Страница 77 из 83
Я в одиночку пробился к лестнице, и там меня догнали еще несколько десантников. Всего пять или шесть — остальные или еще не успели избавиться от парашютов, или остались позади — прикрыть нам спину от солдат, сбегавшихся к Хофбургу со стороны площади. Впрочем, кому-то наверняка повезло приземлиться прямо на сам дворец и зайти внутрь с балконов на втором этаже — судя по грохоту выстрелов, где-то наверху уже вовсю кипел бой.
Оболенский явно делал успехи — и вполне мог прорваться к герру канцлеру раньше меня.
— За мной! — Я отшвырнул опустевший “рожок”. — Второй этаж, левое крыло!
Именно там и находились кабинет и личные покои самого Каприви — конечно же, если друзья фон Лихтенштейна в Хофбурге его не обманули. Туда еще предстояло пробиться, и вряд ли мне достался самый короткий путь — зато я рассчитывал пройти его быстро.
Быстрее, чем герр канцлер успеет сообразить, в чем дело, натянуть штаны и удрать.
Не успели мы подняться по лестнице, как вокруг снова загрохотали выстрелы. Я уже видел, как солдаты разбегаются прочь целыми отрядами — и все же у канцлера осталось еще достаточно верных офицеров, чтобы хоть как-то держать оборону. Пока мы справлялись неплохо, но появление хотя бы одного боевого мага с генеральскими погонами могло свести на нет все успехи.
А значит — этого определенно не стоило дожидаться.
— Вперед! — Я швырнул Булаву, раскидывая засевших за колонной стрелков. — Не давайте им даже голову поднять!
Винтовки Судаева неплохо работали и на открытом пространстве, а в залах и коридорах дворца и вовсе превращались в ручные мясорубки, не оставляя солдатам с обычными пятизарядными карабинами ни единого шанса. Пули из десятка стволов с одинаковой легкостью крошили и хрупкие человеческие тела, и слабенькие Щиты низкоранговых Одаренных, и внутреннее убранство — белый мрамор, колонны, картины, статуи… Хофбург в своем великолепии едва ли уступал Зимнему дворцу в Петербурге, и каждый неаккуратный выстрел наверняка стоил казне Рейха сотен, а то и тысяч немецких марок.
Но эльзасцев вряд ли волновало подобное — и они не жалели патронов. Добровольцы из Одаренных не отставали, снося боевыми заклятиями все, с чем не могли справиться винтовки. Шагали чуть ли не строем, прикрывая товарищей Щитами — и сами стреляли, пока вокруг не стало совсем тихо.
— Оболенский занял балкон. — Кто-то осторожно потянул меня за рукав. — У них там три пулемета — сам черт не пройдет!
— Отлично, — усмехнулся я. — Его сиятельству нужна помощь?
— Никак нет. Они справятся. Велели передать — ступайте вперед. Победа уже почти ваша!
— Почти. — Я с лязгом рванул затвор. — Осталось пройти еще пару этих роскошных залов — и поздороваться с герром канцлером лично.
Я ударил ногой, и украшенные золотом тяжелые двери распахнулись, пропуская нас дальше. Стрелки за моей спиной тут же ощетинились стволами винтовок, выцеливая врага, но сражаться оказалось не с кем. В почти пустом огромном зале не было ни души — однако вместо облегчения я вдруг почувствовал тревогу.
И не я один.
— Не нравится мне это… — Один из эльзасцев осторожно шагнул вперед, не опуская оружия. — Слишком уж тихо.
И слишком тускло — хоть под потолком зала и горел полный набор люстр с электрическими лампами. Даже за окном уже давно начало светать, но здесь кто-то будто нарочно нагнал густой полумрак, заполнив им все от пола до потолка — и с каждым мгновением темнота сгущалась, будто медленно подползая из дальних углов к нашим ногам.
— Мальчишка…
Голос раздался со всех сторон разом. Негромко, почти шепотом — но в одно мгновение заполнил не только зал, но и вообще все вокруг… Даже мою собственную голову — целиком.
Прямо как тогда, во сне.
— Мальчишка, наглый и самоуверенный. Давно же я хотел добраться до тебя, — вкрадчиво продолжил голос. — Вот уж и подумать не мог, что ты сделаешь мне такой подарок.