Карл Смелый. Жанна д’Арк

При этих словах капитан, пробывший в Домреми гораздо больше, чем он рассчитывал, пришпорил свою лошадь и пустился крупной рысью по дороге, ведущей в Вокулёр; за ним следовали двое его слуг, а вслед им слы­шались благословения всех крестьян, не сводивших глаз со всадника, пока он не скрылся из виду.

Когда же он исчез за горизонтом, Жак обернулся, чтобы отчитать Жанну за непомерную смелость, которую она проявила; однако он тщетно звал ее и искал: Жанны там больше не было, и никто из крестьян, следивших за отъездом сира де Бодрикура, не заметил, в какую сто­рону ушла девушка.

II. ГОЛОСА

И в самом деле, как только Жанна увидела, что рыцарь готовится к отъезду, она вышла из толпы, теснившейся вокруг него, и тем же медленным и спокойным шагом, каким она пришла, стала удаляться по дороге, ведущей в Нёшато, явно не обращая внимания на то, что земля, как мы уже говорили, была на два дюйма покрыта снегом.

Дело в том, что эта странная девушка, историю кото­рой мы решили написать, ни в чем не походила на своих подруг; вещие знаки, предшествовавшие ее рождению, детству и отрочеству, сопровождавшие их или шедшие за ними следом, в глазах окружающих ясно указывали на нее как на избранницу Бога: тогда это говорили о ней с оттенком сомнения, а позднее повторяли с признатель­ностью и верой.

Жанна, или, скорее, Жаннетта, как ее тогда чаще называли, родилась в Домреми, в небольшой очарова­тельной долине, орошаемой Маасом и расположенной между городами Нёшато и Вокулёр. Ее отец Жак д’Арк и мать Изабелла Роме были известны своей строгой поря­дочностью и пользовались безукоризненной репутацией. Ночь, в которую она родилась и которая пришлась на праздник Богоявления 1412 года от Рождества Христова, так что в тот день, с какого начинается наше повество­вание, ей исполнилось ровно семнадцать лет, была одной из тех праздничных ночей, какие небо иногда ниспосы­лает на землю: хотя обычно в это время года бывает холодно и дождливо, в тот вечер подул тихий ветерок, наполненный теми сладостными ароматами, какие вды­хают в майских сумерках. Поскольку это чудо проявило себя в конце праздничного дня, каждый пожелал вос­пользоваться подобным нежданным благодеянием, и жители деревни по большей части стояли у своих дверей, когда около полуночи показалось, что одна звезда отде­лилась от неба и, прочертив в воздухе сверкающую линию света, упала на дом Жака д’Арка. В то же самое время, хлопая крыльями и издавая незнакомые звуки, запели петухи, хотя час, когда они привыкли петь, еще не насту­пил, и каждый житель деревни ощутил себя, сам не зная почему, охваченным столь сильной радостью, что все стали бегать по улицам, спрашивая друг друга, что же произошло на небе или на земле, наполнив таким лико­ванием их сердца. Среди них был один старый пастух, известный тем, что он часто произносил предсказания, которые сбывались, и пользовавшийся славой человека сведущего не только в Домреми, но и на десять льё вокруг; и вот этот старый пастух, отвечая на обращенные к нему вопросы, промолвил: «Три блудницы погубили Францию[30], одна девственница спасет ее». На эти слова обратили тем большее внимание, что они соответство­вали старинному пророчеству Мерлина, изложенному в следующих выражениях:

Descendet virgo dorsum Sagittarii

Et flores virgineos obscultabit.[31]

И все кричали «Ноэль!» в ожидании какого-то важного события.

На следующий день стало известно, что ровно в пол­ночь Изабелла Роме, жена Жака д'Арка, родила дочь.

На следующий день эта девочка была крещена под именем Жанна. Священника, крестившего ее, звали Нине. У нее было два крестных отца и две крестные матери. Крестных отцов звали Жан Барен и Жан Ленг, а крестных матерей — Жанна и Агнесса.

Несмотря на все признаки предопределения свыше, которыми было отмечено ее рождение, детство Жанны ничем не отличалось от детства других детей; когда девочке исполнилось семь лет, родители поручили ей охранять стадо, как это было заведено у крестьян. Вна­чале никто не обращал внимания на то, что у Жанны никогда не пропадало ни одной овцы, ни одного барана, но позднее это заметили. Когда какой-нибудь ягненок терялся, Жанна просто звала его по имени, которое она сама ему и дала, и ягненок тотчас возвращался. Когда из лесу выходил волк, она просто шла навстречу ему со своим пастушеским посохом, с простой веткой или даже с цветком, и волк тотчас возвращался в лес, из которого он вышел. И, наконец, когда она находилась в отцовском доме, там никогда не случалось никакого несчастья, а если эта родовая хижина и становилась свидетелем какого-нибудь неприятного происшествия, то, как вспо­минали позднее, такое всегда случалось в отсутствие Жанны. Так, сопровождаемая Божьим благословением на каждом своем шагу, Жанна достигла двенадцатилетнего возраста, но ее будущее предназначение пока ни в чем не проявлялось.

Однажды, когда она вместе с несколькими подруж­ками охраняла стадо на лугу между Домреми и Нёшато, девочки предложили собрать все вместе букет цветов и, устроив между собой соревнование в беге, сделать этот букет наградой победительнице. Жанна согласилась на это предложение и стала вместе с другими собирать цветы для букета, а затем, прежде чем все бросились бежать, чтобы выяснить, кто его завоюет, она дала обет святой Екатерине, пообещав возложить букет к ней на алтарь в случае своей победы; едва Жанна успела дать обет, как был подан сигнал для бега и девочки, словно стая горлиц, устремились вперед; но вскоре Жанна обо­гнала всех своих подружек: она мчалась с такой скоро­стью, что ее ноги едва касались земли, и та девочка, которая бежала вслед за ней, через сто шагов обескура­женно остановилась и воскликнула: «Жаннетта! Жан­нетта! Ты не бежишь по земле, как все мы, а летишь по воздуху, как птица!» И в самом деле, девочка, сама не зная, как и почему, почувствовала, что она поднялась в воздух и летит, как это иногда бывает во сне; пролетев таким образом над самой землей, она достигла цели и подобрала букет; но, подняв голову, она увидела стоя­вшего рядом незнакомого ей красивого юношу, с улыб­кой смотревшего на нее. «Жанна, — сказал он ей, — бегите быстрее домой, ибо вашей матери нужна ваша помощь». Полагая, что молодой человек был каким-то парнем из Нёшато, которому ее мать или братья пору­чили передать ей это сообщение, девочка оставила свое стадо на попечение одной из подружек и поспешно вер­нулась домой; но едва она показалась на пороге, как мать спросила ее, почему она вернулась раньше времени, откуда она пришла и почему бросила свое стадо. «Но разве вы не звали меня?» — спросила Жанна. «Нет», — ответила мать. Тогда Жанна отправилась в церковь, дабы возложить свой букет на алтарь святой Екатерины, и, чтобы не идти вдоль всей улицы и сократить путь, пошла туда через сад, прилегавший к отцовскому дому; но, как только она вступила в сад, справа от нее, со стороны церкви, послышался голос; Жанна подняла голову и уви­дела на небе сияющее облако, из которого раздавался голос: «Жанна, ты рождена для того, чтобы совершить чудесные дела, ибо ты девственница, избранная Госпо­дом для того, чтобы восстановить на престоле короля Карла; переодетая в мужское платье, ты возьмешься за оружие, станешь военачальником и все в королевстве будет делаться по твоему совету». Произнеся эти слова, голос умолк, после чего облако исчезло, а девочка, оне­мев, застыла неподвижно, напуганная подобным чудом.

Намного позднее, когда Жанна уже исполнит свою миссию, все обратят внимание на то, что это первое видение было явлено ей 17 августа 1424 года, то есть в тот самый день, когда произошла битва при Вернее, в которой погибли граф Дуглас и его сын мессир Джеймс; граф Бьюкен; граф д’Омаль, Жан де Аркур; граф де Тон- нер, граф де Вантадур, сир де Рош-Барон, сир де Гамаш и так много других верных и благородных рыцарей, что эта битва считалась столь же роковой для французской знати, как битвы при Креси, Пуатье и Азенкуре.

Тем временем Жанна пришла в себя и, вспомнив о своем покинутом стаде, вернулась на луг: стадо само собралось и поджидало ее под прекрасным майским деревом, которое называли Дамским деревом, или дере­вом Фей, поскольку крестьяне, порой возвращавшиеся домой ночью, утверждали, что они видели, как под ним танцуют длинные женские фигуры в белом, которые вся­кий раз, когда к ним приближались, исчезали в воздухе или терялись в тумане. В числе тех, кто утверждал, будто замечал там такие видения, была и одна из теток Жанны, но сама Жанна, хотя она много раз танцевала под этим деревом, а еще чаще пела под ним со своими подруж­ками, никогда не видела там ничего подобного. Дерево это росло напротив леса, именовавшегося Дубовой рощей, возле источника, к которому приходило очень много несчастных людей, страдавших лихорадкой: оно было одним из самых прекрасных деревьев на свете и, обязанное своей широкой известностью всем этим рас­сказам, принадлежало г-ну Пьеру де Больмону, сеньору де Домреми.