Страница 34 из 67
Вильдан | 1.10 Умирать не ново
- Всего одна просьба!
Голос вождя стался яростным, гневным, якобы я - маленький провинившийся котёнок, пошедший против его планов, залезший туда, где маленькому пушистому хвостику точно быть не стоит. Громкость зачитываемых им сквернословий такая несвойственная ему, что я не мог понять: напускная эта злоба, или же, всё-таки, реальная.
- Это была одна просьба, Вильдан! Не подходить! Не подходить к блядской Иветте Авильяновой!
- Так я и не подходил к блядской Иветте Авильяновой! - находясь в не менее свирепом состоянии, кричал я. - Я подошёл к Ив! К божьему агнцу, а никак не к дочери дьявола!
Патологическая ошибка, насколько же глупая и сумасбродная, что проще в окно выкинуться и удариться головой. Асфиксия [1] и эвтаназия [2] тебе в помощь.
Хотя, учитывая ярость твоего командира, вполне можно прибегнуть и к ассистированному суициду [3].
Важно, необходимо сделать хоть что-то, лишь бы только эта мысль о истине сумела поместиться в твоей голове
Швыбзик. Гребаный швыбзик. Дитё, запрятанное убийцей Герасимом в далёкие бедные дали для воспитания силы стойкости, невероятного характера, доброй натуры и, судя по всему, ничуть не схожего с ним самим личностью.
В стенах моего нынешнего дома, он был дядей Герой, что приносил игрушки, кормил девчонок сладостями, смотрел вместе с ними мультики и приучал к каким-то безумным глупым мелочам, заставляя позже свою дочь искать в них чуть ли не смысл своего существования.
Его кассетник, его машина, его старые джинсы перешивались под дурацкие комбинезоны, которые я раньше ненавидел, а теперь признавал милейшими, - всё, что только окружало меня в той обители, являлось доброй стороной самого ненавистного мне человека.
А ещё доброй стороной приходилась сама Ив.
- Ты не усвоил за все годы нашей дружбы, что, если я даю совет, то значит не по приколу, а с определённой целью?! - не мог уняться Егор. – Чисто, знаешь, на случай если твоё похотливое тельце вдруг захочет переспать с человеком, отца которого ты, блять, грохнул! Мозг не кликнул вообще?!
Среди наших ребят я всегда считался самым верным под его приказы, и мне никогда не требовались объяснения для их исполнения. Не редко получалось такое, что я в начале вытворял какие-то делишки и лишь после узнавал, какую цель преследовало их создание.
Вот меня Кулаг точно мог считать Блаженным для себя.
По крайней мере, до сегодняшнего дня.
- Ты мог мне сразу сказать всю правду, чтобы я даже не глядел в её сторону!
- Я не мог этого сделать, потому что она - главная наследница, но при этом скрывается так, что убийцы Ники дружным составом позавидуют [4]!
Объяснение! Слава богу, мне предоставят хоть какие-то данные!
- У Авильянов есть специальное отделение, так и называемое - “Тис”, которое полноценно занимается охраной жизни и содержанием Иветты! – вернув свой тон командира, быстрым темпом пояснил он. - То есть, вся компания Герасима знает, что наследница есть, но лишь им известно, кто это конкретно, и, я тебе даже больше скажу, они очень часто за ней следят, по пятам буквально ходят, но, учитывая твою частую парковку рядом с её жопкой, пацаны были без работы почти две недели! Уху!
Состроив агрессивно-счастливое лицо и вскинув руки вверх, вождь сумел быстро пояснить своё отношение к моим деяниям. Следующим движением тот резко опустил их вниз, стукая с сумасшедшей силой кулаками по столу, что тот аж подпрыгнул на месте.
- Мало того, что ты не присутствуешь в рядах футуристов, так ещё и исполняешь заботы дома Авильянов!
- Предупредил бы ты меня раньше, и ничего бы такого даже в помине не было!
Ничего же не стоило прибавить её фамилию?! Произнести её всего лишь разок, чтобы меня отвернуло от неё, словно противоположный полюс от магнита!
Никакой трудности: всего лишь одно слово, чтобы сегодня не разбивалось блядское сердце.
- Теперь в помине всё и оставишь! - выдал приказ командир. - Забываешь, что это было! Начинаешь игнорировать, словно всё то бред, а не реальность! Найди себе другую девушку, чтобы поскорее заменить эту, и всё станет проще!
Как же глупо!
Последнее предложение вызвало во мне такую сумасшедшую бурю эмоций, каковую я не ощущал уже очень долгое время. Верно, примерно с того момента, как впервые ощутил, что под крылом моего собрата тупятся мои чувства.
Неужели Кулаг действительно верил, что это можно снести так легко, словно это листы со стихами улетающие в окно? Якобы то уничтоженный номер отеля, который не напоминает о произошедшей гибели [5]?! Будто произошедшее - один из памятников, снеся который не останется следа былых прожитых лет?!
Он реально верил в сей бред?!
За несколько шагов я подошёл к его столу опасно близко и, стукнув по нему, заставил несчастного снова взмыться на короткий промежуток времени в воздух.
- Найти другую? Найти другую?!
Ещё один смачный удар и жуткий треск бедной дорогой мебели.
- Где я тебе ещё найду девушку, которая в восторге от первых лучей яркого солнца после долгих гроз?! Где я найду девушку, которая слушает музыку с кассетника, потому что желает её чувствовать?! Где я найду девушку, которая разбирается в деталях старой машины куда лучше, чем в блядских людях, коли не смогла разглядеть во мне сволочь, каковой я являюсь?! Где я найду такую?!
Придётся. Можешь не искать, можешь не пытаться, но к ней приближаться ныне нельзя.
Моя взбалмошная и изящная речь выдала слишком много эмоций, которые ничуть не впечатлили моего товарища, пытавшегося годами обратить меня в безэмоциональное существо без сердца. Ни единая вздрогнувшая мышца, ни единого движения, кроме проклятого вздоха.
Иногда мне мечталось, чтобы он являлся социопатом в другом направлении, и наоборот отличался излишней эмфатичностью и подвержен сумасшествию человеческих эмоций.
Всё лучше, чем хладнокровие, смешанное с ужасным парализующим безразличием, которое порой можно сравнить с бессердечием.
Выпрямив спину, он прошёлся по своим блондинистым локонам, а после, положив ладони в карманы дорогих брюк, создавая впечатление, что обладает куда более рослой фигурой, чем я, сказал самую очевидную из возможных вещей.
- Тебе она не нравится. Ты влюбился. Причём так сильно, что отвратная сахарная вата тебя ныне до одури восхищает.
В голосе не слышалось жалости, скорее такое странное раздражение от факта, что я не только пошёл поперёк его слов, но ещё и нашёл весьма крупных проблем себе, с которыми он, увы и ах, справиться не может. Естественно, его влияние не такое, как у Ники, но он мог бы прикрыть моё убийство, мог бы сокрыть мою роль в сем опасном деянии, мог его даже оправдать в суде.
Дипломат, гений, командир, который мог вытащить меня из любой передряги, лишь немного поколдовав пальчиками.
Вот только он - не лекарь, и разбитое сердце излечить не мог.
- Но тебе придётся держаться подальше от неё до суда, а после исчезнуть навсегда. Припомни мой единственный приказ и снова пользуйся им.
Стой, наблюдай на это далёкое удовольствие, но ни шагу ближе, потому что это - запрет.
- Мы целовались! Мы ходили на свидания! Как ты хочешь, чтобы я объяснил прекращение всего этого?! – не унимался я.
- Не объясняй.
Сколько бы сильно я не желал от Кулага эмоциональности, дать её он мне попросту не мог, а вот адекватный совет с его уст был куда более приятным делом в данный момент.
- Я найду тебе работу, чтобы ты не так сильно утопал в своих тошнотворных губящих чувствах, но, будет куда лучше, если ты затопишь их в алкоголе или же бездумном сексе. Всё лучше, чем снова подбираться к Иветте Авильяновой.
- Ив.
Вчера она была для меня просто великолепной Ив, а теперь недосягаемой Иветтой, чьё имя не могло отделяться от фамилии.