Страница 19 из 83
Глава 10
— Какая же скукотища. — Хельга зевнула, прикрыв рот рукой. — Помнишь, я говорила про выходные?.. Кажется, кто-то нас подслушал — и отсыпал их столько, что я скоро сойду с ума.
Действительно — круиз занял меньше недели, но почему-то казался бесконечным. Гигантский “Олимпик” развивал изрядную для своих габаритов скорость в двадцать восемь узлов, но для пути через океан этого было совсем немного. Воздух с каждым километром на север от широты Карибов становился заметно холоднее, и все же в целом Атлантика радовала погодой — спокойной и солнечной. Все дни после выхода из Сан-Хуана облака на небе почти не показывались. Пожалуй, я бы даже обрадовался небольшому шторму — он вряд ли смог бы навредить огромному кораблю, зато наверняка хоть немного расшевелил это сонное общество богатеев из кают первого класса.
Но никакого шторма не намечалось, танцы, а музыка и даже кино надоели уже на второй день. Дни тянулись, неторопливо прокатываясь мимо волнами вдоль бортов “Олимпика”, и блаженный отдых понемногу превращался из удовольствия чуть ли не в каторгу. Видимо, для деятельных натур вроде нас с Хельгой пути назад уже не было, и простые радости жизнь вроде роскошного стола, уютных гостиных и джаза давно потеряли всякую ценность. Не знаю, как ее, но меня никак не отпускало ощущение, что пока мы прохлаждаемся в круизе — пусть и вынужденно — или в Европе, или где-нибудь на Карибах случится что-то смертельно важное и неприятное.
А меня не будет рядом, чтобы все исправить.
Впрочем, у нас еще оставалась работа — проследить за фон Брауном, выкрасть его, когда “Олимпик” встанет на якорь в Шербуре — и поскорее убраться под крылышко к Оболенскому в российское посольство в Париже. И герр ученый явно не собирался облегчать мне задачу: выкупил целую каюту во втором классе и, можно сказать, не показывался на людях. Сам я толком не смог ничего разведать, но небольшая беседа со стюардами и десяток купюр сделали свое дело: я узнал о таинственном пассажире с палубы D если не все, то вполне достаточно.
Фон Браун отсиживался за запертой дверью — за весь путь от Нью-Йорка его видели снаружи раз или два. Все необходимое заказывал прямо в каюту и всегда давал щедрые чаевые — но приятными манерами не отличался: сразу же выпихивал приносивших еду стюардов, а от уборки отказывался, моментально выходя из себя. Был подозрителен, хмур и, похоже, толком не высыпался, хотя наверняка лежал на койке целыми днями.
Что-то определенно перепугало старикашку до чертиков.
Поэтому он и заперся у себя в каюте, а нам Хельгой оставалось только изображать счастливых молодоженов, отправившихся в Старый Свет прокутить изрядный кусок отцовского состояния. Джозеф Грант-младший с юной супругой поднялся на борт “Олимпика” в Пуэрто-Рико, успев буквально перед отплытием купить билет в двухместную каюту-люкс. Я бы предпочел второй класс или даже третий — чтобы лишний раз не мелькать среди богатой публики, где кто-нибудь мог ненароком узнать в лицо сиятельного князя Горчакова или ее высочество принцессу Священной Римской Империи. Риск был минимальным — в списке пассажиров из Нью-Йорка не нашлось ни одной знакомой фамилии, и все же осторожность едва ли стала бы лишней… но Хельга потребовала путешествия на широкую ногу.
И, похоже, сама успела об этом пожалеть.
— Бойся своих желаний, фрайин, — усмехнулся я. — Иногда они сбываются.
— Что-то не припомню, чтобы я хотела оказаться на неделю запертой на одной палубе с целым полчищем престарелых снобов. — Хельга понизила голос и огляделась по сторонам. — Половина из них то ли дело раздевает меня взглядом.
— Видимо, потому что вторая половина — их почтенные женушки, сестры или дети. — Я пожал плечами. — Думаешь, во втором классе было бы лучше?
— Ну… Там ты смог бы врезать кому-нибудь, — усмехнулась Хельга. — И защитить мою честь… Впрочем, нет — лучше уж я сама — ни за что не упустила бы возможность развлечься.
— Держите себя в руках, ваше высочество. — Я подцепил вилкой кусочек стейка. — Мы все-таки в высшем обществе.
— Черт бы побрал их всех. И черт бы побрал это платье. — Хельга поправила декольте. — Кажется, у меня сейчас сиськи вывалятся!
Даже среди пышно и порой весьма маняще одетых дам вокруг ее высочество действительно смотрелась в высшей степени… соблазнительно. Линия ткани цвета шампанского проходила по коже идеально — на грани между великосветской модой и вульгарщиной, открывая ровно столько, сколько нужно. Когда Хельга двигалась, порой действительно казалось, что еще немного и… но ничего такого, конечно же, не происходило.
Портной из Майами знал свое дело.
— Вывалятся? — переспросил я. — Собираешься порадовать местных старичков и вогнать в тоску старушек?
— Собираюсь хоть немного расшевелить тебя, чурбан. — Хельга высунула кончик языка. — Но, судя по всему — бесполезно. Почему ты… такой?
— Ну… Видимо, я слишком хорошо знаю, что означают твои имя и титул. — Я пожал плечами. — Даже твои, как ты выразилась, сиськи — кстати, весьма аппетитные — достояние Священной Римской Империи и всего германского народа.
— Звучит отвратительно.
— Зато честно, фрайин. — Я отодвинул тарелку. — В конце концов, положение и меня обязывает…
— К чему, Горчаков? Я видел, как ты пялишься на ту рыжую ирландскую девчонку с нижней палубы. — В голосе Хельги вдруг появилось столько яда, что еще немного — и он бы капнул прямо в недоеденный ужин. — Кстати, если тебе интересно — я тоже могу напиться в стельку и горланить похабные песни.
— Не сомневаюсь. — Я на всякий случай огляделся по сторонам. — Но давай пока обойдемся без…
— А почему нет? — Хельга вдруг заговорщицки заулыбалась. — Стащим у повара пару бутылок шампанского, вернемся в каюту и будем прыгать на кровати, пока она не сломается… Пусть хоть кто-то поверит, что у супругов Грант брак вовсе не по расчету!
— Проклятье, фрайин, ты можешь хотя бы болтаться потише? — простонал я. — Напомни — зачем я вообще взял тебя с собой?
— Потому, что нам все равно нужно было поскорее попасть в Европу. Потому, что тебе может пригодиться моя помощь. Потому, что если что-то пойдет не так — мой титул выручит нас из любой передряги, — начала перечислять Хельга — и вдруг состроила ангельское личико. — Ну и, конечно же, потому что ты на самом деле ты меня любишь, Горчаков.
— Действительно, — усмехнулся я. — Кстати, если тебе так уж скучно — можешь обратить внимание на джентльмена за соседним столом. У меня за спиной…