Одноклеточная

– Владимир, – витание в облаках прервал строгий голос отца. – Мне нужно с тобой поговорить. – В том же оконном проёме показалось хмурое лицо Виктора. – Срочно.

– Я сейчас, – прошептал Володя, покидая шумную компанию. – Пять минут.

Зря Вова рассчитывал на пятиминутную беседу с суровым отцом. Разговор затянулся на полчаса. Пытаясь отбиться от навязанных на его свободу деревенских стереотипов, Вова собрался покинуть отчий дом прямо сейчас, пока его не связали по рукам и ногам и не отправили в сельский совет за круглой печатью.

– Да вы с ума сошли! – доносилось из открытого окна кухни. – Вам лапшу на уши вешают, а вы поверили! Мало ли, кто у неё был до меня!

– Не смей так разговаривать с отцом! – слезливый тон Анны заставил гостей замолчать и повернуть головы на распахнутое окно. – Какой позор! Я думала, что я воспитала настоящего мужчину… А ты…

– Ну вот, довёл мать до слёз! – у Виктора лопалось терпение. – Если напакостил, так будь добр отвечать за свои поступки! Не хватало, чтобы по всему Грязино слух разнесли, мол, бросил девушку в положении. Хочешь фамилию нашу опозорить?

Слушая бытовой скандал, ребята переглянулись, а затем уставились на Наташу.

– Из-за неё, что ли? – шепнул Стёпа задумчивому Юрке.

– Что за секреты? – Макар подошёл к удивлённому Илье. – Рассказывай.

– Не знаю, – пожал плечами Илья, уставившись на друга. – А я тут причём?

– Ты ж с Вовкой постоянно тусишь – значит, знаешь, в чём он замешан.

– Это ничего не значит, – отмахнулся Илья. – Он мне ничего не рассказывал.

Парни перевели ошеломлённые взгляды на спокойную Валерию.

– Может, ты нам прояснишь, в чём дело? – смекнул Илья из-за отсутствия Марты. – Подруга твоя так и не вернулась. Что она задумала?

Валерия смущённо опустила глаза и закусила губу.

– Вова скоро станет папой, – раскраснелась девушка от наглого вранья.

На компанию опустилась звенящая тишина. Даже мухи перестали жужжать. Ошарашенные ребята вытаращили изумлённые глаза на Валерию, не проронив ни слова.

Благодаря Ефросинье Ефимовне напряжённая обстановка разрядилась за секунды.

– А что, дело молодое, – подняла стопку с мутной самогонкой. – Выпьем, ребятки, за новую ячейку общества.

Дождалась, когда удивленные парни поднимут стаканы и чокнутся вместе с ней.

– Ещё от одной не откажусь, – поморщилась бабушка, а затем поставила пустую стопку перед Юркой. Закусила горючее свежей зеленью, причмокивая беззубым ртом, и обратилась к Валерии.

– А ты, что как неродная? Стоишь, как одинокий тополь. Садись с нами, выпей за Володю и… – задумалась на мгновение, – как ту, другую звать?

– Марта, – ответила Валерия, не спуская глаз с открытого окошка.

– Хорошее имя. Мне нравится, – бабуля повернула голову туда, откуда доносились серьёзные разговоры, и громко позвала дочь. – Аня! Анечка! Куда вы все запропастились?

Голоса замолкли. В оконном проёме показалась расстроенная Анна Олеговна.

– Мам, мы сейчас!

– Идите сюда! Будем второй праздник праздновать! Дождалась, Фросюшка, дожила! Бог миловал! Успею встретиться с правнуком!

Юра налил добавки старушке и друзьям, а себе не стал. Новость об отцовстве ошарашила молодого парня до глубины души. Он с нетерпением ждал выхода Володи, чтобы наедине обсудить эту тему. Первыми из дома вышли Владимир и Марта. Лицо Вовы, как ни странно, не сияло от радости. Оно было бледным, отрешённым и слишком уставшим.

«Видимо, промыли мозги, как следует, – подумал Юрик, вылезая из-за стола».

Обойдя притихшую компанию, Юра поспешил к Владимиру, но не успел отозвать в сторону – Марта его опередила, подхватив любимого под руку.

– Вов, – вполголоса сказал растерянный Юра, – пойдём, отойдём.

– Это вот она и есть его невеста? – бабуля узрела девицу в коротеньких шортиках, которая несколько минут назад крутилась рядом с Анной. – А-а, – покачала головой, ещё раз осмотрев вызывающий внешний вид незнакомой девушки, – теперь понятно, на что мой Володенька глаз положил.

– Володь, поговорить надо, – настаивал Юра, вызывая друга отойти.

Но Вова, словно язык проглотил. Он смотрел на друзей стеклянными глазами и думал о своём. Через мгновение перед гостями появились Анна Олеговна и Виктор Петрович. Вид у родителей Вовы был неважнецкий. Окинув серьёзным взглядом присутствующих, строгий мужчина посадил жену рядом с тёщей, а сам встал во главе стола. Помедлил немного, улавливая на себе пристальные взгляды, откашлялся и громко произнёс речь из трёх слов:

– Сегодня Вова женится.

– Что? – у Наташи прорезался голос. Она подняла голову и с прискорбием посмотрела на Володю. – Зачем? Зачем ему жениться?

Заспанная девчонка не понимала где находится, и кто сидит за столом. Вскочив с лавки закричала во всё горло:

– Ты не имеешь права жениться! – её нежные кулачки несколько раз с ненавистью опустились на стол. – Он мой! Слышите? Мой!

Покрутив головой, девчонка не сообразила, что можно перекинуть ногу через лавку и спокойно вылезти. Ей приспичило пролезть под столом. Оказавшись между деревянными ножками, она проползла, не задевая ног, и выбралась на свободу. Встала, по привычке отряхнула платье и кинулась бежать.

– Ну дурная, прости Господи, – прошептала бабушка, как только Наташа покинула печальное мероприятие. – Чья она? Что-то я запамятовала…

Никто не ответил старушке, все продолжали молчать и сверлить глазами молчаливого Володю.

– Завтра поговорю с её отцом, чтоб получше воспитывали, – грубым голосом сказал Виктор Петрович. – А сейчас садимся и ждём Анастасию Егоровну. Будем женить… – выдохнул и опустился на табурет.

Глава 5

Наташа бежала, не разбирая дороги, и ругала противного Володьку. Как он посмел жениться? С чего вдруг? На Марте? На этой гадкой вульгарной девице с накрашенными ногтями и нахимиченными волосами? Он что, не видит, какая она страшная и противная?

– Я лучше её, – Наташа проливала горькие слёзы и неслась вдоль улиц к озеру. – Я красивее… Я… Я же скоро вырасту…

Она бежала и глотала обиду, представляя, как Марта умирает, лёжа на траве, будто ей вдруг стало плохо, а все вокруг стоят, смотрят и не могут подойти, чтобы помочь.

– Так тебе и надо, дура паршивая, – шептала девчонка, перебегая дорогу, чтобы добраться до озера напрямки – через лесок. – Пусть тебе станет плохо, пусть ты будешь задыхаться, и врачи тебя не спасут. Чтоб ты захлебнулась, – перед глазами возникла Марта, одетая в купальник и ныряющая в бурлящую воду. – Чтоб ты утонула, овца безрогая.

Наташа не чувствовала под собой ног. Её слегка подташнивало, сердце выпрыгивало из груди, но она часто перебирала уставшими ногами, чтобы побыстрее охладиться в озёрной прозрачной воде. Выскочив из перелеска и добежав до песчаного берега, не удосужилась снять платье и кинулась в водную гладь. Через три секунды вынырнула, глубоко дыша и захлёбываясь.

– Привет.

Она так быстро бежала, что не заметила Сашу, того самого, который несколько часов назад сидел у костра.

– Привет, – ответила испугавшаяся девчонка, неторопливо выходя из воды.

– Жарко стало? – парнишка сидел, вытянув ноги, и ковырял прутом остывшие угольки.

– Угу, – Наташа выбралась из воды. Встала рядом и начала выжимать прилипшее к ногам платье.

– Будешь? – Саша поднял руку с пивом.

– Буду, – недолго думая, ответила девчонка.

В этот день Наталья появилась дома лишь к полуночи.

С Сашей расстались на перекрёстке. Он пошёл прямо, а Наташа свернула на свою улицу. Домой идти не хотелось, но желание лечь спать пересилило. Девочка шла довольно быстро, не обращая внимание на прохожих, которые желали ей доброй ночи. Обняв свои плечи, Наталья спешила в мягкую постель. Тёплый ночной воздух манил продолжить позднее гулянье, чтобы проветриться и прийти в чувство, но сердце Наташи подсказывало: спеши домой, время позднее.

Подходя к калитке, уставшая девчонка обратила внимание на свет в окнах кухни.