Карл Смелый. Жанна д’Арк

Шарль де Мелён обнародовал старые королевские указы, касающиеся охраны города; был восстановлен ночной дозор; уличные цепи, которых горожане лиши­лись при Карле VI, были починены и приведены в исправное состояние.

Людовик XI направил послание жителям столицы: он благодарил их за верность, хотя они еще не доказали ее на деле; он заявил им, что Париж — это город, который он любит более всего на свете, и известил их, что именно туда он пошлет рожать королеву.

В то же самое время все проповедники прославляли короля.

Блестящая кампания, только что проделанная им, и артиллерия Жана Бюро, которой ничто не могло проти­востоять, занимали главное место в молитвах проповед­ников. Духовенство не очень-то жаловало Людовика XI.

Граф де Шароле и граф де Сен-Поль находились в Сен-Дени.

Как-то раз они решили вступить в переговоры с метром Жаном де Попенкуром, сеньором де Сарселем, и метром Пьером л’Орфевром, которые командовали стражей у ворот Сен-Дени, и попросить провизию для бургундцев, однако оба командира отказались вести разговор с ними и при первых же враждебных действиях бургундцев открыли по ним огонь.

Граф ждал принцев: ему не было известно, что они потерпели поражение и покорились королю.

Он называл себя наместником герцога Беррийского, брата короля, и от имени герцога Беррийского всюду на своем пути отменял подати и пошлины, а в Ланьи открыл соляные амбары и сжег записи налоговых сборов.

Внезапно граф де Шароле узнал, что король вновь одержал победу и намерен дать ему бой. Он тотчас пере­шел Сену по мосту Сен-Клу и двинулся навстречу своему противнику, чтобы помешать ему войти в Париж.

Затем он стал поджидать герцога Бретонского и гер­цога Беррийского, шедших через Анжу, и, направившись в сторону Фонтенбло, приблизился к ним на несколько переходов.

Людовик двинул вперед герцога Менского, приказав ему помешать проходу двух союзников; однако герцог Менский счел, что он недостаточно силен, чтобы пере­резать им дорогу: он пропустил их в сторону Шартра, а сам решил идти на соединение с королем в Божанси.

Что было делать королю? Идти на герцога Бретон­ского? Идти на графа де Шароле?

Его мнение заключалось в том, чтобы войти в Париж, не вступая в бой ни с тем, ни с другим, но, каким бы хорошим стратегом он ни был, казалось маловероятным, что ему удастся выполнить этот маневр.

Сир де Брезе полагал, что бретонцев разбить легче, чем солдат герцога Бургундского, и потому он придержи­вался мнения, что королю следует атаковать бретонцев. К этому он добавил, что в их рядах находятся сир де Лоэак, сир де Бюэй и граф де Дюнуа, которые прежде верно служили королю Карлу VII и теперь, без сомне­ния, не осмелятся сражаться с его сыном.

— Но вы-то, — рассмеялся король, — вы-то, сенешаль, прежде подписали договор об учреждении Лиги Обще­ственного блага!

— Ба! — рассмеялся тот в свою очередь. — Они рас­полагают моей подписью, это правда, государь, но вы ведь располагаете моей особой.

— Послушайте, сенешаль, — обратился к нему ко­роль, — стало быть, вы боитесь, раз вы советуете мне избежать сражения с графом де Шароле?

— Вовсе нет, государь, — ответил Брезе, — и я докажу это при первой же возможности.

— Что ж, — произнес король, — тогда смело идем на Париж!

Так что Людовик XI проявил себя более решительным, чем военные!

Напротив, граф де Шароле, оказавшись в одиночестве и видя, что бретонцы не торопятся прийти, был вовсе не прочь избежать сражения; однако не так обстояло дело с графом де Сен-Полем, который жаждал стать коннета­блем.

Четырнадцатого июля король пишет в Париж, что он прибудет туда 16-го, и приказывает Шарлю де Мелену, своему главному наместнику, направить ему с маршалом де Руо двести копейщиков. Затем он продолжает путь.

Утром 16-го король был уже в Шартре: он ехал всю ночь.

Прибыв туда, он узнал, что армия графа де Шароле находится в Монлери.

VIII. СРАЖЕНИЕ ПРИ МОНЛЕРИ

Людовик XI доверил свой авангард сиру де Брезе, кото­рому следовало лишь разведать силы противника.

То ли упрек короля раззадорил его, то ли этот преда­тель решился предать еще раз, но он заявил:

— Я приближусь к ним настолько близко, что вряд ли кто-нибудь окажется способен разнять французов и бур­гундцев.

Когда об этом высказывании донесли Людовику XI, он нахмурил брови и вполголоса отдал несколько распоря­жений.

Людовик не хотел ввязываться в бой, пока не подойдет ожидавшееся подкрепление.

Однако обстоятельства ему уже не подчинялись. Вопреки его приказу, Брезе со своим авангардом бро­сился в атаку и в первом же столкновении пал мерт­вым.

— Это суд Божий! — промолвил Людовик XI.

Авангард оказался смят.

Король встал во главе своего отряда и храбро ринулся вперед.

Столкнувшись с Сен-Полем, он опрокинул его, но, на счастье Сен-Поля, в пределах его досягаемости оказался лес, куда он и углубился.

В это время лучники укрылись позади острого часто­кола и обозных телег и, откупорив две бочки бургунд­ского вина, которое им подвезли, подкрепились для хра­брости.

Узнав, как складывается бой, граф де Шароле какое-то время пребывал в нерешительности и для начала послал на помощь графу де Сен-Полю бастарда Бургундского.

Но идти ли в наступление ему самому? Ведь вводить в бой сразу все силы было опасно: сир де Руо, вышедший из Парижа, вполне мог взять его армию в клещи.

Однако в эту минуту появился сир де Конте.

— Тревога, ваша светлость! — воскликнул он. — Тре­вога! Если вы хотите выиграть сражение, вам надо пото­ропиться: французы прибывают один за другим, число их растет на глазах, время не терпит!

Граф де Шароле более не колебался; однако, придер­живаясь крайностей во всем, он, вместо того чтобы дать своим рыцарям возможность перевести на полпути дух, без остановки повел их на французов; продвигаясь через зеленые хлеба и поля, засеянные бобами, его воины при­были на место крайне усталыми.

Подъехав к деревне Монлери, они подожгли ее. Ветер гнал огонь и дым в сторону французов, и те дрогнули; король и его люди вынуждены были отступить.

Людовик XI остановился на возвышенности, но граф, увлеченный преследованием беглецов, пронесся мимо.

Тогда король попытался отыскать свой арьергард, на­ходившийся под командованием герцога Менского, но тот увел его.

Все кругом так или иначе предавали короля.

А ведь герцогу Менскому было заплачено вперед: ко­роль подарил ему владения Дюнуа.

Скажем попутно, что большинство этих людей весьма дурно выглядели в глазах современников, которые плохо судят о великих умах, видя их с чересчур близкого рас­стояния.

Граф де Шароле, продолжая гнать перед собою бегле­цов, отдалился от Монлери на пол-льё.

Заметив, как опрометчиво поступил граф, король попытался перерезать ему дорогу.

Еще пятьсот шагов, и граф оказался бы на краю гибели.

Он попытался галопом вернуться назад, но ему нужно было пробиться сквозь ряды врагов; его узнали, и кон­ные латники нападали на него со всех сторон. Какой-то пеший воин колом ударил его в грудь, погнув ему кирасу.

Оказавшись перед замком, где он рассчитывал укрыться, граф увидел, что здание охраняется лучниками короля. Он повернул налево, чтобы выехать на равнину, но человек двадцать конников бросились в погоню за ним; ему нанесли удар мечом, попавший в стык кирасы и шлема, который был плохо пристегнут оруженосцами. Один из латников уже протянул к нему руку и восклик­нул:

— Ваша светлость, я вас узнал! Сдавайтесь, не вынуж­дайте вас убивать!

К счастью, сын графского лекаря, звавшийся, по сло­вам одних, Жаном Каде, а по словам других, Робером Коттеро, бросился между Карлом и теми, кто его пре­следовал, и спас его.

В эту минуту, опять-таки к счастью, появился бастард Бургундский со своими людьми и тридцатью лучниками, собравшимися под его знаменем. Древко этого знамени столько раз рубили мечом, что оно стало не длиннее фута.