Страница 32 из 130
Преследовать его дальше, особенно человеку, не знавшему местность, возможности больше не было.
К тому же цель Друэ состояла в том, чтобы попасть в Варенн до приезда туда королевской кареты, а сделать это, все время следуя по главной дороге, было невозможно.
В Варение король должен был застать подготовленную конную подставу и эскорт из шестидесяти вооруженных гусаров.
Конная подстава прибыла в Варенн 20 июня; за нее отвечал г-н де Шуазёль.
Гусары прибыли туда 21-го, опять-таки под предлогом, что им надлежит сопровождать обоз.
Подозрения, которые вызвало у городских властей прибытие конной подставы, только усилились после появления гусар; гусары были незамедлительно расквартированы в бывшем монастыре кордельеров, по эту сторону моста.
Командир гусар, г-н де Рёриг, молодой человек лет восемнадцати, поселился в доме какого-то горожанина, на той же стороне города.
Что же касается конной подставы, которую должны были разместить на ферме у въезда в Варенн со стороны Клермона, то по странной оплошности, одной из тех оплошностей, какие накладывают на великие события свой отпечаток, который мог бы показаться несерьезным, если бы он не был роковым, сменных лошадей разместили по другую сторону моста, то есть на краю города, противоположном тому, где рассчитывал обнаружить их король.
Утром 21 июня г-н де Буйе отправил своего второго сына, шевалье де Буйе, и г-на де Режкура, чьи мундиры были похожи на мундиры в полку Лозена, в Варенн, дав им четкие указания разместить конную подставу у въезда в город, то есть там, где, согласно договоренности, ее должен был найти король.
В любом случае, им следовало держать г-на де Буйе в курсе событий.
Молодые люди прибыли в Варенн и стали свидетелями царившего там брожения. Поскольку за ними наблюдали, они сочли разумным не предпринимать никаких перемещений до прибытия курьера, а так как курьер должен был опережать короля на два часа, они вполне располагали бы временем, чтобы в течение этих двух часов переместить конную подставу на четверть льё.
Что же касается г-на де Рёрига, то, как если бы его восемнадцать лет не вызывали большого доверия у их двадцати пяти лет, они не сочли нужным посвящать его в тайну и ограничились тем, что дали ему приказ держать солдат наготове, чтобы они могли выступить по первому сигналу.
Молодой командир не увидел в этом распоряжении ничего, кроме обычного приказа, и не придал ему никакого другого значения.
Все люди и в самом деле равны перед Господом, коль скоро судьбы королей зависят от подобных мелочей.
Людовик XVI прибыл в одиннадцать часов вечера. Король, превосходный инженер, король, проследивший по карте весь путь, город за городом, деревню за деревней, легко узнал указанный ему дом. Он приказал остановить кареты и осведомился, где находится конная подстава.
Однако хозяин дома не видел никакой конной подставы и ничего сообщить о ней не мог.
Тогда король приказал форейтору продолжить путь и въехать в верхний город.
Было одиннадцать часов вечера. Король спустился из кареты вместе с королевой: они надеялись расспросить каких-нибудь прохожих.
Однако прохожие им не встретились.
Тогда королева решилась постучать в двери двух или трех соседних домов, чтобы справиться о конной подставе. Но никто ничего не мог ей ответить.
Все объяснялось очень просто.
Верхний город не лежал на пути, по которому должен был проследовать король, и, следовательно, если и был шанс встретить какого-нибудь верного слугу или друга, то это могло произойти только в нижнем городе, на дороге, ведущей из Парижа к границе.
Пока король терял драгоценное время, Друэ добрался до Варенна; он въехал в нижний город и с облегчением вздохнул, узнав, что ни одна карета здесь не проезжала.
Он не терял ни минуты: напористость людей, нацеленных на разрушение, всегда чудовищна.
Вначале он бросился к прокурору коммуны.
Прокурор коммуны носил имя Сое. Это был фанатичный сторонник Революции. Друэ таким его и знал.
Было предопределено свыше, что короля арестуют и что Варенн, получив роковую известность, войдет в историю.
Прокурор коммуны тотчас же отдал приказы.
Национальной гвардии следовало собраться и окружить монастырь кордельеров, где были расквартированы шестьдесят гусаров.
Затем по всем направлениям были разосланы курьеры, чтобы трубить сбор и бить набат.
Все вооруженные силы, какие удалось бы собрать, должны были двинуться на Варенн.
Двум гонцам надлежало добраться до Вердена и Седана.
Тем временем Друэ отыскал друга, столь же горячего в деле, как и он: в ту пору этого друга звали Бийо. Однако позднее ему предстояло носить имя Бийо-Варенн.
С помощью нескольких надежных людей они вместе принялись перегораживать мост; для этого сгодились две или три большие повозки.
Перегородив мост, Друэ, Бийо и их товарищи засели в засаду под арочным сводом, где обязательно должен был проехать король.
Они были вооружены ружьями и пистолетами.
Все это они проделали настолько бесшумно и так скрытно, что ни офицеры, ни гусары, ни посланцы г-на де Буйе ничего не узнали.
Затем, с колотящимися сердцами, они стали ждать.
XIII
Тревога королевы. — Паспорта. — Королю предлагают отдохнуть в доме прокурора. — Лавка бакалейщика. — Сигнал сбора и гул набата. — Допрос. — «Я король». — Господин де Гогела встречается с королем. — «Да здравствует нация!» — Пистолетный выстрел. — Рискованное предложение бежать. — Размышления королевы. — Нерешительность короля. — В Национальное собрание посылают курьера. — Гогела и Друэ. — Плачевное положение короля. — Королева подавляет свою гордость. — Людская волна. — Господин Делон. — Король показывается народу. — Бабушка г-на Соса. — Седые волосы. — Что в это время происходит в Париже.
Они находились в засаде не более десяти минут, как вдруг послышался грохот катящейся кареты. Никто из пяти или шести притаившихся людей не произнес ни слова. Карета приближалась; наконец, она въехала под свод.
Лишь тогда они поднялись.
Форейтор был вынужден резко осадить лошадей, и это встревожило королеву; она высунула голову в окно и спросила, почему остановили карету.
— Нужно проверить паспорта, — ответил Друэ.
— И где это происходит? — поинтересовалась королева.
— В муниципалитете. Теперь развелось много дурных французов, которые покидают Францию, и нужно хотя бы удостоверяться, в порядке ли у них документы.
Друэ не произнес более ни слова, но сказанного было вполне достаточно для того, чтобы вселить страх в души беглецов. Приказание, как видим, было довольно грубым; кроме того, с обеих сторон на двери кареты были угрожающе нацелены заряженные ружья.
Какую-то минуту именитые путешественники пребывали в нерешительности. В этот миг, по словам Вебера, Друэ поднял руку на короля.
— Ну хорошо, идемте, — сказал тот.
Людовик XVI надеялся, что все это было чистой случайностью и его не узнали.
Путешественников препроводили к дому Соса.
Вначале Сое утвердил короля в его надеждах. Складывалось впечатление, что прокурор принимал каждого из беглецов за того, кем тот желал казаться; он изучил предъявленные ими паспорта и как будто счел их вполне исправными, однако обратил внимание путешественников на то, что в Варение нет почтовой станции и что лошади, проделавшие путь из Клермона, не в состоянии пробежать без отдыха два перегона подряд, а поскольку отдых не может длиться менее получаса, он попросил своих собеседников пойти к нему и отдохнуть в его доме, где, возможно, им будет и не очень удобно, но все же лучше, чем в карете.
Отказаться от приглашения было невозможно. Вся королевская семья покинула карету и вошла в дом прокурора коммуны.
Дверь в находившийся на первом этаже зал, куда их пригласили войти, осталась открытой, и это позволяло видеть оттуда все, что происходило на улице, а с улицы видеть все, что происходило в зале.