Просто друзья

Когда приезжаешь на старт, готовишься к заезду, знакомишься с гонщиками. Они с виду такие же, как и ты. Рады тебе, обнимают, что-то говорят тебе, могут подколоть. Машины у всех разные, но их никогда не обсуждают прилюдно. Только со своими, за закрытыми дверями. Так вот это тоже все игра. На трассе у тебя нет друзей. Потому что там, где есть соперники — дружбы в принципе не может быть. Если каждый рад тебе внешне, внутри он желает, чтобы у тебя случилась поломка и ты просто сошел с трассы.

Так и здесь, в другом мире офисных воротничков. Улыбка собеседника не значит хорошее к тебе отношение. Все изучают тебя, прощупывают и никогда и никто не желает тебе успехов. Людям свойственно завидовать.

В кабинете какой-то начальник. Его отец представил как Николай. Так вот он все выспрашивал как у меня дела, понравился ли мне офис. А в случае проблем не задумываясь просил приходить к нему, если отца поблизости не будет. Стоит, смотрит, улыбается мне. И ведет свою игру. Поэтому людям свойственно еще и лицемерие.

Задумываюсь, если везде все так и устроено, есть ли смысл идти туда, где тебе неинтересно? Может, стоит вернуться в свою стихию, где уже не раз был победителем. А здесь я всего лишь придаток своего отца.

Отец удаляется с этим Николаем и оставляет меня одного.

Как только за ними закрылась дверь, входит та миловидная блондинка, секретарь. Вижу юбку, что обтянула длинные ножки с аппетитной попкой, блузка расстегнута на две пуговицы, где последняя явно лишняя. Вижу кружево белого лифчика. Улыбка чарующая, открывает ряд ровных белоснежных зубов. Глаза у нее красивые, большие, ярко-зеленые. Возможно, линзы.

— Глеб? — обращается она ко мне.

— Слушаю… — вопросительно смотрю на нее, имя забыл.

В руках у нее кофе, две маленькие аккуратные чашки. Она ставит их на стол, одну пододвигает мне, вторую забирает себе.

— Павел Эдуардович на совещании, придет нескоро. Я подумала, может, тебе составить компанию? Смотрю, ты целый день за документами. Устал, наверное. Вот, — жестом указывает на кофе, от которого просто божественно пахнет. Кофемашина у них тут отпад.

— И ты подумала, что мне нужна твоя компания?

— Почему бы нет?

— Действительно. Почему бы не составить компанию сыну владельца NAVitsky Holding, да? — хочу обратиться по имени, но оно снова вылетает из головы.

Она облокачивается на край стола, что ее бедро касается моего предплечья. Шустро. И глупо. Так подставлять себя.

Смотрю на нее другими глазами: красивая молодая девушка, что хочет перепихнуться с сыном генерального. Для чего? Или это такая проверка? Напрашивается вопрос — от кого?

Она рукой касается моей руки, невзначай, еще ближе пододвигая ко мне чашку. Аромат да, божественный, но почему-то пить не хочется. Выглядит дешевым трюком.

От нее исходит приятный аромат, цветочный и нежный. Мне нравится, я бы с удовольствием притянул ее к себе, чтобы уткнуться в шею и вдохнуть его глубже. Но, сука, вспоминаю шоколад.

— Ты не пьешь кофе? Могу сделать чай, — она видит, что я не притронулся к чашке.

— Спасибо, но не нужно, — вглядываюсь в нее. Переспал бы я с ней? Конечно.

— А что тогда ты хочешь? — хочу ответить про запретный шоколад.

Наклоняюсь ближе к ней, к ее губам. Они цвета персика, но нет этого дурацкого вазелинового блеска. Я бы попробовал их на вкус. Он отличается? Сможет ли выжечь воспоминания о том, другом поцелуе? Мои губы очень близко к ее, стоит только придвинуться чуть ближе. Вот уже моя рука у нее на плече, я веду ее вверх, к шее. Она тоже тонкая, изящная. Можно прикоснуться губами сначала к этой тонкой коже, оставить свой след на ней, провести языком и почувствовать вкус? Вдруг он тоже будет шоколадный? Но я веду руку дальше, пальцами очерчивая подбородок, скулу, глажу ее. Она закатывает глаза. Не исключаю, что и правда приятно.

У нее мягкие губы, свои такие. Силикон чувствуется сразу. Либо я раньше целовал плохую работу косметолога. Касание легкое, хочется уже большего. Раз предлагают. Языком касаюсь ее нижней губы. Нет вкуса помады, никогда это не любил. Он мерзкий и противный. Она впускает мой язык к себе. Вкусно. Поцелуй вкусный. Она классно целуется. Он заводит и хочется опустить руку на ее грудь, сжать. Вспоминаю, что имеется вполне себе хорошая троечка, возможно, тоже своя, без грамма искусственности. Это радует. Опускаю, касаюсь. И правда, все натуральное, рукой обвожу кружево и пальцами касаюсь ее соска. Слегка зажимаю его между пальцами, перекатываю. Она мычит мне в рот, понимаю, что нравится.

Но мне не нравится, что я не чувствую шоколад. Бл*ть.

Телефон, что на столе, начал вибрировать, а спустя пару секунд на весь кабинет раздалась мелодия. Мила.

Глеб

— Жена? — девчонка прошлась взглядом по дисплею моего телефона. — Не бери. Между вами же ничего нет, я права?

Хочется заткнуть ее сейчас. Не поцелуем, а грубо прикрыть ее рот рукой и выгнать к чертям собачьим.

— Тебе то откуда это знать: есть что-то у меня с женой или нет? — грубо отвечаю я.

— Мы бы сейчас так не целовались, — она отрывает свою попку от стола и отходит в сторону.

Дурацкий звонок разрывает пространство. Потом прекращается и начинает снова. Беру телефон в руки, он жжет ладонь. Хочется выкинуть его, швырнуть об стену, чтобы прекратил звонить. Какое-то дурацкое чувство чего-то неправильного. Все, что сейчас происходило несколько минут назад, неправильно, грубо и мерзко.

Телефон затихает. Тишина давит сейчас, она отражается от стен и гнетет меня. Девчонка подходит со спины и обнимает меня сзади, вдыхает аромат. Приподнимается на мысы своих туфель и целует шею. Короткий, но влажный поцелуй.

— Глеб… Я помню, когда первый раз тебя увидела здесь, в офисе. Прошла неделя с первого моего рабочего дня. Но я все равно боялась что-то сделать неправильно или сказать не то. Ты тогда зашел, улыбнулся мне и подмигнул. Помнишь, что еще мне сказал?

— Нет.

— Ты сказал: “Красавица, твоя улыбка — и можно свернуть горы. Чаще улыбайся, тебе очень идет”.

— Не помню.

— Потом я видела тебя еще пару раз. Однажды я стояла внизу, а ты ждал, пока отец спустится, чтобы вы вместе куда-то поехали. Ты был таким желанным и недоступным.

Я убираю ее руки от себя и разворачиваюсь к ней лицом. Что она сейчас такое говорит? Я ее даже не помню.

— Ты веришь в любовь с первого взгляда?

— Нет.

— Жаль, потому что мне хватило одного взгляда на тебя, чтобы я поняла, что влюбилась. А представь теперь: мне сегодня сообщают, что будешь работать в офисе, я буду видеть тебя каждый день… Это знак, понимаешь?

— Как, говоришь, тебя зовут?

— Что? — обида в глазах, ее увидит даже полуслепой.

— Имя, твое имя.

— Рита.

— Рита, понимаешь, я тебя не помню. То, что я говорил, тоже не помню. И все, что сейчас было, чисто от скуки.

Звонок. Снова Мила. Раньше бы разозлился, что кто-то названивает. Сейчас же маленькая такая радость, что не отступила. Значит, нужен ей сейчас. Улыбаюсь, не этой девчонке, а своим мыслям.

— Мне жена звонит, извини, — беру телефон в руки и отхожу к окну, только слышу, как хлопнула дверь, довольно шумно. Девчонка, очевидно, выбежала из кабинета.

— Да, Мила?

— Глеб? Ты где? Я уже стою у входа, жду. Просто холодно как-то…

— Ты о чем?

Тишина на том конце, даже проверил, что со связью. Но нет, все в порядке, это Мила молчит.

— Мы же собирались в театр. Я купила билеты и вот стою… жду. Ты занят, да? Извини, пожалуйста. В другой раз тогда, — она кладет трубку. Хотя скорее кидает.

Черт. У меня совсем вылетело из головы. С этими бумагами, с девчонкой, влюбленной в меня, которую я ни хрена не помню. Пока я целовался с ней и думал, трахнуть ли ее или нет, Милка стояла там на холоде и ждала меня. Чувствую себя ублюдком. Она всегда выбирала меня, садилась в мою машину, когда знала, что сейчас буду гнать как сумасшедший. Знала и села. Поддержала. А что сделал я? Засунул язык в ту, которую даже не знаю.