Страница 24 из 67
Психологическому насилию и унижению, которое на неё, эту безэмоциональную тушу, не действовало никак.
- Я уже не в обиде, - хладнокровно произнёс он.
- У яиц своих спросить не хочешь, которые потом ещё месяцами о своей боли поговаривали?
- Действительно было так больно? - состроив заинтересованное личико, выдала Карина.
- Извини, у него они не стальные, в отличие от тебя.
Именно этот комментарий пришёл на ум в первый раз, когда я вывел свою девушку в лес пострелять, уже после того, как её тараканы более-менее приструнились. Никогда с ней мы не обсуждали убийство Авильянова, но тогда, в чаще средь деревьев, она заявила, что смешно было бы прострелить кому-то ногу.
Бывшая упивалась чужими эмоциями, ей нравилось выводить на это людей, и сильные всплески, такие, как злоба и гнев, насыщали её явной силой. Форменный энергетический вампир, с подобающей ему кровожадной улыбкой, что, когда накрашенный коричнево-бежевым цветом губы раскроются, ты ожидаешь там увидеть клыки с кровью, которыми она недавно прокусила чью-то плоть.
Так подумать, в какой-то степени, лучшей секретарши Кулагу найти невозможно. Он обожал перфекционизм и безэмоциональность, а Карина наоборот, кайфовала от необдуманных всплесков реакций.
Соотношении практически идеальное.
- Это не отменяет того факта, что я - талантливейший сыщик и очень умело могу отыскать предателя.
- Карина, по ноготкам выявлять, с кем встречается твой бывший - это не талант.
И такое в нашей практике нашлось. Тем более, всё ещё хорошо помнил, как я рассказал эту историю в качестве шутки, а Егор, вместо того, чтобы смеяться, задавал множественные вопросы о происходящем и уточнял детали.
Кто же знал, что этим он пытался отыскать в ней необходимый козырь?
- Но она, в действительности, в этом неплоха, и уже нашла по данным соцсетей несколько людей, которых я, при своих связях, найти не мог.
- Звучит так, словно вы - король и королева преступного мира.
- Мы очищаем его от гнили, думаю, это значится светом, - вымолвила Карина, кажется, наевшись моих впечатлений и кинувшись прочь. - До скорой встречи, Вильданчик-Хулиганчик.
Ударив меня по носу и наедаясь моим раздражением, бывшая скрылась за дверью, снова оставляя нас с командиром одних.
- Ты нанял её?! - повторил я вопрос, не в состоянии отойти от полученной информации. - Попросту напоминаю “дикая особь, сучка с отвратительным характером, рождённая от проститутки с трассы”!
- Сучка в смысле «собака ещё та».
- Лучше не стало!
Быть может, этот конфликт из воспоминаний и длительного списка недостатков моей бывшей возлюбленной продолжался бы ещё долго, но извечный перфекционист решил прервать его крайне простой вещью. Вселенная вновь играла за него, давая мне прекратить диалог о хладнокровной и волевой даме, которая теперь считалась Ревой.
- Телефон твой звонит.
Лишь заслышав это, я мгновенно кинулся к мобильному, беря его в руки, стараясь перехватить вызов Влады, надеясь успеть в правило, но, увы, у неё было условие, если не успеваешь на три гудка, значит диалога не будет.
К сожалению, я с сим прогадал, потому и ответ на ожидаемый вопрос не получил.
- Чёрт!
- Проиграл, - нагло выпалил мой друг, верно, тоже сталкиваясь с идиотизмом данного правила, пока пытался заселить меня в их квартиру. - Что такого важного в диалоге с “мы возьмём голову кабана, потому что она пипец как нужна”?
- То, что она должна сообщить: есть ли у меня дом, куда возвращаться, или нет, - печально произнёс я, набирая её номер ещё раз.
- Думаешь, что тебя так быстро выгонят?
Моя паника и бесила его, и одновременно очень смешила.
Человеческие эмоции, хах. Забавная вещь.
- Боюсь, что квартира сгорит к чертям из-за невнимательности твоего божьего агнеца.
- Она наивна, но не…
Пререкание Кулага обрезалось на корню моим длинным списком согрешений Ив.
- Позавчера она забыла надеть куртку, пред тем, как выйти из гаража! - начал перечислять я все проступки, замеченные за божественным ребёнком. - Вчера она оставила утюг включённым в сеть! И, ладно бы только в сети, он лежал поверх одежды! Дай ей волю, она забудет, как её зовут!
- Но ты, мне кажется, её имя теперь даже во сне помнишь.
И снова он травил мне душу якобы симпатией, которой ничуть не было. Всего лишь искренний страх за квартиру.
Всё же, я звонил Владе ради дома, а не чтобы узнать, что Ив в порядке.
Ведь так?
- Пред уходом она поставил вариться яйца, и у меня есть чёткая убеждённость, что она их с плиты не сняла!
Очередной звонок. Отказ абонента.
- У меня нету номера Иветты! Как её найти вообще?!
Пылкость заставляла Кулага смеяться лишь сильнее, а его улыбкуа становиться всё шире и шире. Там уже совсем не было хладнокровности, что скрывалась на мятом лице Брежнева [2]. Нет, исключительно радостное выражение, словно пред о мной сам Вицин [3].
- Для того, чтобы найти твоего ангела, даже Карину звать не надо, - прошипел Егор, заглядывая в свой телефон и поправляя свой галстук. – Но, только тебе не захочется туда ехать.
В документе в мобильном высветилось расписание Иветты, а палец указывал на точное местоположение этого дитя сейчас. И, о боже, я точно не планировал идти туда раньше положенного срока, но, даже, если я бы не хотел убедиться, что она там, мне в любом случае пришлось бы явиться туда, чтобы забрать ключи.
Именно такую отмазку я придумал, когда, после очередного смеха Кулаг, сел в машину и назначил другой адрес.
Мне нужны только ключи, и я совсем за неё не беспокоюсь.
По распорядку мне не нужно являться в эти белые стены ещё довольно много времени, потому что Кулаг предупреждал, что, несмотря на явную забывчивость моего деда и том факте, что он запамятовал информацию по преступлению, за которое он пытался изгнать меня прочь из квартиры, словно Замятина [4] советская власть, за написание провокационного “Мы [5]”, мой командир не сомневался, что новости пробудят его мысли, и, как только он узнает имя жертвы, сразу всё вспомнит.
Потому и по ступенькам в лечебницу я поднимался медленно, явно не желая оказаться в её коридорах.
- Добрый день, вы к кому? - протянула женщина, сидящая на регистрации.
Услышав имя моего деда, она тут же воскликнула, что не признала чудесного помощника того милейшего депутата. Даже смешно, насколько все к Кулагу относились как к великому, якобы он - самый добрый в мире человек. Превозносили, точно, как Ленина [6] после смерти.
Смехотворно.
Бредя в нужную комнату, я увидел пару бабушек, которые радостно приветствовали меня и каких я сам, что очевидно, не помнил, а после, остановился прямо перед дверью, чтобы её открыть.
Впервые за всё время я обрадовался, что в этих дверях были окошки, потому что именно это заставило отодвинуть мои пальцы прочь с ручки.
В комнате моего деда сидел божий агнец, успокаивая его своими добрыми словами и прелестной улыбкой. Подавая чай и кормя печеньками, явно упрашивая поесть обед, который дед, в самом деле, отказывался уплетать.
Даже здесь была она, и мне резко стало очень страшно заходить к моему же родному воспитателю. Мне, такому холодному пареньку, который старался убедить его, что тот сошёл с ума, и засунувшему его в дом престарелых, банально стыдно находиться в комнате с человеком, который даже к его претензиям по поводу еды относится весьма и весьма спокойно.
Глядя на эту добренькую улыбку и в ответ прилетающую ей ухмылку деда, я обездвижился, совершенно случайно внезапно понимая, насколько мы с Иветтой разные. Почему-то это осознание заставило меня замереть на месте, остаться в неприятным бокетто [7] и с парестезией [8] на каждом пальчике.