Страница 44 из 47
— Я там кашу всё-таки сварила… И таблетки тебе заказала.
Он закрывает глаза и выдыхает:
— Кашу попробую. Таблетки-то зачем?
— Ну, Андрюш…
Тот дёргается и даже красноречиво приподнимает бровь, повторяя одними губами собственное имя. Я кусаю губу и неловко шепчу:
— Можно так?
— Можно, Маш. — Поворачивает голову, целуя в плечо.
И сам тут же сдаётся:
— Съездим за таблетками. Только не уходи сегодня, хорошо?
— А завтра?
— И завтра…
— Ну, Андрей… Константинович! Так нельзя же… отпустите меня, пожалуйста.
Он смотрит так, улыбнувшись уголками губ, и в глазах его что-то странное, словно я сокровище редчайшее.
— Нет?
— Так хочется от меня сбежать? Я болею…
— Не дави…те, пожалуйста.
— Ммм, — тянет, — ладно. Но сам отвезу, да?
И я киваю, опять глупо заулыбавшись. А следом встаю, утягивая его "пробовать" ту самую безмолочно-молочную кашу, та оказывается слегка съедобной, но Андрей делает вид, что это безумно вкусно. На четвёртой ложке я сдаюсь и топаю ногой:
— Ну хватит уже!
Он смеётся и убирает ложку в раковину.
— Я потом тебя научу, Маш.
— Я просто… отвлеклась!
Сдаётся:
— Хорошо, малыш, ты просто отвлеклась.
И я зачем-то делаю шаг к нему, вставая сбоку и обнимая так крепко, как только могу. Он достаёт из объятий руку и кладёт ту на мою талию.
— Всё хорошо, Маш. Да?
Тихо соглашаюсь.
— Да…
— Не бойся. Переставай бояться. Мой лимит исчерпан.
— Какой лимит? — Поднимаю к лицу своё.
— Уже обидел, больше не смогу.
И это… мило…
— Я очень злилась, если ты о своей твердолобости!
Он кривит губу в одну сторону, вздохнув.
— Трудно было бороться с таким старым, упрямым дядечкой?
— Очень! — Касаюсь губами его плеча. — Но я не обижалась… вроде. Поехали в аптеку, ладно? Или давай я сама съезжу на такси или схожу… тут недалеко!
Он вздыхает, включая воду в раковине…
— Вместе, Маш. Всё равно Ян ночью вернул машину. Роки с собой ещё возьми, она наверху уже, наверное, изревелась без тебя…
— Ой…
Хмыкает, вымыв и убрав на место ложку. И сердце ёкает, когда слышу его:
— Моя ты милая Ричи…
Нажать на сохранение
В цель.
Я смотрю, улыбаясь, как она сопротивляется собственному желанию, то и дело показывая в сторону домофонной двери. Меня, по правде, пробирает озноб, но уехать от неё вот так я не смогу. Не хочу.
С ней быть хочется. Вне зависимости от всех обстоятельств.
Роки в её руках уже начинает поскуливать, потому моя Ричи смущённо решается ещё раз…
— Андрей, — снова выдох.
— Что, малыш?
Окончательно упирается взглядом в снег под нашими ногами.
— Может, чай? — Наконец произносит.
— Я с радостью, Маш.
Тут же смотрит, чуть рассмеявшись.
— Да?
— Да.
— Ну, тогда пойдём?
Киваю, давая ей возможность открыть входную дверь. Просто следую за ней — шаг за шагом. Мы доходим до лифта. Встаём под мигающей лампочкой и вдруг переглядываемся, как школьники. И у меня что-то в груди трепещет… удивительно. Она удивительная.
Кабина подъезжает, так что я беру её за свободную руку и тяну внутрь, как только двери начинают открываться. Ричи нажимает седьмой или восьмой, я даже не разглядел. И встаёт рядышком, то и дело посматривая на меня.
— Что?
— Хотя бы лекарства выпьешь! — Показывает взглядом на кулёк из аптеки, который продолжает находиться в моей правой.
— Хо-ро-шо.
Снова улыбается, будто выиграв в джек пот, делает один маленький шажочек ко мне и вдруг встаёт на цыпочки, чуть отворачивая от нас щеночка, тут же поцеловав в щёку и отдалившись, будто ничего и не было. И сколько в жизни будет ещё этих тайных кодов? Хочется, чтобы больше… чтобы моё приложение на старости лет было настолько объёмным, насколько вообще возможно.
И если индусам платят за количество символов в коде, если Маяковскому платили за количество строк, то где та касса, принимающая все мои моральные сбережения на выходе отдающая длинную и счастливую жизнь с этой девушкой? Меня окончательно коротнуло.
Солист Bon Jovi на такое спел бы строчку из "It's My Life":
"I just want to live while I'm alive"
[Я просто хочу жить, пока жив.]
Выхожу за ней, ныряю к её двери и слушаю, что здесь жили её родители. Она выросла в этом доме. И он сразу кажется каким-то особенным, даже хочется представить, как эта маленькая Маша прибегала с продлёнки с огромным рюкзаком за спиной.
— У тебя есть фотоальбомы?
Та отдаёт мне щенка, находит ключи, открывает дверь и только после смотрит на меня…
— Есть…
— Покажешь?
Смущается, дёргает ручку.
— Хорошо, Андрей Константинович.
— Я же не приказываю.
Выглядывает из-за дверного полотна, которое я ещё не обогнул.
— Я знаю! — Улыбкой.
Захожу всё же, тут же опуская Роки на пол. Будущий большой и грозный пёс чуть прижимает уши и убегает осматриваться по прихожей. Закрываю собой прокручивающийся на два оборота замок. Снимаю обувь, пока Ричи стягивает с себя курточку, не отрываясь от моего лица. И я не знаю, что мне дороже…
— Мне нравится, как ты смотришь.
И я сказал бы ей то же самое.
— Да? И как же?
— Очень довольно.
— Это хорошо…
Уходит на кухню, мельком рассказывая:
— Там мы спим, тут едим, там ванная. Всё!
Сажусь на табуретку, смотря на её движения. Ричи, чуть волнуясь, ставит чайник. Прикусывает губу, заглянув в холодильник. Комментирует:
— Кажется, ничего съедобного…
— Ничего страшного.
— И ты всё равно не ешь… — Так, скорее напоминая самой себе, чем осуждая или пытаясь мне что-то выговорить.
— Да, Маш.
Достаёт из сушилки две кружки, в одну наливает воду. Убегает в прихожую и, погладив Роки, провожающую её своими чёрными глазками, возвращается ко мне с пакетом в руке. Тем самым, несущим в себе все блага современных фармацевтических компаний.
Немного морщусь, но всё же даю ей за собой поухаживать.
— Вот это пить пять раз в день, раз только заболел!
— Сколько?
— Андрей!
Примирительно киваю, отбирая из её рук таблетище. Приходится проглотить, ибо эта девчонка следит за каждым моим действием.
— Вот это понизит температуру…
Касается лба ладошкой, и хотелось бы, чтобы не убирала руку, но тут же отводит к своему, вздохнув и прошептав:
— Вообще горячий… Надо градусник.
— А можно я просто проглочу это, Маш?
Поджимает губы, задумавшись.
— Ну, от температуры же…
Сдаётся, выделяя мне одну из пачки. Радует, что здесь не следует указаний о количестве в день.
— Ещё у меня есть мазь… и брызгалки… и пластинки для горла, но…
— Спасибо. — Улыбнулся, чуть отодвинув ногой скулящую и просящуюся к Ричи Роки.
Той хоть бы хны, так что, очевидно, собака выбрала себе любимого члена семьи.
— Фотоальбомы?
Лишь на миг замирает выдохнув. Ей будто страшно… и поэтому я беру её руку в свою ладонь.
— Если не хочешь, всё в порядке.
— Да нет… всё равно же когда-то увидишь.
Радует, что сказано это в будущем времени. Киваю, вставая за ней и следуя по пятам. Ричи приводит, очевидно, в свою комнату. Усаживает на простую кровать и ещё миг тянет, так и не отойдя от меня. Потому поднимаю взгляд к её лицу и спокойно обхватываю руками её ноги, тут же потянув на себя. Моя девушка успевает схватиться за плечи, не контролируя наше очередное падение.
Её волосы растрепались, стекая на мои плечи. И она смотрит сейчас так…
Я опять улыбаюсь, резко рванув к её губам. Ричи роняет вдох и тут же отвечает на поцелуй. Мне хочется сказать "я влюбился", но отрываться от неё абсолютно не хочется.
Чуть смакую нижнюю, пока ладони приподнимают край одежды. Скольжу по позвонкам, сам не веря, что это происходит в моей реальности. Тут бы "Сохранить и выйти", пока система не очистила КЭШ, но такое не предусмотрено.