Страница 5 из 93
На миг Клукс умолк.
— Я занят, архонт. Чего вам надо?
— Готовься сбросить особый заряд, который разработал наш гость. — Пешиг покосился на гемункула, тот кивнул. — Выбери место получше, мы ведь хотим представления, а?
— Вас понял. — Клукс оборвал связь. Он никогда не любил праздной болтовни. Архонт обернулся к Гексахиру.
— У него уйдет какое-то время на выбор. Думаю, его хватит, чтобы Салар насытил свою жажду крови. Авара тем временем доберется до нашей цели. Кстати, мы в этом уверены? Она определенно разозлится, если там не окажется портала.
— Согласно обнаруженным нами в прошлый раз схемам, он начал устанавливать их в больших хранилищах-станциях. — Маска из плоти скривилась в презрительном оскале. — Такой оплошностью грех не воспользоваться сполна.
— Хотел бы я знать, как он вообще их заполучил. Такая технология должна быть за гранью понимания любого мон-кея.
— Украл, как же еще, — фыркнул Гексахир.
— И на этой станции есть что-то стоящее того, полагаю? Ведь последние три и все внутри них обратились в пепел к тому моменту, когда мы пробились через защитные системы.
Мон-кей рассмеялся.
— А я вас предупреждал, — прохрипел он. Его голос звучал омерзительно. Будто скрежещущие друг о друга камни. Пешиг нахмурился.
— Я не желаю, чтобы ко мне обращалось такое создание, Гексахир. Будь любезен, усмири его.
— Секунду. — Гексахир подался вперед. — Думаю, твой пилот нашел то, что искал.
Пешиг оглянулся на экран.
— И в самом деле. Я ведь говорил, Клукс хороший пилот, когда он трезв. Что, конечно, бывает нечасто. — Пикт-передатчики, установленные на носу бомбардировщика, показывали широкую магистраль, что росла, пока «Ворон» летел на бреющем полете над жилыми кварталами. — Сколько же статуй… — пробормотал Пешиг. — Зачем им так много?
— Короткие жизни, короткая память, — усмехнулся гемункул. — А потому им почти постоянно надо напоминать себе об истории, чтобы не забыть все.
— Никогда не понимал, как такие тупые создания умудрились расплодиться повсюду… — ошеломленно покачал головой архонт.
Гексахир расхохотался. Смех был жутким, булькающим.
— Разум и плодовитость никак между собой не связаны. И не стоит забывать о силе обычной инерции.
Пешиг вежливо усмехнулся, хотя и не понимал, что же тут веселого. Существа вроде Гексахира безразлично наблюдали за угасанием их вида, терявшего свою важность, но архонт чувствовал в крови зов древней империи. Конечно, Пешиг не собирался ему внимать, но слышал и замечал его — равно как и бесчисленные причины, по которым ничего не мог изменить. Впрочем, в глубине души он даже рад был этим препятствиям, пусть никогда и не признал бы это вслух. В конце концов, ворчать, раздумывая об утерянных возможностях, было приятнее, чем полностью погрузиться в тяжкий труд.
Он заметил на одном из экранов знакомое знамя. Салар, архонт Подвешенного Черепа, стоял на поручнях своего личного налетчика и неуклюже размахивал этим проклятым клинком. Через экран пронеслась стая геллионов, откликнувшихся на призыв Салара. Воины стреляли с палубы налетчика, сея ужас на и так охваченных паникой улицах. Во все стороны разбегались мон-кеи, пытавшиеся спастись от стремительных друкари.
Долговязый Салар носил на себе шелка и лишь часть доспехов, отчего его руки были открыты. Вместе с распущенными волосами это придавало ему немного пиратский вид. Меч же в сравнении с господином был прекрасным, изящно изогнутым и невероятно острым. Салар говорил с клинком… и Пешиг подозревал, что иногда тот даже отвечал. Архонт нахмурился, наблюдая, как его соперник предается удовольствиям. Салар обожал лично возглавлять налеты, в отличие от Пешига. Впрочем, Салар был психопатом, едва ли разбиравшимся в моде. А еще от него едва заметно пахло оружейной смазкой, что при других обстоятельствах Пешиг мог бы счесть бодрящим. А так он недолюбливал, даже презирал Салара. Выскочка-архонт являлся неотесанным громилой, которому не хватало ума даже для того, чтобы придумать достойный ответ или отпустить едкое замечание. Для друкари он слишком уж напоминал мон-кея…
Пешиг помедлил, задумавшись, а затем мысленно записал эти слова в книгу. Хорошее оскорбление всегда пригодится, особенно если будут слушатели.
— Запускаю боеголовку.
Он обернулся, вновь услышав голос Клукса. Архонт увидел, как ракета появляется из-под пикирующего бомбардировщика и летит вниз к улице. Клукс начал вновь набирать высоту, а установленные на кормовой секции бомбардировщика пикт-передатчики показывали, что происходило внизу.
Ракета не взорвалась при столкновении, Она торчала из воронки, будто вонзившееся копье. На глазах Пешига от ее корпуса отлетели панели, открыв миниатюрные распылители. Спустя считаные мгновения вокруг разошлась зеленовато-желтая дымка, в которой мелькало что-то похожее на крошечные разряды электричества, и начала разноситься по улицам.
— Я все еще не понимаю, почему ракету требовалось запустить так низко, — пробормотал Пешиг.
— При запуске с большей высоты распылители могли быть повреждены, — ответил гемункул.
— Но почему просто не взорвать?
— Облако бы рассеялось слишком быстро. В каждой ракете достаточно толченой психокости для уничтожения среднего размера города мон-кеев. И рассеиватели могут распространять ее на протяжении часов. Так что пока ракета цела, система выброса будет делать свое дело.
Пешиг заметил, как летящий «Рейдер» разворачивается, чтобы выбраться из сгущающейся дымки. Воины на борту носили психические глушители, что защищали их от воздействия истолченной психокости. Во всяком случае, в теории. Конечно, Гексахир утверждал, что провел полевые испытания, но с гемункулами никогда не знаешь наверняка.
А вот у мон-кеев не было никакой защиты. Едва улицы наполнились психокостным туманом, как уже паникующие люди погрузились в бездну безумия. Одни бросались на тех, кто стоял рядом, другие падали на землю, заходясь рыданиями. Кто-то даже покончил с собой. Воздействие было мгновенным и необратимым. В освещаемом всполохами духовной энергии химическом тумане люди поддавались примитивным инстинктам и становились всего лишь зверями.
— Видел трижды, а впечатляет так же, как и в самый первый раз, — протянул Пешиг. — Честно, весь день бы наблюдал, но, увы, у меня, как архонта, есть обязанности. — Он оттолкнулся от трона. — Оружие, пожалуйста.
К нему засеменили рабы, несущие вещи. Они повесили на пояс пушку и ножны, а потом поправили так, чтобы те свисали по последней моде. Третий раб до блеска отполировал пластины брони, пока четвертый заплетал волосы за спиной. Когда невольники закончили, Пешиг небрежно взмахнул рукой, отпуская их прочь.
— Гексахир, не хочешь ли сопроводить меня на поверхность? Размять свои иссохшие руки, замарать сапоги кровью, как любят говорить мои воины?
Гемункул даже не оглянулся.
— Не думаю. Я не воин, а всего лишь ученый. Поэтому, если ты не против, я буду наблюдать отсюда.
— Конечно, разумеется. Мой корабль в твоем распоряжении. Если тебе что-то понадобится, просто скажи моим рабам. — Пешиг помедлил, а потом осторожно спросил: — Но ты ведь спустишься, когда Авара закончит свою часть дела?
Гексахир повернулся к нему. Выражение лица было невозможно разобрать за постоянно меняющейся маской.
— О, я такого не пропущу. И не забывай о своей части сделки. Схрон-станция и все внутри — мое, и мне решать, избавиться от чего-то или сохранить это.
— Разумеется, — небрежно отмахнулся Пешиг. — Какое мне дело до инструментов плотереза мон-кеев? Важны лишь пушки и рабы.
Он знал, что такое показное безразличие раздражает гемункула, и потому весело помахал рукой, проходя мимо его свиты.
— Наслаждайся представлением, Гексахир. Мы постараемся приберечь пару пленников и для тебя.
Олеандр Кох украдкой прикоснулся к краю шлема. Изнутри его покрывали шипы, впившиеся в щеки и лоб, и кортикальные крючья, глубоко погруженные в череп. Вдоль шеи, плеч и груди тянулись ручьи засохшей крови. Он потянул шлем, чувствуя, как рвется плоть. Это была приятная боль.