Забыть о ненависти

Он опытно проскользнул под рабочим столом, забрался на него и поднырнул головой под ладонь, отталкивая кисть, напоминая кота, что просит ласки. Хозяин хмыкнул, но отложил кисть, с мрачным удовлетворением наблюдая за чужим унижением, поглаживая его за маской. Моно разумеется не нравилось вести себя, как домашнее животное, но быть мёртвым ему нравилось гораздо меньше, так что он мог стерпеть это отношение. Да и к домашнему животному относились во всяком случае снисходительнее, чем к обычному слуге.

В последнее время что-то происходило, что-то, чего никто не видел, но ощущали странной, гнетущей аурой, что ложилась на плечи свинцовым одеалом, все. Моно казалось, что он стоит на пути Меноса Гранде, что концентрирует шар серо, и никто не знает когда и куда это серо выстрелит. Хозяин был мрачен, но его мысли явно отличались от страхов Риендо: позволить ли этому Меносу Гранде выстрелить, или же остановить его, уничтожив одним ударом. Моно бы молил уничтожить, но мнения «питомца» точно не учитывали.

— Хозяин, — набрался смелости Моно, — что-то скоро-скоро произойдёт?..

Ичиго хмыкнул.

— Ты прав. Что-то должно произойти, чтобы закончить эту главу.

— Главу?

— Не думай об этом слишком много. Тебя это не коснётся в любом случае, маленькая тварь.

Больше не было знаменательных событий, которые должны были произойти, по воспоминаниям Ичиго. Падение Соджуна, исчезновение капитанов, изгнание Урахары, заточение Коги, появление новых капитанов… Все события или произошли, или были переписаны. До момента, когда Рукия отправится в Мир Живых, нет, до момента, когда должен был пропасть его отец… Айзен нахмурился, ощущая, как его мысли начинают путаться, подобно клубку ядовитых злобных змей.

Отец не стал капитаном. Сейчас он был офицером седьмого отряда. Хах… Десятый отряд, под руководством Маюри, стал исследовательским, составив конкуренцию двенадцатому. Не то, чтобы сильную, но всё же крайне мотивирующую для скучающего Киске. Поэтому Ишшин после Академии выбрал седьмой, под крылом Комамуры. Ичиго ощутил укол безосновательной обиды на это.

Ишшин уже овладел шикаем, и Айзен даже слышал о банкае, но проблемой было то, что мест капитанов, как в прошлой жизни, просто-напросто не было. Третий отряд принадлежал Ичиго, шестой передавался исключительно по линии Кучики и уже готовился принять Соджуна на капитанское кресло, седьмой остался вверен Комамуре, девятый отошёл Канаме, десятый — Куротсучи и двенадцатый продолжил жить под патронством Киске. Ишшин и Тоширо, о котором Ичиго бессознательно не искал информации, но благодаря неугомонному Иори знающий, что тот поступил в девятый отряд, остались не у руля. Наверное, стоило бы испытать вину за то, что лишил их положенных мест, но Ичиго не было дела до них. Ему было дело лишь до проблем, что это несло.

Если Соске вновь устроит неприятности в Мире Живых, Ишшин уже не отправится туда. Ведь он не капитан, а значит не было смысла беспокоиться за отряд, как было бы в прошлом. Он не встретит Масаки и… Ичиго закусил губу. Не убьёт ли это его? Если его родители не встретятся, может ли он просто исчезнуть, словно его и не было? Об этом даже думать было страшно. Айзен не хотел умирать сейчас.

Но если его не будет существовать, то всё, что он сотворил — исчезнет, и тогда Ишшин станет капитаном, встретится с Масаки… и появится Ичиго. Кхм… Понять течение времени и его разветвления было крайне тяжело.

В любом случае, ему нужно свести Масаки и Ишшина, для собственного же блага. Если не для блага, то точно для спокойствия. Но даже если бы старший Айзен сам отправился решать проблему, Ишшин не был его офицером, Ичиго не имел права заставить его следовать за собой. Перевести его в свой отряд будет слишком тяжёлой задачей, Комамура офицеров своей подозрительностью что-ли заражает? Они не особо жаловали Айзена.

— Ваш брат тоже-тоже нервничает, — вырвал Моно Ичиго из его мыслей.

— Каким образом?

— Он торопится-торопится что-то сделать. Что — я не понял-понял, я не разбираюсь в вещах, свойственных шинигами.

Ичиго иногда жалел, что по уровню развития Моно был, пускай и очень умным, но всё же в большей степени животным. Он с трудом мог читать, в основном просто запоминая знаки, и рисуя их для Ичиго, не понимая смысла, а многие предметы и действия объяснить не мог. Айзен в свободное время занимался его просвящением, но учитель из него был никакой, если это не касалось техники боя.

— Но я видел-видел странного-странного Пустого! — воскликнул поспешно Риендо.

Белый. Ичиго почуствовал небольшое облегчение. Соске создал его. Только Белый мог показаться странным для других Пустых и шинигами. И только Белый мог заставить Моно дублировать слова дважды в одной фразе…

— Их было-было пять.

Ичиго вздрогнул, перестав гладить Моно.

— Пять?

— Пять странных-странных Пустых, хозяин.

Этого не было в планах.

— Ты не ошибся?

— Нет-нет, хозяин. Пять странных-странных Пустых с дырами, заполненными какой-то массой… цветом как ваши-ваши бабочки, но она ещё-ещё пульсировала. А ещё я краем глаза видел много-много похожих… мхм… стеклянных приборов, но пока-пока пустых, хотя ваш брат готовился-готовился их заполнить.

Ичиго невольно выпрямился. Один Белый чуть не дал прикурить его отцу и матери, но пять — это было слишком даже по меркам самого Ичиго. Он не был уверен, что один капитан справится с такой проблемой. Что Соске творит?!

— Эти Пустые… они раньше были-были шинигами, да? — неуверенно спросил Риендо. — Они как-как вы?

Ичиго молчал.

— Почти, — хрипло ответил он. — Продолжай следить. Когда мой брат выпустит хотя бы одного — доложишь.

Моно послушно закивал, почти сразу растворяясь в воздухе, не решаясь провоцировать занервничавшего хозяина.

— Что же ты задумал, брат?

Ичиго не знал. Казалось, что его брат постепенно стал совершенно чужим, незнакомым человеком, чьи поступки он больше предсказать не мог. Или же… Глаза Ичиго широко распахнулись, а сам он не смог сдержать дрожь похолодевших ладоней.

Мог ли Соске оказаться в той же ситуации, что и он? Мог ли это быть Айзен из его прошлой жизни? Зная историю, он мог бы попытаться исправить свои ошибки…

Ичиго серьёзно задумался, анализируя последние действия своего брата, и с облегчением отказался от этой идеи. Айзен бы не стал создавать Белых, они были недоработанным инструментом, предшествующим арранкарам. Он бы придумал что-то более полезное. Или вообще ничего не делал… В последние годы прошлой жизни Айзен находился в меланхоличной апатии, близкой к депрессии. Возвращение в прошлое сделало бы его намного более спокойным, неоткуда было взяться мотивации что-то делать. Но тогда почему?

Его влияние? Ичиго часто говорил Соске не полагаться на один план или одного человека, а всегда иметь запасные в обоих случаях. Может быть его слова так повлияли на него? Лучше бы Соске вспоминал о словах старшего брата в чём-то более полезном…

Какое-то время было тихо, хотя Ичиго оставался настороже, активно растрачивая свои нервные клетки. Он ухаживал за бабочками, наблюдал за отрядом, исправно следил из тени за работой всего Готея, спасибо Иори за то, что никогда не брал выходных, этот гиперактивный ребёнок… Жизнь в Сейретее текла слишком размеренно и спокойно, отчего напряжение изматывало Ичиго во много раз сильнее, чем при возможной войне. Ожидание всегда было для него хуже, чем действие, которого он уже ждал до подрагивающих на эфесе зампакто пальцев. Скуку немного разбавили приближающиеся экзамены на капитанов.

Соджун нервничал, постоянно крутясь вокруг Ичиго в нескончаемых мольбах о тренировке и спарринге, и приходилось удовлетворять просьбы друга. Айзену было нетрудно погонять его, можно подумать он раньше стеснялся валять Соджуна в пыли, но из-за Бьякуи приходилось сдерживать свои силы и эмоции. Потому что они оба не хотели испортить имидж отца в глазах ребёнка, а тот несомненно рухнул на самое дно, если бы самый юный Кучики увидел, как нового главу клана безжалостно раз за разом прикладывают о землю. Юрико, конечно, периодически отвлекала его, перепоручая в цепкие ручки Кимуры, но у девушек и своих дел было невпроворот, а в Бьякуе горело страстное желание видеть битвы своего отца и капитана, так что он и незаметно на полигон мог пробираться, игнорируя просьбы и приказы. Ичиго в целом смирился с этим гиперактивным ребёнком, привык наверное.