Страница 44 из 146
Правда, все эти суммы исчислялись в банковских билетах, но билеты признавались тогда наличными деньгами; и заметьте, что первые, прежние акции, именовавшиеся Западными и стоившие всего двести франков, торговались вдвое дороже новых, то есть по две или три тысячи экю, что было огромной прибылью, даже если вы не делали ничего, кроме того что позволяли времени спокойно течь.
Однако существовал способ получать еще большую прибыль: он состоял в том, чтобы покупать акции, когда они торговались дешевле (ибо цена акций постоянно менялась по воле Всеобщего банка и крупных коммерсантов) и продавать их, когда они снова дорожали. К примеру, я купил сегодня десять акций по цене на сто процентов выше первого платежа (то есть дороже на пятьсот ливров), а на другой день продал их по цене на сто двадцать процентов выше первоначальной (то есть дороже на шестьсот ливров). Таким образом, на десяти акциях я заработал в один миг тысячу ливров. А поскольку те, кто разбирался в подобной торговле, в течение одного дня покупали и продавали по нескольку сотен акций, то за один месяц они зарабатывали в совокупности по нескольку сотен миллионов экю; это привело к тому, что на глазах у всех за необычайно короткие сроки возникали огромные состояния, исчислявшиеся тридцатью, сорока, шестьюдесятью или восьмьюдесятью миллионами; поскольку эти миллионы доставались легко, на них за любую цену покупали имения, дома, драгоценности и прочее дорогое движимое имущество, ну а самые умные изымали наличные деньги из банка и прятали под землей, чтобы вынуть их оттуда в случае надобности; но, поскольку хороший капитал горячит кровь и наполняет сердце радостью, нашлось совсем немного тех, кто не выставлял наружу свое богатство и не давал знать о нем то ли покупкой поместий, то ли щедрыми подарками. Регент дарил своим любовницам фартуки, наполненные банковскими билетами.
Однако самыми умными их всех, кто разбирался в этом деле, были иностранцы: заработав на обмене и увеличении цены акций, они шли со своими банковскими билетами в банк, уносили оттуда звонкую монету и, нагруженные ею, возвращались в свои страны, оставив французов, а в особенности парижан, с их бесполезными бумажными деньгами; это было огромным несчастьем для Французского государства, равно как и для Всеобщего банка, который вновь задумался о возможности оказаться сорванным; в конце концов это и стало причиной его краха, ибо, когда Ло заметил, что происходит, у него уже не было времени исправлять сложившееся положение, и это вынудило его принять жесткие решения, вследствие чего все оказались обворованы.
Пока же, пользуясь безумием парижан, Ло выставлял напоказ чудеса Миссисипи, края, известного под названием Флорида; он сделал все для того, чтобы Флорида прослыла новоявленной землей обетованной, и, как говорили, вырвал ее из рук Кроза, которому даровал ее король; он сделал ее главным местопребыванием новой власти, откуда все, кто намеревался купить в тех краях земли, населить их людьми и возделывать, могли извлекать богатства, владея там небольшими местностями. И потому он стал давать в аренду земли в этом краю, который, по его словам, был в три или четыре раза больше Франции, отличался благоприятным климатом, орошался огромным числом больших и малых рек, самой известной и самой величественной из которых была река Миссисипи, давшая имя всему краю.
Эта река, которая текла с севера Новой Франции и, проделав путь в пятьсот или шестьсот льё, впадала в Мексиканский залив, считалась весьма пригодной для ведения крупной торговли и сообщения северных земель с южными землями — края, занятого в тех широтах французами наряду с Антилами, Сан-Доминго и другими владениями, которые со временем могли бы облегчить торговлю с Гаваной, Мексикой и прочими испанскими землями, и сделать это тем легче, что король Испании был принцем династии Бурбонов, вполне способным в один прекрасный день стать нашим другом, хотя регент и объявил ему в том году войну. В глазах людей прозорливых такой замысел не был лишен определенного смысла. Чтобы прийти к конечной цели этого плана было еще легче, Ло и созданная им компания решили воспользоваться начавшейся войной и отняли у испанцев Пенсаколу, единственный порт вблизи берегов Миссисипи, поскольку устье этой реки, наполовину засыпанное песками, не позволяло входить в него крупным кораблям. Порт Пенсакола должен был стать пакгаузом для флота и товаров Французской компании, которая, постоянно держа в этом месте значительное число военных кораблей, являла бы собой грозную силу для соседей и иноземцев. Ко всеобщему сведению объявлялось, что земли эти по природе своей изобилуют шелковичными червями, что их можно там разводить и, таким образом, обходиться без заграничных шелков; что там имеются различные руды металлов, особенно олова и меди, но также и золота и серебра; это не вполне отвечало действительности, но, тем не менее, было правдой, что племена Новой Мексики и соседние с ними, приходя торговать с иллинойсами, племенами Новой Франции, приносили туда эти металлы в немалом количестве; они приносили бы их и больше, если бы этим людям предлагали интересные товары, отвечающие их вкусам. Табак, кофе, лен и конопля могли бы обильно произрастать на этой распаханной целине; бескрайние леса могли бы обеспечить древесиной постройку кораблей в данном краю и даже во Франции; короче, используя труд местных дикарей, землевладельцы могли бы получать огромные прибыли. Чтобы добиться денежного успеха, француз, падкий на наживу, не считается ни с трудами, ни с опасностями; однако он хочет немедленно получить награду за свой труд, чтобы пользоваться ею, и редко тревожится о будущем и о потомстве. Когда эти мнимые богатства разожгли алчность нации, Ло предложил продажу тамошних земель, и вот в чем заключалось сделанное им предложение, которое должно было сделать ее более легкой. Он продавал одно квадратное льё за три тысячи ливров и брал на себя обязательство поставлять черных рабов в количестве, достаточном для обработки земли, однако землевладелец сам должен был посылать туда других поселенцев, чтобы учредить там колонию и управлять ею. Что же касается компании Миссисипи, то она обеспечивала лишь перевозку и брала на себя издержки тех людей, которых туда посылали, равно как и негров, которых она должна была поставить.
В итоге все эти дальние края были пущены в продажу, и наши славные парижане, заимевшие большое число банковских билетов или уже не знавшие, что делать с бумажными деньгами, которые они получили в качестве возмещения от своих должников, целыми квадратными льё скупали эти неведомые земли, полагаясь на рассказы об их превосходном местоположении и уже воображая себя могущественными князьями или знатными вельможами.
Было занятно видеть, как они бежали сломя голову, чтобы попасть в списки покупателей; два или три квадратных льё казались им богатейшим и превосходнейшим поместьем; попадались покупатели, которые приобретали от десяти до ста квадратных льё, что в итоге составляло крупную провинцию, и тратили на это сумму, весьма незначительную для тех, кто заработал столько миллионов и кто на мгновение уже представлял себя наследственным монархом на другом краю света, тогда как здесь он впадал в нищету!
Теперь известно, что первоначальные замыслы Ло могли бы иметь удачное и полезное завершение, если бы он ограничился выпуском банковских билетов в объеме одного миллиарда двухсот миллионов ливров, не увеличил бы настолько число акций и не поднял бы их стоимость так высоко. Имей этот иностранец добрые намерения, он придал бы своей системе ее естественные пределы. Он был в достаточной степени наделен умом, чтобы видеть, что это бескрайнее изобилие бумажных денег, которые он вбросил во Французское королевство и количество которых достигло восьми или девяти миллиардов ливров, в конечном счете неизбежно разорит государство (которое он к тому же понемногу обирал), как бы богато оно ни было имевшимся у него золотом и серебром, ибо заграница не брала бумажные деньги в уплату за то, что Франция была должна ей или покупала у нее, в то время как сама она платила нам или отдавала за покупки во Франции наши бумажные деньги, в чем мы не могли отказать ей в силу наших законов.