Страница 57 из 74
— Этого я не знаю. Но у меня есть свои способы. Я скоро свяжусь с тобой для получения информации.
— Твой план?
— Я не спрашиваю тебя, как ты получаешь информацию, так что не спрашивай меня, как я придумываю свои планы. Давай оба просто будем заниматься своими делами.
Он больше ничего не говорит, и мы вешаем трубку, потому что он мудак.
Но, в любом случае, это только начало.
— У нас есть связь с картелем? — спрашивает Виктор. — Картели во множественном числе? Когда это произошло? В гребаной России?
— Конечно, мы не знаем, Виктор. Но мы это сделаем. Скоро.
— Ты только что сказал Адриану, что мы это уже сделали, — указывает он, как идиот.
Юрий делает шаг вперед.
— Если лгать Игорю опасно, то делать это Адриану — это не что иное, как умолять, чтобы тебя убили.
— Я не лгал, так как у меня будет возможность. Я просто не упомянул о сроках.
У моего отца были связи с тремя картелями, но он всегда все портил из-за неправильного принятия решений. К счастью для организации, я лучше его разбираюсь в подборе людей. Я кладу последние две карты сверху и смотрю на свое творение с довольной улыбкой.
Все идет по плану. Организация этого не знает, но они скоро попадут в мои руки. Снаружи до меня доносится шум, какие-то препирательства и дурачества. Затем весь шум исчезает, и раздается стук в дверь.
Мне не нужно гадать, кто это.
Когда Юрий открывает, это Максим и Саша. Сейчас они выглядят серьезными, но это не скрывает того факта, что всего минуту назад они шутили.
— Явился на ночное дежурство — небрежно говорит Максим, как будто он не поднимается на вершину моего списка с молниеносной скоростью.
Я поправляю очки на носу и ловлю взгляд Саши, следящий за движением, прежде чем она незаметно смотрит в пол.
Она быстро скрывает свою реакцию, но недостаточно быстро, чтобы скрыть красный оттенок, покрывающий ее шею и уши.
Чертовски очаровательно.
Мне приходится изменить свое положение, потому что мой член выбрал именно этот момент, чтобы напрячься у меня в штанах. Образы ее тела, раскинувшегося передо мной, открытого, гибкого и готового к тому, чтобы им владели, крутятся в глубине моего сознания.
Я бы шел так всю ночь напролет, если бы она не упала на меня в обморок. Это включает в себя перенос моей встречи с Игорем.
Хотя я уже несколько месяцев подумывал о том, чтобы прикоснуться к Саше, только когда я действительно сделал это, я понял, насколько она вызывает привыкание.
Теперь, когда я вошел во вкус, меня уже не остановить.
Это идет вразрез со всем, что есть во мне, трогать задницу, о которой я ничего не знаю. Для кото-то другого это не имело смысла, но для Саши…черт, если эта логика работает.
— Все вон, — объявляю я отрывистым тоном.
Юрий и Виктор кивают, прежде чем подчиниться. Максим хмурит брови, но Юрий тащит его за собой.
Саша пристально смотрит на меня, или, скорее, пристально глазеет, прежде чем она опускает голову и начинает следовать за ними.
— Только не ты, Саша.
Она останавливается на месте, ее плечи напрягаются.
Как только дверь закрывается, она пристально смотрит на меня, но не говорит ни слова.
Я подзываю ее к себе двумя пальцами.
— Иди сюда.
— Я не твоя собака.
— Я сказал, иди сюда.
Она топает в мою сторону, и я борюсь с желанием улыбнуться. Ее огонь чертовски возбуждает, и я испытываю искушение завладеть этим огнем и посадить его в клетку, где я единственный, у кого есть к нему доступ. Когда она оказывается рядом, я хватаю ее за запястье и тяну вперед, так что она ударяется о мое плечо и оказывается зажатой между моих ног. Она отстраняется, но не может вырваться, потому что я обнимаю ее за талию.
— Ч-что ты делаешь? — её полные страха глаза устремляются к двери. — Любой может войти.
— Нет, без моего разрешения.
Я вдыхаю ее запах, мыло и легкий намек на... духи.
— Ты была с моей сестрой? — спрашиваю я.
Ее глаза расширяются.
— Откуда ты это знаешь?
— На тебе ее запах.
— О, точно. Мы вместе обедали. Я убедила ее позавтракать на балконе. А вот на обед и ужин, нет. Я подумала, что для одного дня этого будет слишком много.
— Карина выходила на балкон?
— Да, и у меня даже есть селфи, чтобы доказать это.
— Селфи — повторяю я. — Тебе не кажется, что ты становишься слишком уютной?
— Она одинока и хочет друзей. Я понимаю ее чувства, поэтому пытаюсь помочь. В этом что-то не так?
— Для начала, твой тон голоса.
— Ну, мне жаль, что я недостаточно роботизирована, как тебе нравится.
Я протягиваю руку и глажу подушечку ее нижней губы.
— Этот рот умоляет, чтобы его трахнули.
— Ты... — ее горячее дыхание скользит по моей коже. — Ты сказал, что не будешь трахать меня, пока я не дам тебе что-нибудь.
— Может быть, я передумал — мой палец поглаживает кожу взад и вперед, взад и вперед, заставляя ее задыхаться от воздуха. — Ты определенно нуждаешься в том, чтобы на тебя претендовали, так что перестань выставлять себя напоказ.
— Я не выставляю себя напоказ ... — она замолкает, когда я засовываю большой палец ей в рот.
Сначала она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, ее губы несколько секунд пульсируют на моей коже, но затем она начинает осторожно водить языком вокруг моего пальца.
— Сделай это правильно, — приказываю я, продвигая свой палец дальше к ее языку. — Соси, как будто ты хочешь этого.
Ее глаза, теперь цвета яркого леса, не отрываются от моих, пока она лижет и сосет, ее решимость трещит по швам. Я почти могу представить эти губы вокруг моего члена, что чертовски плохая идея, потому что он вот-вот выскочит у меня из штанов.
Чем больше она вкладывает свой энтузиазм в сосание, тем ближе я к тому, чтобы стать как подросток и кончить в штаны.
Я выдергиваю палец.
— На колени.
— Что?
— Я сказал, встань на свои гребаные колени, Саша.
Ее губы приоткрываются, но она медленно принимает позу, и делает это так естественно, что я становлюсь еще тверже.
Хотя Саша не очень опытная, но от природы она естественная. Иногда она может вести себя как соплячка, но она точно знает, когда нужно остановиться и сделать так, как ее просят. Ее глаза следят за моими руками, пока я не спеша расстегиваю ремень, а затем брюки.
— Ты не выполняла приказы, Саша, и ты должна быть наказана.
— Что... — она сглатывает, все еще не отрывая взгляда от моих рук. — Какие приказы?
— Я же говорил тебе перестать быть такой дружелюбной?
— Но я не была.
— Как насчет Максима?
— Он… мой друг.
— Он никто.
Она открывает рот, но не произносит ни слова, когда я освобождаю свой член и оборачиваю ремень вокруг ее шеи, чтобы притянуть ее вперед.
Я ударяю ее по губам своим членом, и она подчиняется, открывая рот, как можно шире. Я толкаюсь до самой задней части ее горла, но все равно не проникаю внутрь на всю длину. Саша задыхается, ее бледная кожа краснеет, а вены на шее вздуваются. Я держу свой член на месте, но она не сопротивляется и не отталкивает меня.
Однако, что она делает, так это смотрит мне в глаза. Даже когда ее глаза наполняются слезами, которые текут по ее щекам.
Это почти так, как если бы она ... доверяла мне.
Бля. Я последний человек, которому она должна доверять.