(Не)пара

Молча продолжаю одеваться, а он так и стоит сзади, пыхтит, как дракон, и молчит, как придурок. Как? Ну да. А потом так резко и неожиданно начинает говорить, что я дергаюсь от громкости его голоса.

— С чего ты вообще решила, что мне нужен хоккей? И что за жесты доброй воли, а? Иди спортом занимайся, курить бросай. Гаврилова, какого черта? Что за фонд помощи нуждающимся?

— Скорее фонд помощи придуркам, которые эту помощь не ценят, — закатываю глаза и всё-таки поворачиваюсь обратно. Блин, а прикольно быть не на уровне его груди, надо носить с собой складной стульчик для таких моментов.

— Зачем?

Он смотрит так пристально, что у меня внутри обрывается все, даже не моргает почти, тяжело дышит. Ну что ему от меня надо? Ну чего пристал? Зачем, зачем… Почему ему так важно знать, зачем я это делаю?

Стою, смотрю на него, кусаю губы, и, кажется, впервые в жизни не знаю, что ответить. Колкости в мысли не лезут, а правду сказать… Так нет правды никакой.

— Зачем, Гаврилова?! — говорит ещё раз, грубо, хрипло, сжимая челюсти, и я взрываюсь, уже не в силах гасить в себе огонь злости.

— Да не знаю я, понятно? — кричу, от эмоций размахивая руками. — Что ты хочешь услышать от меня? Я не знаю! Захотелось мне, ясно? Потому что вижу, что для тебя, придурка, хоккей важен и потому что даже со всем дерьмом рассмотрела в тебе хорошего парня, который мне несколько раз помогал. Показалось, что и я могу тебе помочь, отплатить чем-то, за руку, за лекарства, за Антона и за пару падений, которые ты предотвратил. Даже за шутки и подколы. Но, видимо, мне просто показалось. Забей, Артём, сделаем вид, что ничего не было, и будем жить, как будто не знако…

Не успеваю договорить, как Артем разворачивается, с отборным матом бьёт в дверцу одного из шкафчиков, оставляя в ней вмятину, и уходит, все ещё что-то бубня себе под нос.

Что опять я не так сделала?

Глава 14. Соблазнить нельзя помиловать

Алиса

Я никогда не навязывалась парням, а теперь, бегая за Егором, понимаю, что занятие это паршивое. Потому что всю неделю он меня явно игнорировал в плане секса, и с каждым днём, когда я давила сильнее, это становилось заметнее. Он то переводил все в шутку, то банально убегал домой, ссылаясь на какие-то там дела, то «так спать после тренировки хочется, давай просто полежим?»

Мне неловко, и не понимаю в чём дело. Мне дико уже даже касаться его, потому что я-то его хочу, а он отталкивает! У меня так комплексы появятся, потому что я уже даже несколько раз сидела у зеркала, пытаясь понять, что со мной не так.

Лизка дала дельный совет по поводу соблазнения, потому что красивое белье, надетое на красивую девушку, наверняка сработает, хотя, сказать честно, волнение бешеное, потому что страх, что оттолкнет, все ещё есть. Я даю Колосову последний шанс, хоть и не говорю ему об этом, но другого выхода банально не вижу.

В торговый центр и в магазин белья забегаю сама, умоляя Егора остаться в машине, быстро беру самый прозрачный черный комплект своего размера и возвращаюсь, замечая хмурый взгляд Колосова.

— Что-то случилось? — спрашиваю осторожно, когда мы выезжаем с парковки. — Кстати, у меня сегодня родителей нет, они уехали к тётке на несколько дней, так что поехали? Если хочешь, что-нибудь закажем.

Вижу, как Егор напрягается и сжимает руль так, что тот почти жалобно скрипит. Да что с ним?! Неужели я настолько ему неинтересна? Не хочу в это верить, если так, то к чему было все? Ухаживания, красивые слова, обещания? Зачем добивался тогда, влюбил в себя для чего?

Настроение падает в секунду, а молчание Егора добивает и вовсе. Мне уже ни белья не хочется, ни секса, только сходить в душ и лечь спать, сунув наушники в уши.

Но Егор, видимо, замечает смену моего настроения и решает сжалиться. Он берет мою руку, целует пальчики, как делает всегда, и кивает, отвечая на вопрос, поедем ли мы ко мне.

— Поехали, Неженка. Ничего не заказывай, сами что-нибудь приготовим.

О нет, хороший мой, сегодня, я надеюсь, в моей квартире готовить будут только меня.

Вслух, конечно, я такого не произношу, но в глубине души улыбаюсь, да так коварно, что рога чертёнка уже просятся наружу.

Домой мы приезжаем быстро, поднимаемся в квартиру, и Егор тут же сбегает в душ, не успев даже толком снять верхнюю одежду. Что с ним такое… Может, чесотка какая? Пока Егор плещется, достаю белье, любуясь приобретением, и вздыхаю, надеясь, что хотя бы это сработает.

Егор выходит в одних джинсах, натягивая футболку по пути, и я чуть ли не как кошка облизываюсь, рассматривая мускулистый торс. Ну что ж так красиво-то…

— Прости, что сбежал, Неженка, на меня в кафетерии сегодня кофе пролили, футболка сменная была, а вот на коже все равно все липло.

Улыбаюсь, радуясь, что побегу нашлось адекватное объяснение, и подхожу к Егору, крепко его обнимая. Он по привычке уже целует меня в волосы и прижимает к своей груди, и я таю от этой нежности, понимая, что готова стоять так целую вечность. Если, конечно, он опять меня не пошлет и мы не расстанемся.

— Я тоже быстро в душ, ладно? — поднимаюсь на носочки и целую Егора. — Можешь пока фильм включить, я скоро.

Убегаю в ванную, быстро принимаю душ и натягиваю белье, любуясь отражением. Сидит отлично. Господи, да я сама бы себе дала в таком виде, серьезно.

Делаю пару фоток, отправляю Лизе, получаю в ответ «Выгоняй к чертям Колосова, я сейчас приеду». Улыбаюсь, что выбрала правильно и белье, и подругу, и надеваю теплый халат. Вдогонку приходит смс-ка, открываю и хохочу с этой дурочки, потому что она прислала фотку со свечкой и написала «начинаю молиться. Аминь».

Выхожу из ванной с таким волнением, как будто мне пятнадцать и это будет мой первый секс. Хотя, честности ради, даже тогда я не волновалась так сильно.

Егор лежит и щелкает каналы на телике в моей комнате, закинув руку за голову, а я опять любуюсь тем, какой всё-таки красивый мужик мне достался. Ну прям мечта, правда. Не зря по нему половина универа сохнет и бесит меня. С другой половиной пусть Гаврилова разбирается, это её рукастого поклонницы, слава Богу, не моего.

— Выбрал фильм? — захожу в комнату и ловлю на себе очень заинтересованный взгляд. Егор облизывает губы, чуть приподнимается на кровати и явно нервничает, хотя я, на секундочку, все ещё не сняла халат. Так какого черта он бегает от меня, если так сильно хочет? И хочет же, дураку понятно, даже в трусы заглядывать не надо.

Подхожу к кровати, полная решимости, скидываю халат и сразу сажусь сверху на Егора, упираясь руками в его грудь. Сердце под ладонью колотится так быстро, словно он бежал кросс, дыхание сбивается к чертям, а зрачки блестят так ярко, как будто он смотрит не на меня, а на звёзды.

— Неженка, ты чего? — спрашивает, но руки на бедра всё-таки кладет, чуть поглаживая. Белье не скрывает по сути ничего. Здесь нет кружева, просто полупрозрачная сеточка, под свитер и на учебу такое точно не наденешь, а вот сюда… То, что нужно.

Наклоняюсь, касаясь грудью груди, целую Егора в кончик носа и шепчу, точно зная, что выгляжу потрясающе:

— Я хочу тебя, Колосов. Ты достал уже бегать от меня.

— Неженка, послушай…

— Нет, это ты послушай! — перебиваю его, не хочу отмазок. Все. Если он снова откажется, то может прямо сейчас проваливать и катиться на все четыре стороны, я унижаться больше не намерена. — Целую неделю ты делаешь вид, что не понимаешь намёков и не хочешь меня. Вечно тебе куда-то надо, ты устал или ещё что-то. Мы встречаемся, Колосов. А взрослые люди в отношениях спят друг с другом, и нет, я сейчас не про сон. Если ты меня не хочешь, то можешь проваливать и никогда ко мне не подходить больше, а если нет, то какого черта?

Он пару секунд смотрит на меня пристально, о чем-то думает, анализирует, а потом рычит, резко переворачивает нас на кровати и оказывается сверху, вжимаясь в меня пахом. Господи… А можно было раньше так?

— Как, скажи, ты могла такое подумать? — шепчет, и тут же коротко целует в губы, но так страстно, что колени дрожат. — Неженка, ну ты же неженка… Моя нежная девочка, которую надо обнимать и целовать, сдувать пылинки. Я не хотел на тебя давить.