Страница 80 из 136
— Ага, давай теперь отменим все законы, и пусть все делают всё, что пожелают, — засмеялся Ри. — Отличный план, Ит! Гениальный!
— Санкт-Рена, — пожал плечами Ит. — Они делают, что пожелают. В рамках законов, которые там, замечу, весьма серьёзные. Вот только делают там люди что-то не по принуждению, а осознанно.
— Ой, Санкт-Рена, тоже мне, рай земной, — поморщился Ри.
— Отнюдь не рай. Мы по сей день ездим в миссии, ты же в курсе. Раем там и не пахнет. А вот осознанностью — да. И расы там равны, не по принуждению, а тоже осознанно. И там этому учат с детства, девчонки проходили учебные курсы с шестимесячного возраста, потому что у них было гражданство, данное автоматически, и, скажу я тебе, программа того же Окиста — полное тьфу по сравнению с программой Санкт-Рены. Они дают не только знания, они учат главному — взвешено, обдуманно принимать решения и делать выводы из увиденного.
— Да-да-да, именно поэтому ни Илья, ни «Вереск» не работают с нэгаши, — засмеялся Ри.
— Как это не работают? — удивился Ит. — У нас последние восемь миссий работают четверо нэгаши, двое парней, двое девчонок. Другой вопрос, что им не очень комфортно, но исключительно из-за условий, а не из-за расовых предрассудков. Они у нас тривиально мёрзнут, а модифицироваться не хотят, религия у них такая, нельзя им.
— Серьёзно? — удивился Ри.
— Серьёзно, — отозвался Скрипач. — Хорошие ребята, между прочим…
— А запах? — Ри нахмурился.
— Пфф, мы все блокируемся, — пожал плечами Ит. — Думаешь, мы для них приятно пахнем, что ли? Как же. Но по шестерке эти моменты прекрасно решаются. И, поверь, если кто и огребает от Ильи, то исключительно за дело, а не за расу.
— А тебе не приходило в голову, что Санкт-Рена учит своих граждан прогибаться и филигранно врать? — спросил Ри. — Может быть, причина такого хорошего фасада не во всеобщем понимании всего и вся, а в тривиальном страхе перед наказанием? Ну не может человек хорошо относиться ни к нэгаши, ни к трёхполым рауф, ни к яйцекладущим подвидам когни! Потом что это всё для него противоестественно! Неприемлемо! Вот эти нэгаши, которые с вами работают, они же семья?
— Семья, — кивнул Ит. — Обычная четвёрка. У Ильи были большие сомнения на их счёт, но не из-за того, о чём ты подумал, а из-за девчонок — потому что до этого он женщин в состав не брал. Никаких. Даже «рыб», и то не брал. Но эти доказали, что потянут. И ведь тянут, мужикам на зависть.
— А это какой подвид? — с интересом спросил Ри. — Хвостатые которые?
— Не, эти без хвостов, — покачал головой Ит. — Здоровенные, правда, тоже была проблема, по верхней планке рост для мобильного госпиталя. Мужики по два с половиной метра ростом, прикинь? Оперируют, конечно, обычно с мужиками рауф в командах, или, в крайнем случае, с «рыбами», чтобы рост приблизительно совпадал, и не нужно было стол туда-сюда постоянно дергать для доступа. И если ты думаешь, что они к Илье в госпиталь работать рвались из страха…
— То ты совсем дурак, гений, — закончил за Ита Скрипач. — Нет там никакого страха. И не было никогда. И никто никому не лжёт, просто потому что это не нужно. Там умеют понимать и принимать, причем не акцентируясь на проблемах, а решая их.
— Вот слушаю я вас, и всё время думаю, что нечисто тут что-то, — сказал Ри. — Сколько лет знаю это всё, сколько лет сам работал… но нет, не принимаю. Не могу. Не сходится.
— У тебя не сходится, у других сходится, — пожал плечами Ит. — Например, ты представления не имеешь, почему в Санкт-Рене нет войн. А ты знаешь, как происходит приём мира в конклав? Там рассмотрение заявки длится шестьдесят лет. И с постоянными проверками, причем анонимными. Мы несколько раз принимали участие в тестировании, безумно интересно, Дарья с мужем систематически в таких проектах работает, и нас затащила. Так вот, если на каком-то этапе анализа возникает то, о чем мы говорили раньше, в частности тот самый лживый фасад — всё. Мир из программы исключается. И никогда больше в неё не попадет. Конечно, в конклаве не без сложностей, но там никто не делает хорошую мину при плохой игре. Да и конклав сам по себе небольшой, ты в курсе. Зато какая организация…
— Допустим, — сдался Ри. — Но это очень медленный путь, согласитесь. А ведь бывают ситуации, которые требуют быстрых решений.
— Угу, ты уже полно таких создал, — покивал Скрипач. — С быстрыми решениями. Выгодный и нужный тебе Тингл надо очистить от рауф? Разорим кучу народу, лишим имущества и денег, и вышвырнем в белый свет без гроша за душой, главное, чтобы мир человечкам достался. Не хотят человечки плодиться с нужной скоростью? Ограничим им выезд, и поколдуем с медициной, чтобы бабы не рыпались, да еще и экономически задавим. А что? Разве нет? И ты считаешь, что это хорошо?
— Для данной ситуации — да, хорошо, — твердо ответил Ри.
— Тебе бы кроликов разводить, — заметил ехидно Скрипач. — Слушай, гений, а правда, попробуй. Если с людьми получилось, то прикинь, какой эффект будет с кролями. Обогатишься!
— Ну тебя, — поморщился Ри. — Дурак. Те, которые мудрствуют лукаво, всегда в проигрыше. В выигрыше те, которых больше. Нравится тебе такое положение вещей, не нравится — не важно. Это факт. Поэтому, уж простите, люди будут плодиться. Чем больше, тем лучше. Особенно после того, как будет решен вопрос с перезапуском.
— Если он будет решен, — возразил Ит.
— Когда, — поправил Ри.
— Если.
— Когда, Ит. Именно что когда, — с нажимом сказал Ри. — Вы меня знаете, я на полдороге не останавливаюсь. И своего добьюсь.
— Ну-ну, — Скрипач покачал головой. — Расскажи об этом твари из реки. А то она, кажется, не в курсе.
Вязьма встретила их дождём, да и приехали позже, чем рассчитывали, поэтому Гарик сказал, что сегодня ничего снимать не будем, а пойдём, поужинаем, и завалимся отдыхать. Уставшие Рэм и Тим этому предложению обрадовались — они, сменяясь, вели весь день машину, причем дороги местные и впрямь оставляли желать лучшего. Вещи отнесли в номер, решили, кому какая кровать достанется, переоделись, и пошли ужинать в ресторан при гостинице: дождь усилился, и выходить в холод и слякоть, да еще и по темноте, не хотелось совершенно.
Ресторанчик оказался небольшой, простенький, но еда в нём имелась на удивление качественная, хотя и без изысков. Да и ещё и шведский стол — те же салаты, булочки, и нехитрые закуски можно было брать без ограничений, порционно шло горячее — бефстроганов, бризоли, куриные котлеты, жареная рыба. Простая, добротная, практически домашняя кухня, по которой все основательно соскучились.