Тевтонка

Внезапно освещение в зале замерцало. Сначала погас нижний ряд фигур слева, потом в верхних ячейках стеклянные люди стали исчезать один за другим.

— Система безопасности, вы спите?! — закричала в панике Хелен.

— Они отключились первыми, — невинно ответила девочка. Глаза у неё были не голубые, как показалось поначалу, а цвета ртути. — Хороший вирус, правда? Специально под вас разрабатывала.

— Что?! — Хелен уставилась на хакершу, которая скучающе улыбалась. — Это вирус? Сейчас каждую секунду гибнут десятки мнемокопий, ты хоть отдаёшь себе отчёт, что убиваешь их?!

— Нет, всего лишь стираю информацию, — парировала девочка и подмигнула. — Украденную вами память. Но могу прекратить.

— Если?

— Если вы предоставите мне вот этих людей.

Девочка вытащила из бисерного мешочка на поясе миниатюрную брошь-розу. Роза выпустила белый луч, сфокусировалась голограмма: смуглый рыцарь с оспинами на носу; коротышка наглого вида; бородатый толстяк; плутоватый дрыщ с подкрученными усами; пьянчуга.

Хелен устало закатила глаза и простонала:

— Всё что тебе нужно? А просто попросить, не обрушивая систему — нельзя было?!

— Не в моём стиле.

Появилась прозрачная дама, безволосая и голая, — двойник Хелен, Хранитель Каталога. Она уставилась перед собой. Приплюснутый нос блестел, по широким губам бегали синие искры. Наконец, дама произнесла:

— Ответ отрицательный. Запрошенные люди не занесены в «Свидетельство», поскольку перед возможным сканированием их охватила киберзараза, подобные данные опасны для нас. Сожалею.

Девочка сжала кулаки и пророкотала любопытную фразу на немецком, потом ещё и ещё.

Хелен сначала молча слушала, следя за арками. Они гасли по витку спирали в секунду. Потом не выдержала:

— Так у тебя есть антивирус?

Поток ругательств оборвался. Девочка провела кончиками пальцев по «прялке», штыри вздрогнули, заизвивались — и отдёрнулись. Армагеддон на борту станции прекратился.

В зал влетела белая обтекаемая капсула — челнок НАВИ на автоматическом управлении — иподняла панель. Девчонка скинула кринолин, запрыгнула прямо на ходу в кабину, выдала: «До скорых встреч», и миниатюрный корабль спокойненько убрался со станции.

— Проверить целостность трансдукционных барьеров! — завопила Хелен.

— Трансдукционные барьеры отключались под воздействием вируса, сейчас восстанавливаются, — сообщила третья прозрачная дама, Система Безопасности. — Отследить перемещение челнока не представляется возможным.

Обе дамы исчезли, Хелен последовала за ними — какая теперь работа, нужно провести тотальную диагностику. Ох и не к добру это «до скорых встреч!»

Глава 5. Ад

В зале, где беседовали рыцарь и монашка, горел камин, потрескивал огонь. Вдоль потолка шла фреска, изображая батальную сцену: кони, копья и люди перемешались и слиплись в один пёстрый комок, непонятно, режут воины друг друга — или обнимаются.

— Какая жалость! — воскликнула Марта. — Значит, ты не нашла там своих друзей?

Грейн схватилась за волосы, дёрнула их, с досадой мотнула головой. Ветер свистел всё громче. С полки над камином свалилась чугунная фигурка всадника и разлетелась, словно была из хрусталя.

— Да толку, если бы и нашла, — проговорила Грейн. — Всё равно «Свидетельство» хранит лишь копии памяти, а не живых людей. Ни рая, ни ада, Марта. Ни рая, ни ада.

Надолго повисло молчание. В щели сильнее и сильнее задувал ветер, словно снаружи начиналась гроза. Но через окно не разглядеть ничего, кроме стеклянного шара, зажатого между лиан. Наконец, Марта решилась спросить:

— А потом? Ты продолжила их искать?

Грейн воззрилась на собеседницу, как будто первый раз заметила. Нахмурилась:

— Я осознала, что слишком мало понимаю в окружающем, умею недостаточно. И принялась учиться. Первым делом разложила по полочкам знания, перешедшие от прошлой хозяйки. Добивалась полного порядка, однако вдруг вылезало неизвестно откуда новое и принималось метаться, круша шкафчики. Не сразу я выяснила, что так ведут себя озарения — проявляется талант Тирейн. К тому же её Путь постоянно звал меня: стоило увидеть систему маскировки каких-нибудь тонсинианских летучих мышей, тут же руки тянулись к чертежам. Как исполнить подобное в технике? Этот вопрос не отпускал, пока не получится, зудел и затмевал солнце. Открылась способность видеть будущее. Нет, не ахай — передо мной лишь разворачиваются возможные варианты, могу определить наиболее вероятный, а что точно случится, не знаю. Вдобавок у меня оказалось слишком много ненужных качеств: миролюбие, усидчивость, сродство к лошадям и прочее. Они рвали мозг на части. Пришлось отдать это всё обратно в Древо.

— А разве душевные качества можно брать и отдавать?

— Можно, Марта. Для нас с тобой. Я хватила лишку, пока искала способ проникнуть в «Свидетельство», пожадничала. Мне надо было найти девочку, которая умирает перед первым попаданием в Древо, ещё до Испытания. Я открыла подходящий фонарь, скопировала такую личность себе в разум, выспросила подробности смерти — и уничтожила. Тогда-то ко мне и перешли потрясающая способность к вышиванию объёмной гладью и заразительный смех.

— Уничтожила?!

— Совсем не то, что ты думаешь! Стёрла копию личности из своего разума, забрав навыки. Вернулась к моменту гибели вышивальщицы, в семнадцатый век, пораньше отправила её в Древо и заняла место перед пяльцами. С прибором маскировки, который изобрела Тирейн, это оказалось легко: для всех вокруг я выглядела точно как та девочка. Она была фрейлиной наследной принцессы, на принцессу готовилось покушение. Поэтому я спокойно сидела и вышивала, пока не ворвались убийцы. Меня проткнули шпагой. Я надеялась, что вышивальщицу тут же возьмут к себе стеклянные тётки, но просчиталась: оказывается, им не каждый нужен. По-глупому лежала на полу, истекая кровью. Через окно проникли корни, утащили в Древо, вылечили. Пришлось проделать всю тягомотину с допросом и уничтожением ещё шесть раз, с разными девочками. На седьмой, наконец, получилось! Я очнулась на станции «Свидетельство».

Марта прикрыла рот ладонью. Она наконец-то поняла, почему тевтонка жаждала отпущения грехов. Уняв трепет, монашка проговорила:

— Ты убила восемь девочек? Просто чтобы пройти, куда тебе надо? И ещё Тирейн…

— Не убила. Я уничтожала лишние копии у себя в разуме, а их личности хранятся в Древе. Кроме Тирейн, конечно. Но сотворённое во имя целей Ордена не может быть греховно.

— Ты это сотворила для целей Ордена? Или для своих?

— Да какая разница?!

— Вот именно — никакой.

Грейн откинулась на спинку лавки и процедила:

— Кто ты вообще — послушница при лагере? Что сама сделала выдающегося?

— Я просто носила воду. — Марта взглянула с кротостью, но прямо. — Очень много воды требуется, знаешь ли, до полусотни вёдер в день. И всё время в гору, носила и носила. Больше — ничего. Отпускаю грехи твои, сестра, во имя Господа, Аве. Или ты в чём-то ещё собираешься покаяться?

Серые глаза сузились.

— Ещё я должна покаяться в уничтожении послушницы Марты.

— Неужели ты, — испуганно проговорила гостья и сжалась, — хочешь меня убить?

Грейн устало вздохнула:

— Это не убийство, сколько раз объяснять. Древо не даёт убивать. Ты — копия личности. Всего лишь сотру тебя из своего разума.

— Так значит…

Марта вскочила, запнулась об лавку и чуть не свалилась. Монашка с изумлением осматривала зал с тонкими колоннами и сводчатым потолком. Она в ужасе прошептала:

— Всё вокруг — твоё сознание? И я — всего лишь отпечаток? И ты сотрёшь меня, как след на песке?..

Грейн медленно поднялась, вышла из-за стола и попыталась улыбнуться, но юное лицо перекосилось жуткой гримасой. Гобелены колыхались, ходили волнами. И вдруг ветер взревел, дунул, и полотнище с апостолами сорвалось, полетело и врезалось в стол, повиснув на нём. Стало видно рисунок на стене…

Не рисунок.

Серая штукатурка кое-где ещё оставалась, из-под неё скалились кирпичи. Позеленевшие, скользкие. Их посекли снаряды, скололи ядра, слизали потоки воды. И на кирпичах, и на штукатурке темнели кляксы — пятна крови.