Страница 6 из 131
Я поспешил занять приготовленное мне место на балконе синьора Финци. Мгновение спустя в лоджии Сан Паоло, изящном портике, возведенном Брунеллески напротив церкви Санта Мария Новелла, появились великий герцог и весь его двор; затем с улицы Борго Оньиссанти выехали десятка два всадников, возвещая о прибытии состязающихся. И почти сразу же на площадь выехали крупной рысью четыре упряжки: их возницы были одеты, как древние римляне, а колесницы имели форму античных. Здесь были представлены четыре партии, которые некогда боролись за победу в римских цирках — «красные», «зеленые», «желтые» и «синие». Вполне можно было подумать, что мы перенеслись на двадцать веков назад и присутствуем на празднестве, устроенном Нероном.
К сожалению, флорентийская полиция, озабоченная прежде всего тем, чтобы праздник не сменился бедой и люди, которые пришли на него с улыбкой, не ушли обратно в слезах, определяет победителя заранее. А потому трое возниц должны пропустить вперед четвертого, избранника buon governo[5], который одерживает победу без всяких усилий, но затем, чтобы утешить потерпевших поражение соперников, ведет их в кабачок. Результаты гонок тем более легко подстроить заранее, что и колесницы, и лошади принадлежат почтовому ведомству, а возницы «красных», «синих», «зеленых» и «желтых» — не кто иные, как перевозчики почты. В этот раз постановили, что приз получит «красный» возница: все было по справедливости, каждые пять лет одному из четверых поочередно выпадет быть победителем, и сегодня настала его очередь.
Но в толпе распространился слух, столь же поразительный, как тот, что дошел до Ахилла перед встречей с Агамемноном: говорили, будто накануне «красный» и «синий» возницы повздорили и «синий» возница прямо заявил «красному», что он не позволит ему одержать победу с обычной легкостью. «Красный» возница, заранее знавший, что в его распоряжение предоставят двух лучших почтовых лошадей, стал насмехаться над соперником; и тогда «синий» возница, дав себе слово выполнить угрозу, высказанную им открыто, предварил состязание тем, что насыпал своим лошадям двойную порцию овса и заставил их выпить фьяску монтепульчано, которую дали ему самому. И теперь лошади «синего» возницы выказывали такой необычайный пыл, что «красный» возница, хотя и был уверен в превосходстве своих скакунов, все же время от времени бросал тревожные взгляды на упряжку соперника.
Наконец, загремели трубы, заплескалось на ветру древнее знамя республики, и в то же мгновение четыре колесницы, которым предстояло трижды объехать кругом площадь (границей служили два обелиска, установленные на противоположных ее сторонах), понеслись вперед с быстротой, делавшей честь почтовому ведомству Тосканы. Но с первого взгляда стало ясно, что за победу поспорят двое возниц — «красный» и «синий»: лошади «синего», воодушевленные двойной порцией овса и бутылкой вина, а еще больше — злобой возницы, которая передалась его хлысту, на самом деле обрели резвость, обещанную ими вначале. Согласно распоряжению полиции, перед началом состязания колесницы выстроились так, что «красному» досталось самое выигрышное место: он должен был проезжать ближе всего к обелискам. Однако на первом же круге «синий» попытался отнять у соперника это преимущество. Судьи, хотя и не сразу, заметили, что на площади развернулось настоящее состязание; это стало для них неожиданностью, однако вмешиваться было уже поздно. На половине второго круга «синий» возница сделал попытку обогнать «красного»; «красный» же, решив подхлестнуть своих лошадей, промахнулся и хлестнул соперника по лицу; соперник ответил ему тем же. После чего они принялись ожесточенно хлестать друг друга, к большой радости лошадей, которые, впрочем, разделяли азарт своих хозяев, а потому неслись во весь дух. Но тут разом произошли два несчастных случая: обмениваясь ударами, возницы до того увлеклись, что забыли о лошадях, и, когда обе колесницы поравнялись с обелиском, «синяя» задела поворотный столб, а «красная» зацепила «синюю». Удар был такой силы, что все четыре лошади свалились наземь, и «синий» возница упал, запутавшись, как некогда Ипполит, в поводьях своих лошадей. «Красный» вылетел из колесницы и упал шагах в десяти впереди нее. «Зеленый» возница решил проскочить между ступенями церковной паперти и «красным» возницей, но его колесница наехала на две нижние ступени и перевернулась. А «желтый» возница, который, согласно программе, должен был прийти последним и поэтому держался на почтительном расстоянии от остальных, сумел вовремя остановиться, вследствие чего и он сам, и его упряжка остались целы и невредимы.
На зрителей, вовсе не ожидавших такого зрелища, оно произвело громадное впечатление. Со времен состязаний Нерона никто не видел подобного. Вся площадь разом зааплодировала. Этот звук, словно по волшебству, вернул силы «красному» вознице, который, в сущности, почти не пострадал от падения: он тут же встал и снова забрался в свою колесницу; ему удалось быстро отцепить ее от экипажа соперника, и она галопом понеслась дальше. В свою очередь, «синий» возница тоже встал на ноги и принялся с упорством отчаяния догонять «красного», однако на этот раз безуспешно — его лошади, отрезвев, охладели к борьбе. «Желтый» возница проехал между перевернувшейся колесницей «зеленого» и обелиском и теперь оказался не четвертым, как было задумано, а третьим; один лишь несчастный «зеленый» возница остался на месте — несмотря на все свои усилия, он не смог поднять колесницу и поставить на ноги лошадей; тем временем «красный» закончил последний круг и выиграл состязание.
Тотчас же заиграли трубы, на колесницу победителя поднялся знаменосец, и «красный» возница отправился получать, уж не знаю где, полагающийся ему приз; три четверти зрителей последовали за ним, еще четверть осталась на площади, чтобы утешить побежденных. Впрочем, замысел buon governo благополучно осуществился: «красный» возница получил венок, сплетенный для него отеческой рукой гонфалоньера, а если в программе и произошли изменения, то публика, как мы видим, от этого только выиграла.
Однако великий герцог и юные эрцгерцогини страшно испугались. Они прислали узнать, не получил ли кто-нибудь серьезных ранений, но, к счастью, упавшие возницы отделались несколькими царапинами. Толпа сразу же разошлась: наступило время ужинать, а с восьми часов вечера до двух часов ночи вся Флоренция собиралась на набережных Арно.
Как мы уже сказали, нас пригласили в Палаццо Кор-сини, чтобы из его окон полюбоваться ночными празднествами. Герцогиня ди Казильяно, невестка князя, одна из самых артистичных и остроумных женщин Флоренции, соблаговолила пригласить нас от имени свекра. Приглашение стало для нас неожиданностью, ибо, по нашим сведениям, князь находился в Риме. Но первый же знакомый, с которым мы об этом заговорили, ответил нам, что князь, по всей видимости, должен вернуться из Рима, чтобы оказать торжественный прием не только соотечественникам, но также и иностранцам, привлеченным во Флоренцию желанием взглянуть на великолепие престольного праздника святого Иоанна. И действительно, в доме у синьора Финци мы узнали, что князь только что прибыл во Флоренцию.
По знатности и занимаемому положению князь Корси-ни — один из первых вельмож в мире; насколько я помню, он потомок брата или племянника Климента XII, которому после его девятилетнего понтификата благодарные римляне воздвигли на Капитолии бронзовую статую. Во время его пребывания на Святом престоле Корсини получили княжеский титул, но историческая известность этой семьи восходит к первым годам существования республики. Гордая женщина, ставшая женой Макиавелли и вдохновившая его на очаровательную сказку «Бельфагор», была из рода Корсини.
Наполеон, отлично разбиравшийся в людях и умевший использовать их таланты к своей выгоде, обратил внимание на князя Корсини. Он вызвал князя во Францию, сделал его государственным советником и офицером ордена Почетного легиона. Чтобы удостоиться таких почестей при Наполеоне, надо было быть не просто достойным человеком, но еще и сильной личностью; князь Корсини был одновременно и тем, и другим. Именно ему Наполеон поручил принцессу Элизу, когда она отправилась во Флоренцию, где ее ждала корона великой герцогини.