ПД 3

Я все же не выдержал и несмотря на то, что я понимал — идет изучение моей реакции, хотя непонятно для чего — возразил:

— Я все же справился.

— Вы не справились — возразил старший дознаватель Такаши, сверкнув стеклами очков — Вас убили, мистер Градский. Вас спасло несколько факторов, что никак не связаны с вашим образом действий. Могу их перечислить.

— Буду рад услышать.

— Во-первых первых два отряда штурмовиков вошли через ту же пробоину, что и вы, следуя информации с вашего же зонда. Так они оказались в той части крайне большого корабля, где действовали конкретно вы.

— С этим согласен — повезло.

— В коридоры была запущено утроенное количество от стандартного набора дронов-разведчиков, включающих в себя экспериментальных скоростных пауков и еще более быстрых летающих дронов, снабженных сканерами всех спектров. Именно они засекли ваши передвижения, сразу же опознали, передали информацию одной из ближайших штурмовых групп и продолжили наблюдение. Это позволило им засечь ваших преследователей и отправить сигнал тревоге резко ускорившейся группе. И даже несмотря на эти меры они едва успели.

— Ладно — вздохнул я — Согласен. Я накосячил по полной.

— Нет, мистер Градский. Удивительно, но даже с учетом всех заявленных недостатков в ваших действиях, Априкот крайне высоко оценил вашу итоговую результативность.

— Хм… спасибо. И если позволите сказать…

— Говорите — кивнул японец — если я не ошибся в его национальности.

— Я извлек немало уроков из этого приключения. И в следующий раз постараюсь не повторить подобных ошибок.

— Вы называете случившуюся бойню приключением, мистер Градский?

— Ни в коем случае! Блин… это я выразился неудачно.

— И желаете повторения подобной ситуации?

— Конечно нет!

— Тогда вам следует усвоить еще один урок — всегда следите за тем, что выходит из вашего рта, мистер Градский.

Я молча кивнул, проклиная себя. Легко ему побеждать в нашей словесной битве, учитывая его возраст и сферу деятельности. Скольких он допросил и расколол за свою карьеру? Ему молодой неопытный гросс на один зуб… А еще эти его заставляющие нервничать темные очки. Может у него очень чувствительные к свету глаза, а линзы носить не хочет?

— Вернемся к беседе?

— Конечно. Хотя вы больше рассказываете, чем спрашиваете — заметил я и поспешно добавил — Но я благодарен за это. Особенно за пересказ характеристики.

— Возможно желаете получить ее в электронном виде? Вместе с предложенными Априкотом гипотетическими другими вариантами действий?

— О! Это будет супер! — выпалил я, едва не вскочив — Очень хочу!

— Я отдам распоряжение — кивнул Инори Такаши и задумчиво произнес — Что ж… теперь я знаю вас немного лучше, мистер Градский. Живое общение всегда дает больше… не так ли?

— Ну да… но зачем знать меня лучше?

— Поясните вашу мысль.

— Ну… вот, к примеру преступника изучать надо — особенно если он что-то скрывает, изворачивается или не хватает доказательств для его обвинения и все надежды на то, что он проговорится сам.

— Какие удивительные познания для гросса…

Я невольно рассмеялся:

— Очень люблю… или вернее любил умные детективные сериалы и фильмы. Там были и про дознавателей.

— Понимаю… а раз вы не преступник то нет никакого смысла вас изучать. Вы это хотите сказать?

— Ну да. Я ведь ничего не скрываю. И с радостью расскажу все, что помню.

— Вот! — на меня уставился сухой бледный палец — Вот теперь вы угодили в самую точку, мистер Градский.

— Не совсем понял.

— Во-первых я понятия не имею скрываете ли вы что-либо.

— Да зачем мне это?!

— У вас могут быть собственные мотивы — ответил старший дознаватель, поправляя и без того безукоризненный наглухо застегнутый воротник.

— Таких нет! И я очень хочу понять с чем же я там столкнулся…

— И во-вторых — мне мало того, что вы помните.

— Опять не совсем понимаю.

— Нельзя всецело полагаться на память. Она довольно часто подводит, утаивая от нас самих какую-то информацию, увиденную глазами, услышанную ушами, посланную в мозг и даже отложившуюся в памяти… но почему-то помеченную ею как «скрытая от просмотра», если выражаться сленгом моих техников. Возможно вы скажете, что на вас были камеры и микрофоны, что уж точно не пропустили ничего…

— Именно это я и хотел сказать! — я даже приподнялся, огорченный тем, что он меня опередил — Мои камеры!

Такаши поморщился и, пожалуй, это была самая яркая его эмоция за все время нашего знакомства.

— Камеры? Да еще и столь неудачно расположенные? К сожалению, в видеозаписях слишком много так называемых «слепых пятен», когда картинку загораживало ваше оружие, руки или иные предметы. Да, бесспорно, что благодаря вам в наших руках оказалась неоценимая информация и определенное количество образцов неопознанного органического и неорганического происхождения. Но ваши устройства крайне несовершенны — говорю это не в укор. И есть немалая вероятность того, что вы увидели или услышали то, чего не заметили ваши камеры наблюдения. Секундный косой взгляд через боковую сторону забрала может порой дать больше, чем несколько часов профессиональной видеозаписи.

— Вот теперь понимаю для чего я здесь. Но почему меня не расспрашивали еще в пути? Столько времени потеряно.

— Я запретил — коротко ответил дознаватель — Методы военной полиции и службы дознания… несколько отличаются в связи с различной спецификой наших сфер деятельности. Если требуется допросить что-то скрывающего после последнего боя штурмовика — вот тут им равным нет. Но ведь вы не выдрессированный, не побоюсь этого слова штурмовик, не так ли?

Я пожал плечами:

— Я гросс самоучка. Но это не значит, что я стану что-то скрывать. И нет у меня никаких собственных мотивов.

— Верю — кивнул Такаши — Теперь верю. Но полагаться на максимальную откровенность вашей уже немало подзабывшей памяти я никак не могу. В этом и состоит главная причина вашего непосредственного прибытия сюда. Вам предстоит пройти достаточно долгую процедуру с секретным названием и еще более секретным способом воздействия на человеческий организм. И нет, я не спрашиваю вашего согласия, мистер Градский. Вам придется пройти через эту процедуру.

— Так… — медленно произнес я — Вот сейчас спина уже взмокла… что за процедура? Сыворотка правды? Ну колите… что уж тут поделать.

Дознаватель качнул головой:

— Нет. Не сыворотка правды. Повторюсь — я не имею права открыть всей сути процедуры. Однако, учитывая ваше полное право быть возмущенным за такое посягательство на вашу свободу и нарушение ваших гражданских прав, я считаю себя обязанным прояснить некоторые моменты… Да, вам сделают укол, но всего один и он будет средством укрепляющим. Затем вам поставят обезболивающую капельницу, которая гарантирует отсутствие каких-либо физических страданий. После этого вам закапают оба глаза еще одним стабилизирующим средством, назовем его так. Включится в меру яркий зеленый свет, что изредка будет изменяться на желтый и белый.

— Если это все секретно, то почему вы мне это все рассказываете?

— Эту часть скрывать смысла нет — вы ее запомните, так как будете находиться в полном сознании. Но затем для вас все погрузится в серый сумрак и проснетесь вы уже в больничной палате спустя шесть-семь часов. На этом наше с вами общение закончится, мистер Градский и скорей всего навсегда. Вы получите компенсацию за отнятое время плюс не менее щедрую оплату за добровольное участие в этой процедуре. Повторюсь — это вынужденная мера. Мы не можем полагаться на вашу память. В горячке боя многое могло не отложиться в вашей сознательной памяти, тогда как нам крайне важна даже мельчайшая деталь. Эта процедура не обладает калечащим действием, не имеет необратимых побочных последствий. Единственная настоящая проблема — сильная головная боль на протяжении следующих двух-трех дней. Но мы позаботимся о том, чтобы у вас оказался достаточный запас более чем эффективных медицинских средств на этот случай. Вы все поняли, мистер Градский? Возможно есть вопросы?