
Наши потери составили двадцать семь человек убитыми и девяносто шесть ранеными.
Марокканский вопрос был решен.
Оставалось еще нечто вроде денежной тяжбы между Англией и нами.
Некий английский агент, миссионер, консул, неизвестно кем бывший на самом деле и носивший имя Причард, был изгнан нами с Таити и требовал возмещения за нанесенный ему ущерб.
Французское правительство согласилось с тем, чтобы вопрос об этом возмещении был решен с общего согласия командиров английской и французской морских станций в Тихом океане, соответственно адмирала Сеймура и контр-адмирала Гамелена.
В итоге дело было улажено, и размеры возмещения определены.
Что же касается Марокко, то после бомбардирования Танжера, оккупации Могадора и победы при Исли от султана потребовали уже не только того, чего от него требовали раньше.
Мир был заключен на условиях, которые продиктовали мы; что же касается военных издержек, оплату которых оппозиция хотела возложить на марокканское правительство, то вопрос об этом даже не был поставлен, и г-н Гизо, проявляя возвышенное бескорыстие, заявил:
— Франция достаточно богата, чтобы оплатить свою славу.
Развязав себе руки со стороны Марокко, маршал Бюжо мог спокойно продолжать войну в Алжире.
В итоге 1844 год внес в записи своих побед:
экспедицию генерала Маре в Малую пустыню;
экспедицию герцога Омальского по захвату Бискры;
покорение Зибана и гор Ореса;
покорение кабилов;
покорение флиттов;
покорение шейха Туггурта.
Двадцать седьмого января того же 1844 года, в возрасте шестидесяти четырех лет, умер Шарль Нодье.
Нодье, автор «Жана Сбогара» и «Терезы Обер», был предтечей современной жанровой литературы во Франции, подобно тому как Вальтер Скотт являлся предтечей исторической литературы в Англии, а Купер — предтечей описательной и образной литературы в Америке.
LXXV
Благодаря уступкам, которые мы сделали Англии в Тихом океане и в Марокко, мир, так удачно названный миром любой ценой, был сохранен. Сохраняя его с таким упорством, король пренебрегал двумя опасностями: во-первых, он рисковал лишиться популярности, а во-вторых, что было опасностью более серьезной, он рисковал опорочить этот мир самим своим упорным желанием сохранить его.
В своей речи на открытии парламентской сессии 1845 года король заявил о сохранении добрых отношений с Англией, отметил развитие национальной промышленности и расширение внутренней и внешней торговли и сообщил о браке герцога Омальского с дочерью принца Салерно, дяди правящего короля Неаполя.
Так что, с грехом пополам, Луи Филипп привил ветви своего рода к монаршим домам Европы.
Состоявшаяся в Палате депутатов дискуссия по поводу приветственного обращения к королю разгорелась по двум вопросам:
о денежном возмещении миссионеру Причарду;
о выводе войск из Могадора без назначения денежного возмещения и даже ранее установленного срока.
В Палате открыто говорили, что денежного возмещения Причарду и вывода войск из Могадора потребовала Англия.
Однако по всем этим вопросам кабинет министров Гизо, которому даже своими победами предстояло вести монархию к гибели, получил поддержку большинства депутатов.
Во французском языке даже появилось новое слово, которым стали называть подобных снисходительных депутатов, всегда готовых поддержать единодушным голосованием любые действия министров, как правильные, так и дурные.
Их стали называть причардистами.
Второго мая г-н Тьер обратился к правительству с парламентским запросом по поводу религиозных конгрегаций.
Его замечания касались того, что конгрегация Иисуса, уничтоженная в 1763 году, была восстановлена Римской церковью в 1814 году; восстановленное таким образом, это общество вновь проникло во Францию. В годы Реставрации иезуиты вернулись во Францию вначале как частные лица, затем как религиозная община, и вскоре попытались захватить такую область, как воспитание молодежи; однако уже в те времена жаловаться на это стали так сильно, что в 1828 году правительству пришлось своими указами отнять у них право заниматься вопросами воспитания; тем не менее они остались во Франции, причем остались в качестве религиозной конгрегации. Сегодня, по словам г-на Тьера, эта конгрегация преуспевает и стала настолько мощной, что разделилась на две провинции — Лионскую и Парижскую; она насчитывает двадцать семь обителей, и численность ее членов, принесших обет, в пять или шесть раз больше признанной; ее скрытое существование сменилось существованием признанным и юридически засвидетельствованным. Так что эта организация существует вопреки законам страны.
Министр духовных дел признал справедливость утверждений г-на Тьера. Он подтвердил, что правительство имеет в качестве оружия против иезуитов несколько законов, посредством которых можно распустить их конгрегацию; но как раз из-за этого мощного оружия, находящегося в распоряжении кабинета министров, разумно проявлять беспокойство. К тому же хорошо ли выбран момент для того, чтобы спровоцировать какое-нибудь серьезное столкновение, и не окажемся ли мы, прибегнув к мерам подобной строгости, под угрозой религиозной войны? Нет, опасность еще не представляется настолько серьезной, чтобы пускать в ход такие меры. Но в тот день, когда иезуиты перейдут в государстве пределы отправления культа, право на которое предоставлено им в силу свободы вероисповеданий, в тот день, когда они станут внушать недоверие к правительству, в тот день, когда они хоть как-то поставят под сомнение общественную безопасность, правительство будет во всеоружии и воспользуется своим правом.
В итоге министр призвал депутатов отложить поднятый вопрос, и 3 мая подавляющим большинством голосов такая резолюция была принята.
Господина Тьера, уже давно слывшего политическим смутьяном, обвинили теперь и в религиозном смутьянстве.
Тем не менее нечто вроде глухого гула, напоминающего ту почти неощутимую дрожь, какая предшествует землетрясениям, заставляло людей дальновидных все время возвращаться к одним и тем же вопросам: предложению о запрете совместительства, предложению об избирательной правоспособности.
Предложение о запрете совместительства было представлено г-ном де Ремюза, которого определенно нельзя было обвинить во враждебности к правительству.
Господин Гизо воспротивился этому предложению, и оно даже не было поставлено на обсуждение.
Предложение об избирательной правоспособности было представлено г-ном Кремьё.
В штыки встреченное министром внутренних дел, оно было большинством в двадцать восемь голосов отклонено Палатой депутатов в результате открытого голосования.