Страница 112 из 192
Начнем мы с того, что известно достоверно, то есть с чисел и дат, которые предоставляет нам история, а от фактов перейдем к догадкам и предположениям.
Между 2 марта 1680 года и 1 сентября 1681 года, хотя ни день, ни месяц этого события указать точно невозможно, человек в железной маске появился в Пиньероле. Вскоре г-н де Сен-Мар, комендант этой крепости, получил назначение в крепость Экзиль и увез туда с собой своего узника. В 1687 году его назначили комендантом островов Сент-Маргерит, и за ним последовал туда несчастный заключенный, чьей тенью он был обречен оставаться. Сохранилось адресованное Лувуа письмо г-на де Сен-Мара, датированное 20 января 1687 года, где, между прочим, говорится:
«Охрана моего узника будет обеспечена так тщательно, что я могу ручаться Вам за ее полную надежность».
Господин де Сен-Мар явно придавал охране этого узника огромное значение, на что указывает приведенная нами выдержка из его письма. И потому он соорудил специально для него образцовую тюрьму; по словам Пиганьоля де Ла Форса, она освещалась единственным окном, обращенным к морю и пробитым на высоте пятнадцати футов от дозорного пути. Помимо обычной решетки, это окно было забрано тремя рядами железных прутьев.
Господин де Сен-Мар редко заходил в камеру своего узника, ибо ему приходилось закрывать за собой дверь, и он опасался, что какой-нибудь любопытный будет подслушивать у этой двери. Так что обычно он становился на пороге. Заняв такое положение, он мог, продолжая беседу с узником, следить за тем, не приближается ли кто-нибудь с того или другого конца коридора. Тем не менее как-то раз во время такой беседы сын одного из друзей г-на де Сен-Мара, приехавший погостить несколько дней на острове, стал искать коменданта, чтобы попросить у него разрешения взять лодку для переправы на берег, и, попав в ходе этих поисков в коридор, издалека увидел, что г-н де Сен-Мар стоит на пороге какой-то камеры. По-видимому, разговор между узником и комендантом был весьма оживленным, ибо г-н де Сен-Мар не слышал шагов юноши, пока тот не оказался совсем близко к нему. Заметив его, он поспешно ринулся назад, запер дверь и, побледнев, спросил юношу, видел ли и слышал ли тот что-нибудь. Вместо ответа молодой человек наглядно доказал ему, что с того места, где он оказался, увидеть или услышать что-либо было совершенно невозможно. Лишь тогда г-н де Сен-Мар немного успокоился; тем не менее он потребовал, чтобы молодой человек в тот же день покинул острова Сент-Маргерит, и в письме его отцу, объясняя причину столь внезапного отъезда, написал:
«Эта оплошность могла обойтись Вашему сыну очень дорого, и я спешу отправить его домой, опасаясь, что он может совершить еще какой-нибудь неосторожный поступок».
Понятно, что желание узника сбежать из тюрьмы было ничуть не меньше страха г-на де Сен-Мара, что тому это удастся. Было предпринято несколько попыток бегства; одна из них известна нам во всех подробностях.
Однажды Железная маска, которому подавали еду на серебре, нацарапал гвоздем несколько строк на серебряном блюде и бросил его через оконную решетку. Какой-то рыбак подобрал его на берегу моря и, вполне здраво рассудив, что серебряная посуда может взяться только из крепости, принес его коменданту. Господин де Сен-Мар осмотрел блюдо и с ужасом прочитал нацарапанную на нем надпись.
— Вы прочли, что тут написано? — спросил он рыбака, показывая ему эту надпись.
— Я не умею читать, — ответил рыбак.
— А побывало это блюдо в руках у кого-либо другого? — продолжал расспрашивать его г-н де Сен-Мар.
— Нет, я только что нашел его и тут же понес вашему сиятельству, спрятав под курткой, ибо боялся, что меня примут за вора.
Господин де Сен-Мар на мгновение задумался, а потом жестом отпустил рыбака, сказав ему напоследок:
— Ступайте! Вам повезло, что вы не умеете читать!
Какое-то время спустя произошла весьма похожая история, главному действующему лицу которой, однако, посчастливилось куда меньше.
Подручный хирурга, купаясь около крепости, увидел, что на волнах колышется нечто белое. Он подплыл к нему, вытащил на берег и осмотрел. Это была рубашка тончайшего полотна, на которой, за отсутствием бумаги, смесью из сажи с водой вместо чернил и отточенной, как перо, куриной косточкой узник описал всю свою историю. Подручный хирурга поспешил отнести эту рубашку коменданту. Господин де Сен-Мар задал ему тот же вопрос, с каким прежде обращался к рыбаку. Малый ответил, что читать-то он умеет, но, полагая что в написанных на полотне строках может содержаться какая-нибудь государственная тайна, не решился бросить на них взгляд. Господин де Сен-Мар отпустил его, не сказав ему ни слова, но наутро несчастного парня нашли в постели мертвым.
У Железной маски был лакей, который прислуживал ему. Этот лакей тоже находился в заключении, и за ним надзирали столь же строго. Когда он скончался, на его место пришла наниматься одна бедная женщина. Но, когда г-н де Сен-Мар уведомил ее, что, если она желает занять это место, ей придется навеки поселиться в тюрьме, где находится ее будущий хозяин, и что ей будет навсегда запрещено видеться с мужем и детьми, она отказалась принять эти условия и удалилась.
В 1689 году г-н де Сен-Мар получил приказ перевезти узника в Бастилию. Понятно, что для поездки длиной в двести сорок льё были приняты усиленные меры предосторожности. Человека в железной маске посадили в крытые дорожные носилки, которые следовали за каретой г-на де Сен-Мара и были окружены несколькими верховыми, имевшими приказ стрелять в узника, если он заговорит или предпримет хоть малейшую попытку к бегству. По пути г-н де Сен-Мар остановился на сутки в своем поместье, которое называлось Пальто. Ужин был подан в нижнем зале, выходившем окнами во двор. Через эти окна можно было увидеть, как ужинают комендант и узник. Однако человек в железной маске сидел спиной к окнам. Он был высокого роста, одет в темное платье и ел, не снимая маски, из-под которой сзади выбивались пряди седых волос. Господин де Сен-Мар сидел напротив, и справа и слева от его тарелки лежало по пистолету. Прислуживал за столом только один лакей, который всякий раз, входя в зал или выходя из него, закрывал за собой дверь на два оборота ключа.
С наступлением ночи г-н де Сен-Мар приказал постелить себе на походной койке, поставленной поперек двери в той же комнате, где ночевал узник. На другой день, на рассвете, они снова отправились в путь, соблюдая все те же предосторожности. Наконец, 18 сентября 1698 года, в три часа пополудни, узник и его конвой прибыли в Бастилию.
Человека в железной маске тотчас же отвели в башню Ла-Базиньер, где он оставался до ночи. Когда же наступила ночь, г-н Дюжонка, занимавший тогда должность коменданта крепости, сам препроводил его в башню Ла-Бертодьер, в третью камеру, которая, как отмечено в дневнике г-на Дюжонка, была обставлена всем необходимым для удобства арестованного. Господину Розаржу, прибывшему с островов Сент-Маргерит вместе с г-ном де Сен-Маром, было поручено прислуживать узнику и заботиться о нем; еду узнику доставляли от стола коменданта.
Однако, помня, без сомнения, о рубашке, найденной на берегу моря, комендант сам прислуживал за столом узнику и сам после трапезы уносил столовое белье. Вдобавок несчастному заключенному строжайше запретили говорить с кем-либо, а также открывать в присутствии кого бы то ни было замок своей маски. В случае, если бы он решился преступить любой из этих запертое, часовым было приказано стрелять в него.
Так несчастный узник содержался в Бастилии вплоть до 19 ноября 1703 года. В этот день в уже упоминавшемся дневнике появилась следующая запись:
«Неизвестный узник, всегда носивший черную бархатную маску, вчера после обедни почувствовал себя плохо и умер сегодня в десять часов вечера, не испытав никакой тяжелой болезни. Господин Жиро, наш капеллан, принял у него вчера исповедь. Умер он так внезапно, что не успел причаститься, но наш капеллан напутствовал его за мгновение до кончины. Его похоронили во вторник 20 ноября в четыре часа пополудни на кладбище Сен-Поль в нашем приходе; похороны обошлись в сорок ливров».