Перемещение

— Готово! — Возвращая мне ножнички и смятый чехол, сказал Колян. А в другой руке он протянул мне бочонок с криво обрезанным верхом. — Соизвольте сходить первой… — И он, хохотнув, зачесал свой затылок.

Было дико стыдно от предстоящей мне процедуры, и даже мелькнула мысль выбежать из автобуса и найти какие-нибудь кусты в тумане.

— Кира, если ты не хочешь, уступи очередь другому. Я запасные брюки с собой не взяла, — нетерпеливо сказала Жанна.

Правда была не очень приятной, но Жанна умела уловить и передать суть ситуации.

— Мы же в другой конец автобуса отойдем, и подглядывать не будем, — добавил и Алекс.

— Вообще, мы все люди. И всё, что естественно — не безобразно, — подтолкнул меня к правильному решению и Колян.

В общем, надо было быстрее решаться: позор или позор и мокрые штаны в придачу.

Я, уже смирившись со своей позорной судьбой, встала, чтобы схватить пластиковый бочонок, когда мы вчетвером вздрогнули от голоса Миланы, нашей красавицы.

— Эй, — звала она нас, стоя у самого входа в автобус, — пошли, нам уже столы накрыли.

Колян, Жанна, Алекс и я поспешили к выходу. У автобуса и вправду стояла настоящая Милана, единственная, кто смог вернуться из тумана. Только стояла она покачиваясь, как пьяна, а в правой руке держала запеченное куриное окорочка. Аромат свежеприготовленного мяса со специями заполнил, кажется, весь автобус. Я сглотнула вмиг наполнившую рот слюну.

— Милана, откуда у тебя это? — Алеск пальцем указал на то, что держала в согнутой руке наша одноклассница.

— А? — Милана перевела чуть шальной взгляд на свою руку и, увидев в ней окорочка, смачно его надкусила. И нагло зачавкала, вызывая дружное урчание в наших животах.

А потом с набитым ртом Милана сказала:

— Там же столы накрыли.

— Кто накрыл? — Спросила у нее.

Милана пожала плечами:

— Не знаю, по-моему, они греки или арабы. В белой одежде ходят. По-нашему не понимают. Но такие красивые… — Умиленно прикрыла она глаза. — Накаченные и высокие. Еду нам дали, и попить…

— А пили вы вино? — Спросил Алекс.

Мне тоже Милана казалась не совсем трезвой. Хотя было странно, что Ксения Олеговна позволила кому-то из своего класса пить. Она и сама не пила, насколько я знаю, а за пьянство учеников во время экскурсии спрашивать директор и наши родители с нее будут строго.

— Что там наша ведьма делает? — Вспомнил о Ксении Олеговне и Алекс. Милана снова надкусила от куриную ножку и, махнув ею себе за спину, ответила:

— Она там всех отчитывает, как всегда. Вот мне сказала вас позвать. Пойдем, ребят. — Растягивая слова, сказала она. — Там круто. Город такой необычный, и тумана нет.

Пока мы вчетвером обдумывали слова Миланы, она отбросила косточку из руки в сторону и начала облизывать свои пальцы. Наблюдая за ней, громко и в унисон сглотнули и парни, и мы с Жанной.

— Выходим. Все там нормально. — Толкнув Коляна в плечо, сказал Алекс. — Что мы как придурки здесь сидим? Еще бочонок использовать собрались… Там, наверняка, кроме еды и выпивки, и сортиры приличны есть.

— Я за! — Подняла руку Жанна.

— Малая, что думаешь? — Обратился ко мне Колян. За такое внимательное отношение ко мне я сразу простила ему мои испорченные маникюрные ножницы.

Однако мне все происходящее казалось очень подозрительным. Куда они все пропадали? Чего ждали до сих пор? Почему Ксения Олеговна прислала Милану, а не Рому? Милане, вообще, ничего никогда не доверяли.

— Милана, — сказала я ей, — заходи в автобус. Посидим, поговорим, а потом вместе пойдем пировать с иностранцами.

— О! Отличная идея! Я уже устала здесь стоять. — Радостно улыбнувшись и как бы удивляясь тому, что сама не догадалась войти в автобус, проговорила Милана.

Она сделала маленький шаг вперед, оперлась рукой на автобус, но резко с визгом отдернула ее.

— Тут железки раскалились, — обиженно выговорила, наконец, Милана и беспрерывно дуя на свою обожженную ладонь, приподняла ногу, чтобы ступить на ступеньку автобуса. По-моему, не мог автобус накалиться настолько сильно, чтобы Милана обожгла руку. Она или играла, или была пьянее, чем казалась на первый взгляд. Только подняться в автобус Милана не успела, из тумана выскочил какой-то бородатый мужик и, обхватив ее за талию, отдернул от нашего автобуса.

— Эй! — Возмущенно воскликнула Милана, но, обернувшись, увидела, кто все еще держит ее за талию и, уже улыбаясь, что-то тихо сказала ему. Они начали ворковать, иначе такую беседу и не назовешь. Но что они говорили, разобрать было невозможно. А долетевшие до нас слова бородача и вправду были сказаны не на нашем родном языке. Наконец, Милана обернулась к нам и снисходительно сказала:

— Это Ои-нои-ноун. Короче, сложное имя. — У Миланы от имени своего спутника язык заплетаться стал сильнее. — В общем, он должен быть очень богатым греком. И, Жанна, там таких много. Пойдем скорее, пока всех не разобрала. Кира, а ты оставайся со своими дрыщами. С твоим-то ростом ничего приличнее тебе не светит.

Милана со своим греком пропали в тумане. А мы в шоке начали оглядываться друг на друга.

— Она пьяная была или обкурилась? — первым нарушил молчание Колян.

— Я не дрыщ. — Сказал Алекс.

— Похоже, там ничего опасного нет, может, наконец, выйдем из этого отвратного автобуса? — Спросила меня Жанна.

— Точно, Кира, там же всех накаченных греков разберут. Иди! — Зло сказал Алекс. Похоже, он близко к сердцу воспринял замечание Миланы.

Колян вступился за меня, у них с Алексом произошел обычный обмен колкостями. Потом они стали спорить, что же нам делать, оставаться и дальше в автобусе или идти к остальным одноклассникам. То, что нас не пытаются силой выволочь из автобуса, успокаивало. Было очевидно, что никто ничего плохого нам не желает. Выйти наружу, скорее всего, было правильно.

Но меня беспокоили слова Миланы о греках, которых все могут разобрать. Если я сейчас поспешу выйти из автобуса, то мои одноклассники подумают, что я это сделала из-за этих бородатых греков. Да за мной сразу прикрепится какое-нибудь «греческое» прозвище. Что-то вроде — Афродиты, Афины или Елены Прекрасной, и конечно эти имена будут произноситься и многозначительными ухмылками.

Может, я зря занимаюсь самоедством, и мама была права, когда говорила, что не нужно во всем искать тройное дно. Толькоо я уверенно прошла к своему сидению и села, демонстрируя, что никуда идти не собираюсь, ни к накрытым столам, ни к одноклассникам, ни тем более к грекам.

Жанна и Алекс уже стояли у выхода и смотрели в ожидании на меня. А Колян подошел ко мне сел рядом а потом, толкнув меня плечом, сказал:

— Малая, боишься расстаться с автобусом?

— Не то, чтобы боюсь, но лучше я здесь посижу. Тем более мне не хочется к грекам… — Стараясь не бросить взгляд на Жанну, ответила Коляну.

— Кира, ты что же здесь одна останешься? — Спросила Жанна. Она уже рвалась на свободу и не могла скрыть своего нетерпения.

Но меня ее вопрос обидел. По-моему, подруги о таком не спрашивают. С лучшей подругой надо остаться, если за нее переживаешь. А если Жанна считает, что я совершаю ошибку, надо бы уговорить меня пойти с собой. Хотя каждый человек имеет право на свои желания.

— Ладно, — сказал Колян. — Останемся вместе.

От него я такой поддержки никогда не ожидала. Он обратился к Алексу, который только о свежеприготовленном мясе и думал:

— Алекс, вы идите, а я с Мелкой посижу, чтоб не потерялась. Мы позже к вам присоединимся.

— Ты хочешь, чтоб я без тебя ушел? — Серьезно спросил уже Алекс. — Это не по-братски как-то. Но если вы вдвоем тут решили наедине остаться, я мешать не буду.

Я перевела взгляд с закатывающего глаза Алекса на внезапно покрасневшего Коляна.

— Какое «наедине»? — Не смотря в мою сторону, возмутился Колян. — Это же Малая. Почти сестра… — Последнее он добавил не очень уверенно.

— Ладно, раз уж я не помешаю свиданию века, я останусь. — И Алеск развалился на переднем сиденье.