Страница 5 из 59
Тай нахмурилась, всё ещё изучая его лицо.
В её глазах проступило нервное выражение.
Её голос звучал немного испуганно.
— Я правда не могу понять, Ник. Я не могу понять.
Ник не ответил.
Он честно не знал, как ответить.
Он не хотел пугать её ещё сильнее. Он не хотел делиться с ней какой-либо частью своего извращённого сна. В то же время он явно видел, что она пытается что-то ему сказать.
А может, спросить его о чём-то.
Ник меньше всего хотел отгораживаться от неё.
Он посмотрел на неё, ожидая, когда она объяснит, и не понимая, почему он так сердит на неё. Ну, не на неё. Он не сердился на неё.
Его раздражал этот разговор.
Слишком раздражал. Раздражение уже граничило со злостью.
Может, он ожидал, что она объяснит, что его разбудило. Может, он хотел знать, почему проснулся ещё до того, как она закричала. Может, он хотел знать, почему вообще уснул и как проспал уход его жены несколько часов назад.
На его щеке дёрнулся мускул, пока он ждал, когда Тай объяснит, почему она закричала, почему сейчас так смотрела на него, и что ей снилось.
Мгновение спустя он осознал, что боится.
— Что тебе снилось? — спросила она у него.
В её голосе звучали лёгкие обвиняющие нотки.
Ник вновь сосредоточил взгляд на ней.
Эти бледные ледяные глаза напряжённо изучали его.
Он всё ещё чувствовал себя странно, будто находился не полностью в своём теле.
В то же время он невольно слышал нотки страха в её голосе.
Он знал, что это хотя бы отчасти вторит его чувствам.
Снова вспомнив, что она видящая, и к тому же чертовски могущественная, Ник осознал, что в глубине души боялся — вдруг он разделил с ней тот ужасный психотический кошмар. Он беспокоился, что она побывала в его голове. Он беспокоился, что она видела, слышала и чуяла то же, что и он — мёртвые тела, кровь, маленькую девочку.
Больше всего он беспокоился, что каким-то образом затащил тот больной, извращённый голос в её сознание, что она оказалась в голове этого мудака, и это ужаснуло её.
Это ужаснуло её настолько, что она закричала.
Он осознал, что его мысли возвращаются к тому дому, к той маленькой девочке.
Как, бл*дь, его разум вообще сотворил такое?
Последнее, что он помнил до этого — как обвился всем телом вокруг Уинтер, и как её сердце громко стучало у самой его кожи, пока она приходила в себя после секса.
Он смотрел, как она засыпает.
После этого… ничего.
Вообще ничего до этого сна.
Он был вампиром… он вообще не должен был видеть сны.
Но Тай знала. Откуда Тай знала? Как она вообще могла что-то знать о снах Ника, если он не делился ими с ней? Его спящий разум реально просочился в её сознание? Он наградил ребёнка кошмарами просто из-за того, что они находились под одной крышей?
До этого он видел сны лишь об Уинтер, его паре. Она снилась ему ещё как Даледжем.
Она также снилась ему такой, как сейчас.
У него даже бывали сны о ней, полные страха; сны, где ей грозила опасность.
У него бывали эротические сны о ней.
Каким бы ни был сам сон, Уинтер всегда фигурировала в нём.
Ему никогда не снился никто другой.
Никогда. Ни разу с момента его обращения.
И всё же тот, кто приснился ему этой ночью, определённо не был Уинтер или Даледжемом.
Это не была Тай, Мэл, Кит или кто-то из его приятелей-копов.
Какого чёрта с ним не так?
Почему он даже сейчас чувствовал это присутствие в себе?
Он отравлял этот дом? Отравлял свою жену? Тай?
«Ник».
Ник вздрогнул.
Он резко повернул голову.
Его позвала не Тай. И не Уинтер.
Тай больше не сидела там. Голос, доносившийся с дивана, изменился, исказившись в тёмное, низкое, холодное, извращённое, протяжное, разрозненное рычание.
«Ник… ты можешь меня слышать? Ты можешь меня видеть? Мы… реальны? Даже без души?»
Ник острее сосредоточился на сидящем там существе.
Тай определённо исчезла.
Сменившее её существо было огромным.
Широкие плечи. Полностью чёрная одежда.
Мужчина.
Размером примерно с самого Ника.
Чёрные бинты-повязки покрывали нижнюю часть его шеи и часть плеча. Но эти повязки местами сползли, оставляя просветы.
Что-то в этих просветах было не так.
Что-то было неправильным.
Тёмная шляпа скрывала большую часть его лица.
Из-под неё проступали две радужки из потрескавшегося хрусталя с расширенными чёрными зрачками. Они светились в темноте, улавливая тот свет, который не могли видеть люди. Это несомненно были глаза вампира.
Они смотрели на него пустым взглядом.
Даже по вампирским меркам они выглядели пи**ец какими мёртвыми.
Типа, свет горит, а дома никого нет.
Они смотрели из пустых глазниц под старомодной шляпой, которую мог бы носить детектив ХХ века из фильмов, которые Ник смотрел, когда ещё был человеком, когда ходил под солнцем, катался на доске с друзьями, на настоящем пляже с настоящими волнами, чайками, выдрами и морскими львами.
Детектив… а может, шпион эпохи холодной войны.
С чёрной шляпой незнакомый вампир носил перчатки, длинный плащ, чёрные брюки, массивные чёрные ботинки с чёрными шнурками, чёрный ремень.
Серебряные часы украшали его запястье.
Что-то в часах тоже показалось Нику знакомым, но таким же давним и далёким, как и странная ретро-одежда.
«Человек-невидимка».
«Вторжение похитителей тел».
«Тень»2.
Ник представил за этими бинтами кривую, надломленную улыбку.
Он вообразил себе зомби.
А может, вообще ничего.
Всё в этом бл*дском призраке было неправильным.
Он не должен быть здесь.
На самом деле, это Ник не должен быть здесь.
Он находился не в том месте.
«Нет, — существо покачало своей головой и скрытым в тени лицом. — Нет. Это неправильно».
Какая часть?
Какая часть этого была неправильной?
С другой стороны, ничто из этого не было правильным.
Само пребывание Ника здесь больше не казалось ему правильным.
Ничто не было правильным, кроме его близких, и он намеревался забрать их с собой.
Нику казалось, что они тоже не в том месте.
«Ты не можешь заполучить их. Не можешь».
Искажённый, холодный, отдающийся эхом голос заполнил уши Ника. Что-то заставило его вздрогнуть. Что-то в том тоне заставило его закрыть глаза, прогнать этот образ.
«…Ты не можешь заполучить их. Не можешь. Ты украл это у меня. Ты украл у меня всё. Мне надо, чтобы ты это вернул. Потом я уйду. Я покину это место».
Ник не понимал.
Он даже не пытался понимать.
Он не хотел понимать.
«Ты не можешь заполучить их, — повторило существо. — Я не позволю тебе снова украсть их у меня. Я не позволю тебе бросить меня. Я не…»
Ник поморщился, закрывая глаза.
Он не хотел знать, о чём говорит… эта… штука.
Но он знал.
Ник осознал, что прекрасно понимает, что имеет в виду это существо. Что более важно, он прекрасно понимал, кого имеет в виду это существо.
Он просто не хотел.
Он ничего не хотел об этом знать.
Он бы убил другого мужчину, если бы мог. Он бы голыми руками разорвал его на куски. Он был полностью стёр его из бытия.
И всё же реакцией Ника стала не агрессия и не злость.
Вопреки угрозе, которую он слышал в словах Чужестранца, он не чувствовал той интенсивной, оберегающей ярости, которую прежде испытывал, слыша такие угрозы. Он не чувствовал того, что ожидал испытать, если бы кто-то угрожал его жене и друзьям.
Вместо этого в его нутре зародился холодный страх.
Глубинный ужас.
Ужас из-за того, что ничто и никогда больше не будет правильным.
На долю секунды эти ощущения полностью парализовали его.
Ник даже не мог сказать, кому принадлежали эти чувства.
Он правда не знал, принадлежали ли они этому существу или ему самому.
Глава 4. В замедленной съёмке