Страница 15 из 53
Только вот без крови не бывает побед и взлёта империи. Это аксиома. Это не требует доказательств. Это так же естественно, как течение воды в Английском канале, как смена времён года или восход солнца. И пусть над благословенной империей это солнце никогда не заходит!
Уже к полуночи энергетические щиты над стратегически важными объектами заработали в полную силу. Невидимые невооружённым взглядом, они всё равно ощущались физически, заставляя вставать дыбом волосы на всём теле, и вызывали ломоту в зубах и суставах. Пусть теперь русские попробуют сунуться!
Они и попробовали ровно в два часа ночи. Как и предупреждали, выслали какой-то странный летательный аппарат, по звуку двигателя схожий одновременно с кофемолкой и швейной машинкой. Следом за ним взлетел второй, а потом и третий. Непонятные и невидимые машинки стрекотали на небольшой высоте точно над батареями, над головами пытающихся рассмотреть их артиллеристов и часовых. Нагло, назойливо и беспардонно кружили.
И вдруг… это вдруг всегда случается неожиданно, хотя русские и предупредили о возможности наступления непредвиденных ситуаций — во всех трёх летательных аппаратах что-то сломалось, и вниз полетела взвесь какой-то маслянистой жидкости, свободно проходящей сквозь щиты. А что, атмосферные осадки угрозы не представляют.
Часом ранее.
— Страшно?
— Нет, — Лиза Бонч-Бруевич упрямо покачала головой. — Всего лишь слегка волнуюсь перед первым боевым вылетом.
Вася протянул руку и осторожно погладил девушку по щеке:
— Ты молодец. Ты умница. А я в первом бою, когда с дирижаблем разбирались, от ужаса через раз дышал, так всего скрутило.
— Правда? — удивились Лизавета. — А мне со стороны показалось, будто ты вообще без эмоций.
— Именно показалось, — кивнул Красный. — На самом деле было страшно, даже руки дрожали.
Лиза посмотрела на собственные руки и спрятала их за спину:
— Всё равно не страшно. Иди лучше Веру с Катей успокаивай. Принеси им ведро валерьянки на двоих.
Василий не стал спорить. Капитан Родионов в глубине его души тоже не стал. Он хорошо знал вот это состояние перед первым вылетом, и любые слова здесь в основном бесполезны. Оно само пройдёт, стоит только шасси самолёта оторваться от взлётно-посадочной полосы. Или не пройдёт, и тогда… Но нет, девочки справятся!
Вера Столыпина выглядит спокойнее, и даже что-то рисует карандашом на листке бумаги, объясняя старшему из братьев Коккинаки правильную технику выполнения противозенитного маневра. С умным видом цитирует дословно написанную Красным инструкцию. Познания теоретические, но со стороны кажется, что Верочка уже неоднократно прорывалась к цели сквозь белые облачка и трассы крупнокалиберных пулемётов.
Кстати, англичане не используют пулемёты против воздушных целей, предпочитая монструозные орудия калибром не менее ста пятидесяти миллиметров. В их понимании пулемёты, это оружие против толпы голозадых негров с копьями и щитами из шкуры носорога. Или против индусов с дрекольем и самодельными пиками. С теми же бурами в последней англо-бурской войне двадцать третьего года от пулемётов толку не было — пулемётные расчёты целенаправленно выбивались бурскими снайперами, прошедшими специальную подготовку в Ораниенбаумской стрелковой школе.
Так что пулемёты исключаются. Да и пушки у британцев не могут похвастаться скорострельностью — сконструированные для борьбы с медленными и неповоротливыми дирижаблями, они дают три выстрела в минуту, а взрыватели рассчитаны на подрыв снаряда на высоте не менее пятисот метров. Если не забираться высоко, то грозит только прямое попадание, да и то оно проходит по линии фантастики или статистической погрешности.
— Васенька! — Верочка Столыпина обернулась на шум шагов подошедшего сзади Красного, и с радостным визгом бросилась ему на шею. — Васенька, а мы бомбить летим! Я такая счастливая! Подружки в Петербурге от зависти прыщами покроются! — Глаза девушки в свете прожекторов блеснули предвкушением и азартом, и Вася почувствовал на щеке тепло совсем не сестринского поцелуя. Неожиданно, но приятно. — Только я, Васенька, плавать не умею.
— Зачем плавать? — удивился Красный. — Ты же на самолётом полетишь по воздуху, а не на лодке по морю…
— Но над морем, — Вера мотнула головой, и длинные уши кожаного пилотского шлема хлестнули Василия по щекам. — Я же над морем полечу, а до этого с воды взлетать будем.
Красный бросил взгляд за борт, где уже закончили сборку понтонной взлётно-посадочной полосы, и пожал плечами:
— Ну не совсем с воды.
— Ты ничего не понимаешь, — Верочка стукнула кулаком по его груди. — Бесчувственный болван! Иди отсюда!
— Куда?
— Да куда хочешь. К Катерине иди, пока она Апполинария не убили.
— За что?
— За тупые комплименты за твоей спиной. Ты что, разве не видишь, что этот хлыщ к ней клинья подбивает?
Старший из братьев Коккинаки с преувеличенным испугом охнул:
— Боже мой, Верочка, я же тоже делал вам комплименты. Вы меня застрелите?
Вера Столыпина улыбнулась:
— Вы, Владимир Константинович, говорили суровую правду о моей молодости, красоте, и отсутствии недостатков. Это не может быть комплиментами, а у Куликовского именно они, причём тупые и банальные. И пристрелить его нельзя, потому что заменить некем. А ты, Вася, не подслушивай и иди к Катерине.
— Уйду, — согласился Красный, и осторожно снял руку девушки со своего плеча. — Если отпустишь.
— Я не держу, — Вера вернула руки на плечи Красному и притянула к себе. Прошептала после короткого поцелуя. — Иди уже, герой-любовник.
Чего-чего, а такого звания Василий никак не ожидал. Это комплимент или скрытый упрёк за так и не сделанный выбор? Да честно сказать, этот самый выбор делать не хочется — ко всем трём девушкам Красный испытывал тёплые чувства, чуть более сильные, чем просто дружеские. Любовь? Нет, пожалуй, о любви говорить слишком рано, но что-то такое близкое к ней.
Катерина Орджоникидзе в самом деле ругалась с Куликовским, но совсем по другому поводу, не имеющему ничего общего с комплиментами. Когда Василий подошёл ближе, она выговаривала строгим и сухим голосом:
— Апполинарий Григорьевич, какого чёрта, прости господи, вы приказали зарядить все пулемёты зажигательными? Огня и без них будет достаточно, а при нашем смешном калибре…
— Трёхлинейная пуля обладает хорошей пробивной силой даже в зажигательном варианте, Екатерина Григорьевна, — возражал Куликовский. — А огня слишком много не бывает. Представьте себе нефтяные резервуары с запасом топлива для британского флота. Представили?
— Владимир с мечами как минимум, — мечтательно зажмурилась Катя.
— Вот! — Куликовский назидательно поднял кнебу указательный палец. — Как минимум, это вы правильно заметили. И даже на Георгия можно рассчитывать по совокупности. Самичто за богом молитва, а за царём служба не пропадут.
— До бога высоко и далеко, Апполинарий Григорьевич.
— Согласен, но вот до царя… — Куликовский намекающе улыбнулся и был правильно понят.
— У нас есть Вася! Подвиг, совершённый на глазах наследника престола не может остаться незамеченным, и всегда оценивается чуть выше.
— Именно! Тем более у нас в пулемётах не зажигательные, а бронебойно-зажигательные патроны. Почувствуйте разницу, Екатерина Григорьевна. Кстати, по слухам на Мальте есть уютные винные подвальчики, где в полуденную жару можно окунуться в живительную прохладу и с удовольствием продегустировать дары местных виноградников. Говорят, здесь единственное место в Европе, где уцелели древние сорта, известные ещё со времён Древнего Рима и владычества Константинополя.
— Вы на что намекаете, Апполинарий Григорьевич?
— Почему намекаю? — удивился Куликовский. — Я прямо и честно приглашаю вас отметить победу сразу после освобождения Мальты от англичан и возвращении её в состав Российской Империи.