Страница 5 из 8
— Блять!
Его рука двигалась интенсивнее, пока строчки её посланий меркли перед глазами. Их просто затянуло пеленой. Его горло сдавило из-за сухости. Мышцы одеревенели.
Кудри. На подушке. Её губы шепчут его имя. Драко. Она выгибается, подставляя шею и грудь для него.
Он сжимает член плотнее, почти до боли, до приятной, разливающейся неги.
«… Я никогда не была такой мокрой…»
— Гермиона…
Яростно выдает он, не осознавая. Образы, что стояли перед глазами, были настолько реалистичными, что Малфой мог завидовать самому себе. Видеть, как он вдалбливается в неё. Кусает, сжимает, целует и лижет бьющееся в конвульсиях тело. Она была его.
Она отдавала всю сущность потаённых эмоций ему. Его секрет. Его самый желанный плод.
Он глухо застонал, запрокидывая голову назад. Ягодицы напряглись, как и мышцы спины. По позвоночнику хлынул жар, и Малфой кончил на живот, сквозь зубы проговаривая её имя.
Оперевшись ладонями о каменную балюстраду, он оглядел двор мэнора. В свете серебра это место казалось ему интригующим. В темноте всегда есть что-то интимное. Что-то, чего не будет днём. Этой тишины. Малейших звуков, что слышны в поместье. Скрипы половиц. Шепотки, пускаемые домовиками, когда они не видят Драко. В тишине Малфой мог представить её голос. Поэтому он был рад, когда она забрала вещатель домой. Мерлин… сколько он уверял девушку в том, что всё в порядке…
Порыв летнего ветра принёс запахи цветов с открытого розария. Уголок пергамента загнулся, касаясь костяшек пальцев руки Драко, привлекая его внимание. Мужчина опустил взгляд вниз, на ладонь, что лежала поверх шершавой бумаги. Поднес правую руку к лицу, делая очередную затяжку его персонального кислорода.
Чувствуя, как тело буквально покалывает от нетерпения, Драко, взяв бумагу, перечитал. Снова. Каждую строчку, как делал это последние несколько недель.
Он должен был догадаться сразу. Не встречал он ещё ведьм, так отчаянно отстаивающих новые законы русалок. Господи! Не было и дня, чтобы они не спорили…
Сколько Малфой общается с ней? Почти два месяца. Что заставляло его делать это — отвечать ей; писать самому; наслаждаться её поучениями длиною в несколько листов.
Снова эта борьба. Чувство значимости. Чувство равенства и восхищения.
Он знал. Чувствовал. Никто больше не кипятил так его кровь. Никто не заставлял отстаивать свои позиции, борясь за них, хоть он и был прав, но Грейнджер…
Почти десять грёбаных лет.
Малфоя испугал бы этот срок, не будь он сейчас одним из самых успешных представителей магического мира. Не будь он трусом, тогда…
Драко развернулся, упираясь бёдрами о каменную кладку, достал палочку из кармана.
« … Если ты перестанешь быть такой задницей, мистер М, я обещаю подумать над твоим предложением. Но знаешь, был у меня как-то опыт борьбы за права эльфов, так вот…» — ухмылка, та самая, на которую девушка фыркала, встречаясь с ним взглядом, украсила лицо мужчины.
Как много лет прошло, а Грейнджер всё такая же острая на язык. Нестерпимая. Огненная.
Драко почувствовал, как грудь сотрясается от смеха. Сжимая пергамент в руке, он вызвал патронус, потому что знал: ему не справиться без помощи старого друга.
И, когда Забини появится спустя несколько минут, у Малфоя уже появится план, как устроить встречу с маленькой мисс Авис.
— Придется постараться, — выдохнул мулат, ухмыляясь. Блейз знал о невысказанных словах друга зазнайке-ведьме. Знал, что дело не кончится просто. Подозревал, что рано или поздно Драко что-то предпримет. Но спустя десять лет и думать не думал, что Малфой наконец созреет.
— Я всё думал, почему ты не женишься. Даже Тео — и тот сдался под натиском семейства.
Малфой не задумываясь ответил другу:
— Мне понадобилось слишком много времени, — протянул Драко руку к столику и взял портсигар, — чтобы избавиться от неё. Выкурить из головы.
Это была правда. Малфой, словно помешанный, искал её взглядов в Министерстве последние несколько лет. Каждый раз, когда он появлялся там, воздух становился плотнее. Ему говорили, что Грейнджер работала в каком-то отделе. И, после небольшого разговора с руководителями некоторых, Малфой понял, что Гермиона либо не числится в штате вообще, либо она — Невыразимец. Больше не могло быть вариантов.
— Не вышло, — заключил Забини, закидывая ногу на ногу. Они могли общаться без слов. Малфою даже не пришлось кивать в подтверждение.
Не вышло. — Эхом отдалось в голове блондина. Около года назад она рассталась с рыжим недоразумением. Малфой узнал об этом случайно, когда увидел его на одном из приемов, устраиваемых Пэнс. Уизли расхаживал по поместью Паркинсон, держась за руку с Флорой Кэрроу.
Щелчок. Сигнал. Зеленый свет.
Пока Драко помогал родителям с переездом в Швейцарию, принимал дела бизнеса в Англии, он и подумать не мог, как несказанно ему повезёт. Малфой даже думал обратиться к главному Аврору. Поттеру. Его кривило от того, что мальчик-который-везде-таскался-за-всезнайкой был его единственной надеждой. Он явно мог знать о Грейнджер больше, чем выплюнул в него кусок рыжего дерьма на вечеринке.
Он почувствовал её взгляд.
Мерлин. Как он скучал по этим ощущениям. Будто кто-то провел заточенными ногтями в районе солнечного сплетения. Будто разряд тока пустили по телу. Это приятно. Приятно вот так видеть её. Ощущать присутствие. Дышать одним воздухом. Приятно знать…
— … Это так великодушно с вашей стороны мистер Драко. — Да. Да… Чёрт побери. Ему захотелось проклясть надоедливую ведьму, что так нелепо обтянула старые кости корсетом, при этом выглядя до тошноты омерзительно.
Он кивал на автомате, держась взглядом за шатенку с кудрявыми волосами. Не стоило этого делать. Не стоило опускать взгляд ниже. Её платье… струящееся до колен, сплетенное нитями серебра и перламутра. Загорелая кожа бронзового оттенка… Её плечи. Грудь. Талия. Салазар его раздери. Бедра… Драко сглотнул.
Она прекрасна.
Невероятна. Будто ожившая картина с наложенным эффектом Гламура. Драко захотелось убрать пряди кудрявых волос с её плеч. Увидеть больше кожи. Каждую родинку и россыпь веснушек, как он обещал. Прикоснуться, провести пальцами по впадинам ключицы. Увидеть, как карамельные глаза становятся темнее. Взглянуть на её смущение…
Картина выгибающейся ведьмы на его постели с разбросанными кудрями по подушке вспыхнула в воображении. Он мог представить, какие звуки она издает… Как прижимается, словно кошка, требующая ласки. Как проводит губами по его коже. Как мурлыкает и просит больше…
— Прошу прощения, — отрывисто бросил он женщине и указал рукой на большой зал.
Грейнджер не отрывала от него глаз, пока он приближался. Ему это понравилось. Спустя столько лет он так и остался эгоистичным засранцем. Ему хотелось, чтобы он стал оплотом сегодняшнего внимания для Гермионы. Клеймом.
Защищается. Малфой заметил, как тонкие пальцы сплелись вокруг шеи.
Драко ухмыльнулся. Он мог поклясться, что она не испытывала тех же эмоций, что и он. Вибрации волнения, исходящие от неё, ощутимо витали рядом. Стоило втянуть воздух рядом с Грейнджер, как обжигающая волна полыхнула в венах. Он почувствовал прилив магии в руках. На кончиках пальцев. Они покалывали, как и всегда. Стоило оказаться ей рядом, или взять её записку в руки.
— Малфой, — пушистые ресницы затрепетали, словно у куклы. Уголки губ поднялись в притворной мини улыбке. Фальшь. Он скривился. Только её дыхание выдавало волнение. Искренне. И руки, пальцами которых она незаметно для всех перебирала швы по бокам платья.
— Грейнджер, — протянул, упиваясь сменяющимися эмоциями на лице бывшей сокурсницы. — Не ожидал увидеть тебя в своём доме.
Он тоже сфальшивил. Драко знал, что ещё не время. Не время вгонять Грейнджер в краску и самозабвенно упиваться её чувствами.
— Поверь, — слегка наклонила голову она на бок, открывая вид на шею, усыпанную родинками. Блять. — Это, конечно, не последнее место, где я хотела бы оказаться, но и точно не первое в списке сегодняшнего вечера.