Дневник твоих преступлений

Вильдан | 1.9 Анастасия

Три дня скрываться получалось просто прекрасно. Дома мы старались вести себя по-обычному, вообще не показывая хоть какие-то любовные чувства. Хотя, факт того, что абсолютно не смыслящая в готовке Иветта гуляла подле меня, пока я пёк блинчики, насторожил внимательно следящую за нами Владу. К счастью, напрямую она ничего не говорила.

Порой ангелочек забегала ко мне в комнату, якобы за инструментами, чтобы всего лишь секунду постоять в объятиях или чмокнуться. Слишком занятые были три дня её работой, моими поездками к Кулагу по поводу моего дела и её извечными походами на помощь бедных и обездоленных.

Добраться до гаража мы так и не могли, а в день, когда все, кроме меня и Иветты, отправились на работу, мне кажется, мы и вовсе провожали Владу со слишком радостными лицами, что она тут же поняла всё.

В целом, не больно важно, до чего дошла головкой любительница гороскопов, потому что почти сразу мы начали собираться на прогулку в “интересное место” по словам швыбзика.

Странно в наших отношениях ещё и то, что мы оба не разглашали факта того, что романтика началась. Мне приходилось замалчивать в силу того, что это была чуть ли не единственная просьба со стороны моего лучшего друга, в то время, как Ив, кажется, находила в этом какую-то иную прелесть, ибо тоже абсолютно ничего не стала рассказывать.

Собравшись довольно быстро, мы ринулись вниз, и, не доходя до гаражей, кинулись в один из старых дворов, где располагались множественные качели и горки очень старого вида, словно они ровесники самому Мавзолею [1].

Под словом “интересно” - некоторые футуристы подозревают поле стрельбы, некоторые говорят о пристанище наркоты, третьи молвят о барах. Для этой сладостной малышки “интересно” - старые качели, покрывшиеся столетним слоем пыли и ржавчиной, которая пугала своим излишне ярким рыжим цветом и неприятным запахом железа, но это ничуть не остановило стремящееся чудо пред тем, чтобы прокатиться.

- Как давно ты катался на карусели?

Вопрос простой. А вот ответ будет весьма и весьма неправильный. Последний раз, когда наше войско прокатывалось на таком, была тренировка вестибулярного аппарата, в частности для меня, чтобы мы могли натренировать и свести к минимуму наш рвотный рефлекс, если вдруг при убийстве будет слишком много крови.

Помогло это? Наверное, да. Командир даже сумел выработать у меня преспокойное отношение почти ко всему в этом мире, настолько сильное, что я начал игнорировать даже самые банальные вещицы. Комары - это не проблема. Бабочки тоже.

Как-то раз, и я стоял возле стены и в меня стрелял Кулаг.

Сего тоже бояться было нельзя.

- Очень давно.

В ответ на это улыбка просияла на лице Иветты. Ей очень нравилось предоставлять мне старые вещицы, открывая уже забытые весёлые дела, которые чаще всего услаждают детей. Усевшись на место, она указала рукой на соседнее сиденье, интригуя меня очередной детской глупостью лишь одним взглядом. Отчего-то от блеска её голубых глаз в действительности хотелось верить, что, садясь на это место, я ускачу куда-то в райские дали. В божественный небосклон и неуловимые пороги.

В другие миры.

Усевшись, я начал раскатывать карусель. Когда она набрала достаточную скорость, божий агнец сказала мне отпустить руку в свободный полет, или же оставить их на ручках, а самому откинуть голову.

Видимо, чтобы потом ощущать, как в ушах гуляют сумасшедшие воздушные потоки.

Насколько же её идеи не виделись бредовыми, в каждой из них хотелось участвовать. Ощущение детства, сильных эмоций и жизни каждой секундой приносила даже её коротенькая улыбка.

Это чудесное время.

Потоки ветра занесли мою голову, подарив резкое ощущение, будто я задыхаюсь, якобы нос заполнился кровью и я, испугавшись этой выдумки, даже прильнул рукой к губам, проверяя, не красуются ли там красные пятна.

Ничего подобного не имелось, но лишь тут я вспомнил причины, почему Кулаг довольно быстро прекратил мои тренировки на аттракционах – ситуация с окровавленным носом действительно имелась и, ясное дело, командира ой как гложило, что излилась та не по вине бойни за советские идеалы, а лишь из-за слабого тела.

Слезая с карусели, Иветта указала на старую развивающуюся тарзанку, объясняя, как на ней кататься. В одну секунду она чуть не слетела с крошечного сиденья, а после, всё-таки сумев на него забраться, начала раскачиваться. Двигая сильно ногами, она летала из стороны в сторону, при этом задорно смеясь. То, насколько движения оказались не статичны, а слишком изменчивы, смотрелось забавно, потому и я не сдержал свой хохот.

Видел бы меня сейчас Егор… Футурист, убивший Авильянова, бегает по детской площадке, насыщаясь катанием на карусели, наблюдением за движениями тарзанки и смехом юной возлюбленной, которая так натурой похожа на ребёнка…

Верно, Кулаг бы отправил меня в лагерь строгого режима, восстанавливать свои потерянные от глупой симпатии мозги, с напоминанием о том, что это всё - точно не то, что есть возможность назвать “моим”.

Быть может и так, но располагаться в этом мне искренне по душе. Полёты, которые дарили улыбку и счастье, которые сводили с ума своей излишней сладостью, и, может, со стороны это выглядело, как глупость, мне же казалось, что мне возвращают некогда потерянное детство, которое проело тяжкое бремя ребёнка сироты. Что бог дал мне Ив для возвращения тех лет, что отобрал, потому что я жил в глубоком горе и, в которые я старательно придумывал план уничтожения чужой жизни.

Со стороны послышался выстрел и я, привыкший к звуку, опустился на землю, прикрыв уши руками.

Вспомнилось, как Кулаг некогда явился и без предупреждения начал пулять по потолку, утверждая, что вырабатывает у нас быструю реакцию, при которой нам необходимо мгновенно ложиться на землю, в случае звуков огнестрельного оружия.

Тогда я впервые понял, что неожиданный такой звук лишает меня речи.

Испуганная и явно удивлённая девушка, тут же поднялась с качелей и подобралась ко мне.

- Вильдан! - звала она, но я слышал её голос слишком заглушено. - Вильдан, это просто мальчики играются! Это не такие выстрелы!

Ее пальчики вцепились в мою куртку, заставляя меня потянуться наверх. Вдалеке, в крошечном леске, стояла группка мальчишек, которые держали самый простецкий пистолет, один из тех, на каком я учился стрелять, и пуляли по своему подвешенному на дереве листочку.

Глупая затея, что стоит бы подобраться поближе и попросту научить Ив стрелять, заставила меня схватить её за руку и повести в ту сторону.

Мне хотелось обеспечить ей безопасность, и, пусть я понимал, что если бы рядом взорвалась бомба, то я бы защитил её своим телом, но, в конце концов, я не мог быть рядом всегда. А на неё могли напасть просто потому, что она со мной.

Футуристы имели свойство вариться в охотах с летальных исходом, где они приходились либо жертвами, либо наёмными убийцами. Ныне мне ничего не запрещало стать первой частью для Авильянов.

Выпросив у мальчишек пистолет, я выстрелил точно в цель, получив счастливые хлопки со стороны голубоглазой дамочки, влюблённой в жизнь, а после, протянул оружие ей, объясняя, как правильно стрелять.

Виделось, что она явно не хочет брать огнестрел в свои руки, но, сцепив зубы, она, всё-таки приняла его. Приподняв обе ладони вверх, она настроила дуло точно на кружок в середине, и глубоко вздохнула.

Приблизившись очень близко к малышке и убрав волосы от её ушка, я шепнул, что не будет ничего страшного, если она промажет. В ответ та радостно улыбнулась, совершая выстрел и…

Попадая точно в середину.

- Фига себе! - выкрикнули мальчишки, глядя на это идеальное попадание и смущённое личико божьего агнеца.